Другие тексты.

На этой страничке вы найдёте Беовульф и текст Хроника Эрика с примечаниями переводчиков и историков а также Путешествие Охтхере и Исландскую книгу проповедей.

А. Я. Гуревич
                                                                          Беовульф

Единственная существующая рукопись «Беовульфа» датируется примерно 1000 годом. Но сама эпопея относится, по мнению большинства специалистов, к концу VII или к первой трети VIII века. В тот период англосаксы уже переживали начинавшийся процесс зарождения феодальных связей. Поэме, однако, присуща эпическая архаизация. Кроме того, она рисует действительность со специфической точки зрения: мир «Беовульфа» — это мир королей и дружинников, мир пиров, битв и поединков.

Фабула этой крупнейшей из англосаксонских эпопей несложна. Беовульф, молодой витязь из народа гаутов, узнав о бедствии, которое обрушилось на короля данов Хигелака, — о нападениях чудовища Гренделя на его дворец Хеорот и о постепенном истреблении им в течение двенадцати лет дружинников короля, отправляется за море, чтобы уничтожить Гренделя, Победив его, он затем убивает в новом единоборстве, на этот раз в подводном жилище, другое чудовище — мать Гренделя, которая пыталась отметить за смерть сына. Осыпанный наградами и благодарностями, возвращается Беовульф к себе на родину. Здесь он совершает новые подвиги, а впоследствии становится королем гаутов и благополучно правит страной на протяжении пятидесяти лет. По истечении этого срока Беовульф вступает в бой с драконом, который опустошает окрестности, будучи разгневан покушением на охраняемый ни древний клад. Беовульфу удается победить и это чудовище, но — ценою собственной жизни. Песнь завершается сценой торжественного сожжения на погребальном костре тела героя и сооружения кургана над его прахом и завоеванным им кладом.

Эти фантастические подвиги перенесены, однако, из ирреального мира сказки на историческую почву и происходят среди народов Северной Европы: в «Беовульфе» фигурируют датчане, шведы, гауты[1], упоминаются другие племена, названы короли, которые некогда действительно ими правили. Но это не относится к главному герою поэмы: сам Беовульф, видимо, не имел исторического прототипа. Поскольку в существование великанов и драконов тогда все верили безоговорочно, то соединение подобных историй с рассказом о войнах между народами и королями было вполне естественным. Любопытно, что англосаксонский эпос игнорирует Англию (это породило, между прочим, ныне отвергнутую теорию о скандинавском его происхождении). Но, может быть, эта черта «Беовульфа» не покажется столь уж разительной, если иметь в виду, что и в других произведениях англосаксонской поэзии мы встречаем самые различные народы Европы и что с тем же фактом мы столкнемся и в песнях «Старшей Эдды», а отчасти и в «Песни о нибелунгах».

В духе теорий, господствовавших в науке в середине XIX века, некоторые толкователи «Беовульфа» утверждали, что поэма возникла в результате объединения различных песен; было принято рассекать ее на четыре части: поединок с Гренделем, поединок с его матерью, возвращение Беовульфа на родину, поединок с драконом. Высказывалась точка зрения, что первоначально чисто языческая поэма была частично переработана в христианском духе, вследствие чего в ней и возникло переплетение двух мировоззрений. Затем большинство исследователей стало считать, что переход от устных песен к «книжному эпосу» не сводился к простой их фиксации; эти ученые рассматривали «Беовульф» как единое произведение, «редактор» которого по-своему объединил и переработал имевшийся в его распоряжении материал, изложив традиционные сюжеты более пространно. Нужно, однако, признать, что о процессе становления «Беовульфа» ничего не известно.

В эпопее немало фольклорных мотивов. В самом начале упоминается Скильд Скеванг — «найденыш». Лодку с младенцем Скильдом прибило к берегам Дании, народ которой был в то время беззащитен из-за отсутствия короля; впоследствии Скильд стал правителем Дании и основал династию. После смерти Скильда вновь положили на корабль и вместе с сокровищами отправили туда, откуда он прибыл, — чисто сказочный сюжет. Великаны, с которыми сражается Беовульф, сродни великанам скандинавской мифологии, и единоборство с драконом — распространенная тема сказки и мифа, в том числе и северного. В юности Беовульф, который, выросши, приобрел силу тридцати человек, был ленив и не отличался доблестями, — не напоминает ли это молодость других героев народных сказаний, например Ильи Муромца? Приход героя по собственному почину на помощь терпящим бедствие, перебранка его с оппонентом (обмен речами между Беовульфом и Унфертом), испытание доблести героя (рассказ о состязании в плавании Беовульфа и Бреки), вручение ему магического оружия (меч Хрунтинг), нарушение героем запрета (Беовульф отнимает клад в поединке с драконом, не ведая, что над сокровищем тяготеет заклятье), помощник в единоборстве героя с врагом (Виглаф, пришедший на выручку Беовульфу в момент, когда тот был близок к гибели), три боя, которые дает герой, причем каждый последующий оказывается более трудным (битвы Беовульфа с Гренделем, с его матерью и с драконом), — все это элементы волшебной сказки. Эпопея хранит многие следы своей предыстории, коренящейся в народном творчестве. Но трагический финал — гибель Беовульфа, равно как и исторический фон, на котором развертываются его фантастические подвиги, отличают поэму от сказки, — это признаки героического эпоса.

Представители «мифологической школы» в литературоведении прошлого века пытались расшифровать этот эпос таким образом: чудовища олицетворяют бури Северного моря; Беовульф — доброе божество, обуздывающее стихии; его мирное правление — благодатное лето, а его смерть — наступление зимы. Таким образом, в эпосе символически изображены контрасты природы, рост и увядание, подъем и упадок, юность и старость. Другие ученые понимали эти контрасты в этическом плане и видели в «Беовульфе» тему борьбы добра и зла. Символическому и аллегорическому толкованию поэмы не чужды и те исследователи, которые вообще отрицают ее эпический характер и считают ее сочинением клирика или монаха, знавшего и использовавшего раннехристианскую литературу. Эти толкования в значительной мере упираются в вопрос о том, выражен ли в «Беовульфе» «дух христианства» либо перед нами — памятник языческого сознания. Сторонники понимания его как народного эпоса, в котором живы верования героической поры Великих переселений, естественно, находили в нем германское язычество и сводили к минимуму значение церковного влияния. Напротив, те современные ученые, которые причисляют поэму к разряду письменной литературы, переносят центр тяжести на христианские мотивы; в язычестве же «Беовульфа» видят не более как стилизацию под старину. В новейшей критике заметна тенденция к перемещению внимания с анализа содержания поэмы на изучение ее фактуры и стилистики. В середине нашего века преобладало отрицание связи «Беовульфа» с эпической фольклорной традицией. Между тем за последние годы ряд специалистов склонен считать распространенность в тексте поэмы стереотипных выражений и формул свидетельством ее происхождения из устного творчества.

В науке не существует общепринятой концепции, которая бы достаточно удовлетворительно объясняла «Беовульфа». Между тем без толкования не обойтись. «Беовульф» труден для современного читателя, воспитанного на совсем иной литературе и склонного, пусть невольно, переносить и на древние памятники представления, сложившиеся при знакомстве с художественными творениями нового времени.

В пылу научных споров подчас забывают: независимо от того, каким путем возникла поэма, была ли она составлена из разных кусков или нет, средневековой аудиторией она воспринималась как нечто целое. Это касается и композиции «Беовульфа», и трактовки в нем религии. Автор и его герои часто поминают Господа Бога; в эпопее встречаются намеки на библейские сюжеты, видимо, понятные тогдашней «публике»; язычество явно осуждается. Вместе с тем «Беовульф» пестрит ссылками на Судьбу, которая то выступает в качестве орудия творца и идентична божественному Провидению, то фигурирует как самостоятельная сила. Но вера в Судьбу занимала центральное место в дохристианской идеологии германских народов. Родовая кровная месть, которую церковь осуждала, хотя нередко вынуждена была терпеть, в поэме прославляется и считается обязательным долгом, а невозможность мести расценивается как величайшее несчастье. Короче говоря, идеологическая ситуация, рисующаяся в «Беовульфе», достаточно противоречива. Но это противоречие жизни, а не простая несогласованность между более ранней и последующими редакциями поэмы. Англосаксы VII–VIII веков были христианами, но христианская религия в то время не столько преодолела языческое мировосприятие, сколько оттеснила его из официальной сферы на второй план общественного сознания. Церкви удалось уничтожить старые капища и поклонение языческим божкам, жертвоприношения им, что же касается форм человеческого поведения, то здесь дело обстояло гораздо сложнее. Мотивы, которые движут поступками персонажей «Беовульфа», определяются отнюдь не христианскими идеалами смирения и покорности воле божьей. «Что общего между Ингельдом и Христом?» — вопрошал известный церковный деятель Алкуин век спустя после создания «Беовульфа» и требовал, чтобы монахи не отвлекались от молитвы героическими песнями. Ингельд фигурирует в ряде произведений; упомянут он и в «Беовульфе». Алкуин сознавал несовместимость идеалов, воплощенных в подобных персонажах героических сказаний, с идеалами, проповедуемыми духовенством.

То, что религиозно-идеологический климат, в котором возник «Беовульф», был не однозначен, подтверждается и археологической находкой в Саттон Ху (Восточная Англия). Здесь в 1939 году было обнаружено захоронение в ладье знатного лица, датируемое серединой VII века. Погребение было совершено по языческому обряду, вместе с ценными вещами (мерами, шлемами, кольчугами, кубками, знаменем, музыкальными инструментами), которые могли понадобиться королю в ином мире.

Трудно согласиться с теми исследователями, которых разочаровывает «банальность» сцен поединков героя с чудовищами. Эти схватки поставлены в центре поэмы вполне правомерно, — они выражают главное ее содержание. В самом деле, мир культуры, радостный и многоцветный, олицетворяется в «Беовульфе» Хеоротом — чертогом, сияние которого распространяется «на многие страны»; в его пиршественном зале бражничают и веселятся вождь и его сподвижники, слушая песни и сказания скопа — дружинного певца и поэта, прославляющего их боевые деяния, равно как и деяния предков; здесь вождь щедро одаривает дружинников кольцами, оружием и другими ценностями. Такое сведение «срединного мира» (middangeard) к дворцу короля (ибо все остальное в этом мире обойдено молчанием) объясняется тем, что «Беовульф» — героический эпос, который сложился, во всяком случае в известной нам форме, в дружинной среде.

Хеороту, «Оленьему залу» (его кровля украшена позолоченными рогами оленя) противостоят дикие, таинственные и полные ужаса скалы, пустоши, болота и пещеры, в которых обитают чудовища. Контрасту радости и страха соответствует в этом противоположении контраст света и мрака. Пиры и веселье в сияющем золотом зале происходят при свете дня, — великаны выходят на поиски кровавой добычи под покровом ночи. Вражда Гренделя и людей Хеорота — не единичный эпизод; это подчеркивается не только тем, что гигант свирепствовал на протяжении двенадцати зим, до того как был сражен Беовульфом, но и прежде всего самою трактовкой Гренделя. Это не просто великан, — в его образе совместились (хотя, может быть, и не слились воедино) разные ипостаси зла. Чудовище германской мифологии, Грендель вместе с тем и существо, поставленное вне общения с людьми, отверженный, изгой, «враг», а по германским верованиям человек, запятнавший себя преступлениями, которые влекли изгнание из общества, — как бы терял человеческий облик, становился оборотнем, ненавистником людей. Пение поэта и звуки арфы, доносящиеся из Хеорота, где пирует король с дружиной, пробуждают в Гренделе ярость. Но этого мало, — в поэме Грендель назван «потомком Каина». На старые языческие верования напластовываются христианские представления. На Гренделе лежит древнее проклятье, он назван «язычником» и осужден на адские муки. И вместе с тем он и сам подобен дьяволу. Формирование идеи средневекового черта в то время, когда создавался «Беовульф», далеко не завершилось, и в не лишенной противоречивости трактовке Гренделя мы застаем любопытный промежуточный момент этой эволюции. То, что в этом «многослойном» понимании сил зла переплетаются языческие и христианские представления, не случайно. Ведь и понимание бога-творца в «Беовульфе» не менее своеобразно. В поэме, многократно упоминающей «повелителя мира», «могучего бога», ни разу не назван Спаситель Христос. В сознании автора и его аудитории, по-видимому, не находит места небо в богословском смысле, столь занимавшее помыслы средневековых людей. Ветхозаветные компоненты новой религии, более понятные недавним язычникам, преобладают над евангельским учением о Сыне Божьем и загробном воздаянии. Зато мы читаем в «Беовульфе» о «герое под небесами», о человеке, который заботится не о спасении души, но об утверждении в людской памяти своей земной славы. Поэма заканчивается словами: из всех земных вождей Беовульф более всех был щедр, милостив к своим людям и жаден до славы!

Жажда славы, добычи и княжеских наград — вот высшие ценности для германского героя, как они рисуются в эпосе, это главные пружины его поведения. «Каждого смертного ждет кончина! — // пусть же, кто может, вживе заслужит // вечную славу! Ибо для воина // лучшая плата-память достойная!» (ст. 1386 след.). Таково кредо Беовульфа. Когда он должен нанести решительный удар своему противнику, он сосредоточивается на мысли о славе. «(Так врукопашную // должно воителю идти, дабы славу // стяжать всевечную, не заботясь о жизни!)» (ст. 1534 след.) «Уж лучше воину // уйти из жизни, чем жить с позором!» (стихи 2889–2890).

Не меньше славы воины домогаются подарков вождя. Нашейные кольца, браслеты, витое или пластинчатое золото постоянно фигурируют в эпосе. Устойчивое обозначение короля — «ломающий гривны» (дарили подчас не целое кольцо, то было значительное богатство, а части его). Современного читателя, пожалуй, удручат и покажутся монотонными все вновь возобновляющиеся описания и перечисления наград и сокровищ. Но он может быть уверен: средневековую аудиторию рассказы о дарах нисколько не утомляли и находили в ней живейший отклик. Дружинники ждут подарков вождя прежде всего как убедительных знаков своей доблести и заслуг, поэтому они их демонстрируют и гордятся ими. Но в ту эпоху в акт дарения вождем драгоценности верному человеку вкладывали и более глубокий, сакральный смысл. Как уже упомянуто, языческая вера в судьбу сохранялась в период создания поэмы. Судьба понималась не как всеобщий рок, а как индивидуальная доля отдельного человека, его везенье, счастье; у одних удачи больше, у других меньше. Могучий король, славный предводитель — наиболее «богатый» счастьем человек. Уже в начале поэмы мы находим такую характеристику Хродгара: «Хродгар возвысился в битвах удачливый, // без споров ему покорились сородичи...» (ст. 64 след.). Существовала вера, что везенье вождя распространяется и на дружину. Награждая своих воинов оружием и драгоценными предметами — материализацией своей удачи, вождь мог передать им частицу этого везенья. «Владей, о Беовульф, себе на радость // Воитель сильный дарами нашими — // кольцом и запястьями, и пусть сопутствует // тебе удача!» — говорит королева Вальхтеов Беовульфу (ст. 1216 след.).

Но мотив золота как зримого, ощутимого воплощения удачи воина в «Беовульфе» вытесняется, очевидно под христианским влиянием, новой его трактовкой — как источника несчастий. В этой связи особый интерес представляет последняя часть поэмы — единоборство героя с драконом. В отместку за похищение драгоценности из клада дракон, который сторожил эти древние сокровища, нападает на селения, предавая огню и гибели окружающую страну. Беовульф вступает в схватку с драконом, но нетрудно убедиться, что автор поэмы не усматривает причины, побудившей героя на этот подвиг, в учиненных чудовищем злодеяниях. Цель Беовульфа — отнять у дракона клад. Дракон сидел на кладе три столетия, но еще прежде эти ценности принадлежали людям, и Беовульф желает возвратить их роду человеческому. Умертвив страшного врага и сам получив роковую рану, герой выражает предсмертное желание: увидеть золото, которое он вырвал из когтей его стража. Созерцание этих богатств доставляет ему глубокое удовлетворение. Однако затем происходит нечто прямо противоречащее словам Беовульфа о том, что он завоевал клад для своего народа, а именно: на погребальный костер вместе с телом короля его сподвижники возлагают и все эти сокровища и сжигают их, а останки погребают в кургане. Над кладом тяготело древнее заклятье, и он бесполезен людям; из-за этого заклятья, нарушенного по неведению, Беовульф, по-видимому, и погибает. Поэма завершается предсказанием бедствий, которые обрушатся на гаутов после кончины их короля.

Борьба за славу и драгоценности, верность вождю, кровавая месть как императив поведения, зависимость человека от царящей в мире Судьбы и мужественная встреча с нею, трагическая гибель героя — все это определяющие темы не одного только «Беовульфа», но и других памятников германского эпоса.

                                                                      Примечания

[1] Кто такие гауты «Беовульфа», остается спорным. В науке предлагались разные толкования: готы Южной Швеции или острова Готланд, юты Ютландского полуострова и даже древние геты Фракии, которых, в свою очередь, в средние века смешивали с библейскими Гогом и Магогом.

                                                                         Beowulf
                                                                       Беовульф

Hwæt! We Gardena
in geardagum, Истинно! исстари
слово мы слышим
þeodcyninga,
þrym gefrunon, о доблести данов,
о конунгах датских,
hu ða æþelingas
ellen fremedon. чья слава в битвах
была добыта!
Oft Scyld Scefing
sceaþena þreatum, Первый — Скильд Скевинг,
войсководитель,
5 monegum mægþum,
meodosetla ofteah, не раз отрывавший
вражьи дружины
egsode eorlas.
Syððan ærest wearð от скамей бражных.
За все, что он выстрадал
feasceaft funden,
he þæs frofre gebad, в детстве, найденыш,
ему воздалось:
weox under wolcnum,
weorðmyndum þah, стал разрастаться
властный под небом
oðþæt him æghwylc
þara ymbsittendra и, возвеличенный,
силой принудил
10 ofer hronrade
hyran scolde, народы заморья
дорогой китов
gomban gyldan.
þæt wæs god cyning! дань доставить
достойному власти.
ðæm eafera wæs
æfter cenned, Добрый был конунг!
В недолгом времени
geong in geardum,
þone god sende сын престола,
наследник родился,
folce to frofre;
fyrenðearfe ongeat посланный Богом
людям на радость
15 þe hie ær drugon
aldorlease и в утешение,
ибо Он видел
lange hwile.
Him þæs liffrea, их гибель и скорби
в век безначалия, —
wuldres wealdend,
woroldare forgeaf; от Вседержителя вознаграждение,
от Жизнеподателя благонаследие,
Beowulf wæs breme
(blæd wide sprang), знатен был Беовульф,
Скильдово семя,
Scyldes eafera
Scedelandum in. в датских владениях.
С детства наследник
20 Swa sceal geong guma
gode gewyrcean, добром и дарами
дружбу дружины
fromum feohgiftum
on fæder bearme, должен стяжать,
дабы, когда возмужает,
þæt hine on ylde
eft gewunigen соратники
стали с ним о бок,
wilgesiþas,
þonne wig cume, верные долгу,
если случится война, —
leode gelæsten;
lofdædum sceal ибо мужу
должно достойным
25 in mægþa gehwære
man geþeon. делом в народе
славу снискать!
Him ða Scyld gewat
to gescæphwile В час предначертанный
Скильд отошел,
felahror feran
on frean wære. воеводитель
в пределы Предвечного. —
Hi hyne þa ætbæron
to brimes faroðe, Тело снесли его
слуги любимые
swæse gesiþas,
swa he selfa bæd, на берег моря,
как было завещано
30 þenden wordum weold
wine Scyldinga; Скильдом, когда еще
слышали родичи
leof landfruma
lange ahte. голос владычный
в дни его жизни.
þær æt hyðe stod
hringedstefna, Челн крутогрудый
вождя дожидался,
isig ond utfus,
æþelinges fær. льдисто искрящийся
корабль на отмели:
Aledon þa
leofne þeoden, там был он возложен
на лоно ладейное,
35 beaga bryttan,
on bearm scipes, кольцедробитель;
с ним же, под мачтой,
mærne be mæste.
þær wæs madma fela груды сокровищ —
добыча походов.
of feorwegum,
frætwa, gelæded; Я в жизни не видывал
ладьи, оснащенной
ne hyrde ic cymlicor
ceol gegyrwan лучше, чем эта,
орудьями боя,
hildewæpnum
ond heaðowædum, одеждами битвы —
мечами, кольчугами:
40 billum ond byrnum;
him on bearme læg всё — самоцветы,
оружие, золото —
madma mænigo,
þa him mid scoldon вместе с властителем
будет скитаться
on flodes æht
feor gewitan. по воле течений.
В дорогу владыку
Nalæs hi hine læssan
lacum teodan, они наделили
казной не меньшей,
þeodgestreonum,
þon þa dydon чем те, что когда-то
в море отправили
45 þe hine æt frumsceafte
forð onsendon Скильда-младенца
в суденышке утлом.
ænne ofer yðe
umborwesende. Стяг златотканый
высоко над ложем
þa gyt hie him asetton
segen geldenne на мачте упрочив,
они поручили
heah ofer heafod,
leton holm beran, челн теченьям:
сердца их печальны,
geafon on garsecg;
him wæs geomor sefa, сумрачны души,
и нет человека
50 murnende mod.
Men ne cunnon из воинов этих,
стоящих под небом,
secgan to soðe,
selerædende, живущих под крышей,
кто мог бы ответить,
hæleð under heofenum,
hwa þæm hlæste onfeng. к чьим берегам
причалит плывущий.
ða wæs on burgum
Beowulf Scyldinga, Долго правил
твердыней данов
leof leodcyning,
longe þrage Беовульф датский,
народоводитель
55 folcum gefræge
(fæder ellor hwearf, Скильдинг, наследник
единодержца,
aldor of earde),
oþþæt him eft onwoc пока не сменил его
сын его, Хальфдан
heah Healfdene;
heold þenden lifde, славный, что властил
до самой смерти. —
gamol ond guðreouw,
glæde Scyldingas. и в старости Скильдинг
бойцом был отменным.
ðæm feower bearn
forð gerimed Родилось на землю
от Хальфдана четверо:
60 in worold wocun,
weoroda ræswan, Херогар, Хродгар,
Хальга Добрый
Heorogar ond Hroðgar
ond Halga til; и дочь, которая,
слышал я, стала
hyrde ic þæt
wæs Onelan cwen, подругой Онелы
в опочивальне,
Heaðoscilfingas
healsgebedda. супругой Скильвинга,
конунга шведского.
þa wæs Hroðgare
heresped gyfen, Хродгар возвысился
в битвах удачливый,
65 wiges weorðmynd,
þæt him his winemagas без споров ему
покорились сородичи,
georne hyrdon,
oðð þæt seo geogoð geweox, выросло войско
из малой дружины
magodriht micel.
Him on mod bearn в силу великую.
Он же задумал
þæt healreced
hatan wolde, данов подвигнуть
на труд небывалый:
medoærn micel,
men gewyrcean хоромы строить,
чертог для трапез,
70 þonne yldo bearn
æfre gefrunon, какого люди
вовек не видывали;
ond þær on innan
eall gedælan там разделял бы он
со старыми, с юными
geongum ond ealdum,
swylc him god sealde, все, чем богат был
по милости Божьей, —
buton folcscare
ond feorum gumena. только земля неделима
и войско едино.
ða ic wide gefrægn
weorc gebannan Слышал я также,
по воле владыки
75 manigre mægþe
geond þisne middangeard, от дальних пределов
народы сходились
folcstede frætwan.
Him on fyrste gelomp, дворец возводить
и воздвигли хоромы
ædre mid yldum,
þæt hit wearð ealgearo, в срок урочный,
а тот, чье слово
healærna mæst;
scop him Heort naman было законом,
нарек это чудо
se þe his wordes geweald
wide hæfde. Палатой Оленя,
именем Хеорот;
80 He beot ne aleh,
beagas dælde, там золотые
дарил он кольца
sinc æt symle.
Sele hlifade, всем пирующим.
Дом возвышался,
heah ond horngeap,
heaðowylma bad, рогами увенчанный;
недолговечный,
laðan liges;
ne wæs hit lenge þa gen он будет предан
пламени ярому
þæt se ecghete
aþumsweorum в распре меж старым
тестем и зятем —
85 æfter wælniðe
wæcnan scolde. скоро нагрянули
зло и убийство.
ða se ellengæst
earfoðlice Тут разъярился
дух богомерзкий,
þrage geþolode,
se þe in þystrum bad, житель потемков,
который вседневно
þæt he dogora gehwam
dream gehyrde слышал застольные
клики в чертогах:
hludne in healle;
þær wæs hearpan sweg, там арфа пела
и голос ясный
90 swutol sang scopes.
Sægde se þe cuþe песносказителя,
что преданье
frumsceaft fira
feorran reccan, повел от начала,
от миротворенья;
cwæð þæt se ælmihtiga
eorðan worhte, пел он о том,
как Создатель устроил
wlitebeorhtne wang,
swa wæter bebugeð, сушу — равнину,
омытую морем,
gesette sigehreþig
sunnan ond monan о том, как Зиждитель
упрочил солнце
95 leoman to leohte
landbuendum и месяц на небе,
дабы светили
ond gefrætwade
foldan sceatas всем земнородным.
и как Он украсил
leomum ond leafum,
lif eac gesceop зеленью земли,
и как наделил Он
cynna gehwylcum
þara ðe cwice hwyrfaþ. жизнью тварей,
что дышут и движутся.
Swa ða drihtguman
dreamum lifdon Счастливо жили
дружинники в зале,
100 eadiglice,
oððæt an ongan пока на беду им
туда не явилось
fyrene fremman
feond on helle. ада исчадие:
Гренделем звался
Wæs se grimma gæst
Grendel haten, пришелец мрачный,
живший в болотах,
mære mearcstapa,
se þe moras heold, скрывавшийся в топях,
муж злосчастливый,
fen ond fæsten;
fifelcynnes eard жалкий и страшный
выходец края,
105 wonsæli wer
weardode hwile, в котором осели
все великаны
siþðan him scyppend
forscrifen hæfde с начала времен,
с тех пор, как Создатель
in Caines cynne.
þone cwealm gewræc род их проклял.
Не рад был Каин
ece drihten,
þæs þe he Abel slog; убийству Авеля,
братогубительству,
ne gefeah he þære fæhðe,
ac he hine feor forwræc, ибо Господь
первоубийцу
110 metod for þy mane,
mancynne fram. навек отринул
от рода людского,
þanon untydras
ealle onwocon, пращура зла,
зачинателя семени
eotenas ond ylfe
ond orcneas, эльфов, драконов,
чудищ подводных
swylce gigantas,
þa wið gode wunnon и древних гигантов,
восставших на Бога,
lange þrage;
he him ðæs lean forgeald. за что и воздалось
им по делам их.
115 Gewat ða neosian,
syþðan niht becom, Ночью Грендель
вышел разведать,
hean huses,
hu hit Hringdene сильна ли стража
кольчужников датских
æfter beorþege
gebun hæfdon. возле чертога,
и там, в покоях,
Fand þa ðær inne
æþelinga gedriht враг обнаружил
дружину, уснувшую
swefan æfter symble;
sorge ne cuðon, после пиршества, —
не ждали спящие
120 wonsceaft wera.
Wiht unhælo, ужасной участи, —
тогда, не мешкая,
grim ond grædig,
gearo sona wæs, грабитель грозный,
тать кровожорный
reoc ond reþe,
ond on ræste genam похитил тридцать
мужей-воителей,
þritig þegna,
þanon eft gewat и, с громким хохотом
и корчась мерзостно,
huðe hremig
to ham faran, вор в берлогу
сволок добычу,
125 mid þære wælfylle
wica neosan. радуясь запаху
мяса и крови.
ða wæs on uhtan
mid ærdæge Лишь на рассвете
открылись людям
Grendles guðcræft
gumum undyrne; следы побоища
и сила Гренделя, —
þa wæs æfter wiste
wop up ahafen, был после пиршества
плач великий!
micel morgensweg.
Mære þeoden, Скорбь огласила
утро стенаньями;
130 æþeling ærgod,
unbliðe sæt, муж безупречный
сидел неутешен —
þolode ðryðswyð,
þegnsorge dreah, горе страшное,
слишком тяжкое! —
syðþan hie þæs laðan
last sceawedon, след проклятого
гостя видев,
wergan gastes;
wæs þæt gewin to strang, он оплакивал,
конунг, павших
lað ond longsum.
Næs hit lengra fyrst, в неравной схватке.
Но не успели
135 ac ymb ane niht
eft gefremede даны опомниться:
ночь наступила,
morðbeala mare
ond no mearn fore, и враг ненасытный,
в грехе погрязший,
fæhðe ond fyrene;
wæs to fæst on þam. опять набег
учинил убийственный;
þa wæs eaðfynde
þe him elles hwær не раз случалось
людям в ту пору
gerumlicor
ræste sohte, искать ночлега,
стелить постели
140 bed æfter burum,
ða him gebeacnod wæs, вдали от высокой
дворцовой кровли,
gesægd soðlice
sweotolan tacne ибо враг кровожаждущий
в этом доме бесчинствовал,
healðegnes hete;
heold hyne syðþan и, спасаясь от недруга,
уходили воины
fyr ond fæstor
se þæm feonde ætwand. прочь от места опасного;
он один одержал
Swa rixode
ond wið rihte wan, верх над множеством
и остался, злокозненный.
145 ana wið eallum,
oðþæt idel stod в доме конунга
беззаконным хозяином;
husa selest.
Wæs seo hwil micel; и надолго чертог
обезлюдел.
XII wintra tid
torn geþolode Так двенадцать зим
вождь достойный,
wine Scyldinga,
weana gehwelcne, друг Скильдингов,
скорби смертные
sidra sorga.
Forðam secgum wearð, и бесчестье терпел
и печали неисчислимые.
150 ylda bearnum,
undyrne cuð, И слагались в то время
по всей земле
gyddum geomore,
þætte Grendel wan песни горестные,
но правдивые
hwile wið Hroþgar,
heteniðas wæg, о том, как Грендель
войной на Хродгара
fyrene ond fæhðe
fela missera, год за годом
злосердый ходит,
singale sæce,
sibbe ne wolde и нет предела
проклятой пагубе,
155 wið manna hwone
mægenes Deniga, не ищет враг
замирения с данами,
feorhbealo feorran,
fea þingian, не прекращает
разбоя кровавого,
ne þær nænig witena
wenan þorfte цену крови
платить и не думает,
beorhtre bote
to banan folmum, мужа знатного
даже золотом
ac se æglæca
ehtende wæs, у злодея не выкупить.
Так преследовал
160 deorc deaþscua,
duguþe ond geogoþe, датских ратников
призрак дьявольский,
seomade ond syrede,
sinnihte heold ждал юных в засадах
и старых воинов
mistige moras;
men ne cunnon рвал на части,
из топей туманных
hwyder helrunan
hwyrftum scriþað. являлся ночью, —
кто знает, откуда
Swa fela fyrena
feond mancynnes, приходят скитальцы,
причастные тайн
165 atol angengea,
oft gefremede, самой преисподней! —
и множил муки
heardra hynða.
Heorot eardode, богоотверженец;
светлый Хеорот
sincfage sel
sweartum nihtum; стал пристанищем
полночной нечисти —
no he þone gifstol
gretan moste, только места высокого,
освященного Богом,
maþðum for metode,
ne his myne wisse. не касался поганый,
не смел осквернять
170 þæt wæs wræc micel
wine Scyldinga, трона кольцедарителя.
Такое Скильдингу
modes brecða.
Monig oft gesæt на долю выпало
горе долгое.
rice to rune;
ræd eahtedon Сидели знатные,
судили мудрые,
hwæt swiðferhðum
selest wære в совете думали,
как бы вернее
wið færgryrum
to gefremmanne. людей избавить
от страшной участи;
175 Hwilum hie geheton
æt hærgtrafum молились идолам,
душегубителям,
wigweorþunga,
wordum bædon и, воздавая им
жертвы обетные,
þæt him gastbona
geoce gefremede просили помощи
и подкрепления —
wið þeodþreaum.
Swylc wæs þeaw hyra, то суеверие,
обряд языческий,
hæþenra hyht;
helle gemundon то поклонение
владыке адскому!
180 in modsefan,
metod hie ne cuþon, Был им неведом
Судья Деяний,
dæda demend,
ne wiston hie drihten god, Даритель Славы,
Правитель Неба,
ne hie huru heofena helm
herian ne cuþon, не знали Бога,
не чтили Всевышнего.
wuldres waldend.
Wa bið þæm ðe sceal Горе тому,
кто нечестьем и злобой
þurh sliðne nið
sawle bescufan душу ввергает
в гееннский огонь, —
185 in fyres fæþm,
frofre ne wenan, не будет ему
послабления в муках!
wihte gewendan;
wel bið þæm þe mot Но благо тому,
кто по смерти предстанет
æfter deaðdæge
drihten secean пред Богом
и вымолит у Милосердного
ond to fæder fæþmum
freoðo wilnian. мир и убежище
в лоне Отца!
Swa ða mælceare
maga Healfdenes Не было роздыха
сыну Хальфдана
190 singala seað,
ne mihte snotor hæleð в его несчастьях,
не мог всемудрый
wean onwendan;
wæs þæt gewin to swyð, осилить пагубу.
горе страшное,
laþ ond longsum,
þe on ða leode becom, слишком тяжкое,
напасть ночную,
nydwracu niþgrim,
nihtbealwa mæst. людей постигшую
в его державе.
þæt fram ham gefrægn
Higelaces þegn, Услышал весть
о победах Гренделя
195 god mid Geatum,
Grendles dæda; храбрец гаутский,
дружинник Хигелака —
se wæs moncynnes
mægenes strengest он был сильнейшим
среди могучих
on þæm dæge
þysses lifes, героев знатных,
статный и гордый;
æþele ond eacen.
Het him yðlidan и приказал он
корабль надежный
godne gegyrwan,
cwæð, he guðcyning готовить в плавание:
там, за морем,
200 ofer swanrade
secean wolde, сказал, найдем мы,
за лебединой дорогою,
mærne þeoden,
þa him wæs manna þearf. конунга славного,
но бедного слугами!
ðone siðfæt him
snotere ceorlas Людей не пугала
затея дерзкая,
lythwon logon,
þeah he him leof wære; хотя и страшились
за жизнь воителя,
hwetton higerofne,
hæl sceawedon. но знаменья были
благоприятные.
205 Hæfde se goda
Geata leoda Тогда собрал он,
ратеначальник,
cempan gecorone
þara þe he cenoste в дружину гаутов
наихрабрейших,
findan mihte;
XVna sum товарищей верных,
числом четырнадцать,
sundwudu sohte;
secg wisade, и, сам пятнадцатый,
опытный кормчий,
lagucræftig mon,
landgemyrcu. повел их к морю,
к пределам суши.
210 Fyrst forð gewat.
Flota wæs on yðum, Время летело,
корабль в заливе
bat under beorge.
Beornas gearwe вблизи утесов
их ждал на отмели;
on stefn stigon;
streamas wundon, они вступили
на борт, воители, —
sund wið sande;
secgas bæron струи прилива
песок лизали, —
on bearm nacan
beorhte frætwe, и был нагружен
упругоребрый
215 guðsearo geatolic;
guman ut scufon, мечами, кольчугами;
потом отчалил,
weras on wilsið,
wudu bundenne. и в путь желанный
понес дружину
Gewat þa ofer wægholm,
winde gefysed, морской дорогой
конь пеногрудый
flota famiheals
fugle gelicost, с попутным ветром,
скользя, как птица,
oðþæt ymb antid
oþres dogores по-над волнами, —
лишь день и ночь
220 wundenstefna
gewaden hæfde драконоголовый
летел по хлябям,
þæt ða liðende
land gesawon, когда наутро
земля открылась —
brimclifu blican,
beorgas steape, гористый берег,
белые скалы,
side sænæssas;
þa wæs sund liden, широкий мыс,
озаренный солнцем, —
eoletes æt ende.
þanon up hraðe они достигли
границы моря.
225 Wedera leode
on wang stigon, Ладья их на якоре
стояла в бухте;
sæwudu sældon
(syrcan hrysedon, герои гаутские
сошли на берег,
guðgewædo),
gode þancedon блестя кольчугами,
звеня мечами,
þæs þe him yþlade
eaðe wurdon. и возгласили
хвалу Всевышнему,
þa of wealle geseah
weard Scildinga, что ниспослал им
стезю безбурную.
230 se þe holmclifu
healdan scolde, Тогда с утеса
дозорный Скильдингов,
beran ofer bolcan
beorhte randas, страж побережья,
следил, как ратники
fyrdsearu fuslicu;
hine fyrwyt bræc во всеоружии,
в одеждах битвы
modgehygdum,
hwæt þa men wæron. над бурунами
проходят по сходням;
Gewat him þa to waroðe
wicge ridan дивился витязь
гостям незваным,
235 þegn Hroðgares,
þrymmum cwehte и прямо к ним он
коня направил,
mægenwudu mundum,
meþelwordum frægn: служитель Хродгара,
и древком ясеневым,
"Hwæt syndon ge
searohæbbendra, копьем потрясая,
спросил пришельцев: —
byrnum werede,
þe þus brontne ceol «Кто вы,
закованные в броню,
ofer lagustræte
lædan cwomon, покрывшие головы
железными шлемами,
240 hider ofer holmas?
…le wæs судно грузное
по мелководьям
endesæta,
ægwearde heold, сюда приведшие
из океана?
þe on land Dena
laðra nænig Давно храню я
наши границы,
mid scipherge
sceðþan ne meahte. поморье датское
от злонамеренных
No her cuðlicor
cuman ongunnon морских разбойников,
но не упомню,
245 lindhæbbende;
ne ge leafnesword чтобы чужая
дружина вышла
guðfremmendra
gearwe ne wisson, на этот берег
так, без опаски.
maga gemedu.
Næfre ic maran geseah без дозволения
моих сородичей,
eorla ofer eorþan
ðonne is eower sum, власть предержащих.
И я ни в жизни
secg on searwum;
nis þæt seldguma, не видел витязя
сильней и выше,
250 wæpnum geweorðad,
næfne him his wlite leoge, чем ваш соратник —
не простолюдин
ænlic ansyn.
Nu ic eower sceal в нарядной сбруе. —
кровь благородная
frumcyn witan,
ær ge fyr heonan, видна по выправке!
Но я обязан
leassceaweras,
on land Dena узнать немедля
ваш род и племя,
furþur feran.
Nu ge feorbuend, дабы вошли вы
в пределы датские
255 mereliðende,
minne gehyrað не как лазутчики.
Вы, чужеземцы,
anfealdne geþoht:
Ofost is selest морские странники,
поторопитесь! —
to gecyðanne
hwanan eowre cyme syndon." я жду ответа,
я должен сведать,
Him se yldesta
ondswarode, откуда вы
и почто явились!»
werodes wisa,
wordhord onleac: Воеводитель
ему ответствовал,
260 "We synt gumcynnes
Geata leode раскрыл сокровищницу
слов благородных:
ond Higelaces
heorðgeneatas. «Мы все от семени
мужей гаутских,
Wæs min fæder
folcum gecyþed, наш конунг — Хигелак,
его дружина — мы.
æþele ordfruma,
Ecgþeow haten. Воитель мудрый,
всеземнознатный
Gebad wintra worn,
ær he on weg hwurfe, отец мой, Эггтеов,
состарясь, умер,
265 gamol of geardum;
hine gearwe geman покинул землю, —
тому немало
witena welhwylc
wide geond eorþan. минуло зим, —
но имя славное
We þurh holdne hige
hlaford þinne, доныне знаемо
под этим небом.
sunu Healfdenes,
secean cwomon, Не злые мысли
ведут нас к датскому
leodgebyrgean;
wes þu us larena god. народоправителю,
к сыну Хальфдана, —
270 Habbað we to þæm mæran
micel ærende, так помоги нам
добрым советом!-
Deniga frean,
ne sceal þær dyrne sum и мы не скроем
от высокородного
wesan, þæs ic wene.
þu wast (gif hit is помыслов наших,
о коих скоро
swa we soþlice
secgan hyrdon) и ты узнаешь.
Молва разносит, —
þæt mid Scyldingum
sceaðona ic nat hwylc, скажи, то правда ли? —
что будто некая
275 deogol dædhata,
deorcum nihtum тварь неведомая
тревожит Скильдинга,
eaweð þurh egsan
uncuðne nið, датчан ночами
исчадье мрака,
hynðu ond hrafyl.
Ic þæs Hroðgar mæg злобесный призрак,
в набегах яростных
þurh rumne sefan
ræd gelæran, губит и грабит.
От всей души я
hu he frod ond god
feond oferswyðeþ, хотел бы Хродгару
помочь советом,
280 gyf him edwendan
æfre scolde дабы избавить
его от бедствия,
bealuwa bisigu,
bot eft cuman, дабы вернулось
благополучие
ond þa cearwylmas
colran wurðaþ; в его державу,
дабы утихли
oððe a syþðan
earfoðþrage, волны печалей,
не то вовеки
þreanyd þolað,
þenden þær wunað страх и злосчастие
с ним пребудут,
285 on heahstede
husa selest." покуда не рухнут
стропила и кровля,
Weard maþelode,
ðær on wicge sæt, пока стоят
на холме хоромы».
ombeht unforht:
"æghwæþres sceal С коня ответил
отважный всадник,
scearp scyldwiga
gescad witan, сказал дозорный:
«И сам ты знаешь,
worda ond worca,
se þe wel þenceð. что должно стражу —
щитоносителю
290 Ic þæt gehyre,
þæt þis is hold weorod судить разумно
о слове и деле.
frean Scyldinga.
Gewitaþ forð beran Я вижу ясно,
с добром вы к Скильдингу
wæpen ond gewædu;
ic eow wisige. путь свой правите,
и вам тореную
Swylce ic maguþegnas
mine hate тропу, кольчужники,
я укажу;
wið feonda gehwone
flotan eowerne, а людям велю я
этот свежесмоленый
295 niwtyrwydne
nacan on sande корабль охранять
и беречь от недругов;
arum healdan,
oþðæt eft byreð пускай на песке
дожидает спокойно
ofer lagustreamas
leofne mannan древо морское
доброго кормщика;
wudu wundenhals
to Wedermearce, вновь полетит
змееглавый по хлябям,
godfremmendra
swylcum gifeþe bið неся восвояси
хозяина славного,
300 þæt þone hilderæs
hal gedigeð." к землям гаутским,
а с ним и дружинников —
Gewiton him þa feran.
Flota stille bad, тех, кого в битве
Судьба упасет».
seomode on sale
sidfæþmed scip, Двинулась рать
(корабль остался,
on ancre fæst.
Eoforlic scionon причаленный к берегу,
широкогрудый,
ofer hleorberan
gehroden golde, на тяжком якоре);
ярко на шлемах
305 fah ond fyrheard;
ferhwearde heold на островерхих
вепри-хранители
guþmod grimmon.
Guman onetton, блистали золотом.
Так за вожатым
sigon ætsomne,
oþþæt hy sæl timbred, спешила дружина
мужей войнолюбых
geatolic ond goldfah,
ongyton mihton; широкой дорогой, —
и вдруг перед ними
þæt wæs foremærost
foldbuendum в холмах воссияла
златослепящая
310 receda under roderum,
on þæm se rica bad; кровля чертога,
жилища Хродгара:
lixte se leoma
ofer landa fela. под небом не было
знатней хоромины,
Him þa hildedeor
hof modigra чем та, озарявшая
окрестные земли.
torht getæhte,
þæt hie him to mihton Узрели славу
твердыни престольной
gegnum gangan;
guðbeorna sum щитоносители;
страж, указав им
315 wicg gewende,
word æfter cwæð: путь прямохожий,
коня направил
"Mæl is me to feran;
fæder alwalda обратно к морю,
и молвил ратник:
mid arstafum
eowic gehealde «Теперь идите.
Отец Вседержитель
siða gesunde.
Ic to sæ wille да будет с вами!
Дай Бог вам силы
wið wrað werod
wearde healdan." в грядущих сражениях!
А я возвращаюсь
320 Stræt wæs stanfah,
stig wisode хранить границу
от недругов наших!»
gumum ætgædere.
Guðbyrne scan На пестрые плиты,
на путь мощеный
heard hondlocen,
hringiren scir толпа ступила
мужей доспешных
song in searwum,
þa hie to sele furðum в нарядах ратных,
в кольчугах, звенящих
in hyra gryregeatwum
gangan cwomon. железными кольцами,
прочными звеньями, —
325 Setton sæmeþe
side scyldas, войско блестящее
шло ко дворцу.
rondas regnhearde,
wið þæs recedes weal, Там, под стеной,
утомленные морем,
bugon þa to bence.
Byrnan hringdon, они сложили
щиты широкие
guðsearo gumena;
garas stodon, в ряд на лавы —
раскатом грянули
sæmanna searo,
samod ætgædere, их нагрудники;
там же составили
330 æscholt ufan græg;
wæs se irenþreat копья из ясеня
вместе с мечами —
wæpnum gewurþad.
þa ðær wlonc hæleð бремя железное,
вооружение
oretmecgas
æfter æþelum frægn: морестранников.
Тут страж-привратник,
"Hwanon ferigeað ge
fætte scyldas, воитель гордый,
спросил пришельцев?
græge syrcan
ond grimhelmas, «Откуда явились
щиты золоченые,
335 heresceafta heap?
Ic eom Hroðgares кольчуги железные,
грозные шлемы,
ar ond ombiht.
Ne seah ic elþeodige длинные копья?
Немало у Хродгара
þus manige men
modiglicran. я, глашатай,
встречал иноземцев,
Wen ic þæt ge for wlenco,
nalles for wræcsiðum, но столь достойных
не видел! Надеюсь,
ac for higeþrymmum
Hroðgar sohton." не ради прибежища,
как изгнанники,
340 Him þa ellenrof
andswarode, но ради подвигов
пришли вы к Хродгару!»
wlanc Wedera leod,
word æfter spræc, Вождь гаутов
ему ответил,
heard under helme:
"We synt Higelaces стойкий в битве,
статный под шлемом,
beodgeneatas;
Beowulf is min nama. такими словами:
»Из дома Хигелака
Wille ic asecgan
sunu Healfdenes, веду соратников
я, воин Беовульф,
345 mærum þeodne,
min ærende, хочу поведать
владыке вашему,
aldre þinum,
gif he us geunnan wile потомку Хальфдана,
что мы замыслили,
þæt we hine swa godne
gretan moton." коль скоро конунг
окажет милость
Wulfgar maþelode
(þæt wæs Wendla leod; и нас допустит
в свои палаты».
wæs his modsefa
manegum gecyðed, Вульфгар ответствовал,
вождь венделов,
350 wig ond wisdom):
"Ic þæs wine Deniga, муж многомудрый,
меж соплеменников
frean Scildinga,
frinan wille, мужеством славный:
»Владыке Скильдингов
beaga bryttan,
swa þu bena eart, слово просящего,
конунгу данов,
þeoden mærne,
ymb þinne sið, кольцедробителю,
речи твои,
ond þe þa ondsware
ædre gecyðan о вождь дружины,
я передам.
355 ðe me se goda
agifan þenceð." Ждите! — скоро
веление конунга —
Hwearf þa hrædlice
þær Hroðgar sæt народоправителя
вы услышите!»
eald ond anhar
mid his eorla gedriht; Туда вошел он,
где старый Хродгар
eode ellenrof,
þæt he for eaxlum gestod сидел седовласый
среди придворных;
Deniga frean;
cuþe he duguðe þeaw. там, на помосте,
перед престолом
360 Wulfgar maðelode
to his winedrihtne: славного пастыря,
пред ликом Хродгара
"Her syndon geferede,
feorran cumene встал Вульфгар,
и молвил он, вестник:
ofer geofenes begang
Geata leode; «Люди, пришедшие
к нам издалека,
þone yldestan
oretmecgas морской дорогой
из края гаутов, —
Beowulf nemnað.
Hy benan synt привел их воин
по имени Беовульф, —
365 þæt hie, þeoden min,
wið þe moton просят они,
повелитель, выслушать
wordum wrixlan.
No ðu him wearne geteoh слово, с которым
к тебе спешили;
ðinra gegncwida,
glædman Hroðgar. о господин,
не отказывай пришлым,
Hy on wiggetawum
wyrðe þinceað слух преклони,
благородный Хродгар, —
eorla geæhtlan;
huru se aldor deah, оружие доброе
служит порукой
370 se þæm heaðorincum
hider wisade." их силе и мужеству;
муж могучий,
Hroðgar maþelode,
helm Scyldinga: приведший войско, —
вождь достойный!»
"Ic hine cuðe
cnihtwesende. Владычный Скильдинг,
Хродгар ответил:
Wæs his ealdfæder
Ecgþeo haten, «Видел я витязя
в дни его детства;
ðæm to ham forgeaf
Hreþel Geata умер отец его,
добрый Эггтеов,
375 angan dohtor;
is his eafora nu в дом которого
дочь единственную
heard her cumen,
sohte holdne wine. отдал Хредель;
к старому другу
ðonne sægdon þæt
sæliþende, отца явился
и сын могучий, —
þa ðe gifsceattas
Geata fyredon о нем я слышал
от мореходов,
þyder to þance,
þæt he XXXtiges ладьи водивших
в страну гаутов
380 manna mægencræft
on his mundgripe с моими дарами;
они рассказывали,
heaþorof hæbbe.
Hine halig god как тридцать ратников
переборол он
for arstafum
us onsende, одной рукою.
Бог Всеблагой
to Westdenum,
þæs ic wen hæbbe, направил к данам,
послал, Милосердный,
wið Grendles gryre.
Ic þæm godan sceal этого мужа —
так я думаю —
385 for his modþræce
madmas beodan. против Гренделя,
и я героя,
Beo ðu on ofeste,
hat in gan по дружбе, как должно,
дарами встречу!
seon sibbegedriht
samod ætgædere; Сюда немедля
введи достойных —
gesaga him eac wordum
þæt hie sint wilcuman пусть предо мною
они предстанут, —
Deniga leodum."
скажи: воистину
гостям желанным
390
word inne abead: даны рады!»
Тогда из чертога
"Eow het secgan
sigedrihten min, вышел Вульфгар
с такими словами:
aldor Eastdena,
þæt he eower æþelu can, «Изволил конунг,
владыка данов,
ond ge him syndon
ofer sæwylmas мой повелитель,
сказать, что знает
heardhicgende
hider wilcuman. род ваш и племя
и рад приветствовать
395 Nu ge moton gangan
in eowrum guðgeatawum героев, пришедших
к нам из-за моря.
under heregriman
Hroðgar geseon; Теперь в боевом
облачении, в шлемах
lætað hildebord
her onbidan, ступайте в палаты
да кланяйтесь Хродгару,
wudu, wælsceaftas,
worda geþinges." а ваше оружие
покуда оставьте
Aras þa se rica,
ymb hine rinc manig, тут, у порога,
щиты и копья».
400 þryðlic þegna heap;
sume þær bidon, Встал среди ратников
статный воин,
heaðoreaf heoldon,
swa him se hearda bebead. вождь дружины,
велел, как должно,
Snyredon ætsomne,
þa secg wisode, верной страже
стеречь оружие,
under Heorotes hrof
а сам с остальными
вслед за глашатаем
heard under helme,
þæt he on heoðe gestod. двинулся в Хеорот.
Витязь явился
405 Beowulf maðelode
(on him byrne scan, могучий в шлеме
перед престолом,
searonet seowed
smiþes orþancum): и молвил Беовульф
(кольчуга искрилась —
"Wæs þu, Hroðgar, hal!
Ic eom Higelaces сеть, искусно
сплетенная в кузнице):
mæg ond magoðegn;
hæbbe ic mærða fela «Привет мой Хродгару!
Я — воин Хигелака,
ongunnen on geogoþe.
Me wearð Grendles þing его племянник;
мне ратное дело
410 on minre eþeltyrf
undyrne cuð; с детства знакомо,
Там, в отчем доме,
secgað sæliðend
þæt þæs sele stande, услышал я вести
о битвах с Гренделем —
reced selesta,
rinca gehwylcum морские странники
о том мне поведали,
idel ond unnyt,
siððan æfenleoht что дом дружинный,
тобой построенный,
under heofenes hador
beholen weorþeð. чертог обширный
пустеет вечером,
415 þa me þæt gelærdon
leode mine чуть солнца на небе
померкнет слава.
þa selestan,
snotere ceorlas, Тогда старейшины,
мои сородичи
þeoden Hroðgar,
þæt ic þe sohte, из лучших лучшие,
меня подвигнули
forþan hie mægenes cræft
minne cuþon, тебе, о Хродгар,
отдать в услужение
selfe ofersawon,
ða ic of searwum cwom, рук моих крепость,
ибо воочию
420 fah from feondum,
þær ic fife geband, сами видели,
как я из битвы
yðde eotena cyn
ond on yðum slog шел, обагренный
кровью пяти
niceras nihtes,
nearoþearfe dreah, гигантов поверженных;
а также было,
wræc Wedera nið
(wean ahsodon), я бился ночью
с морскими тварями,
forgrand gramum,
ond nu wið Grendel sceal, мстя, как должно,
подводной нечисти
425 wið þam aglæcan,
ana gehegan за гибель гаутов;
так и над Гренделем
ðing wið þyrse.
Ic þe nu ða, свершить я надеюсь
месть кровавую
brego Beorhtdena,
biddan wille, в единоборстве.
Доверь, владыка
eodor Scyldinga,
anre bene, блистательных данов,
опора Скильдингов,
þæt ðu me ne forwyrne,
wigendra hleo, щит народа, —
тебя заклинаю
430 freowine folca,
nu ic þus feorran com, я, прибывший
с дальнего берега, —
þæt ic mote ana
ond minra eorla gedryht, о друг воителей,
доверь пришельцам,
þes hearda heap,
Heorot fælsian. мне с моею
верной дружиной,
Hæbbe ic eac geahsod
þæt se æglæca отряду храбрых
охрану Хеорота!
for his wonhydum
wæpna ne recceð. К тому же, зная,
что это чудище,
435 Ic þæt þonne forhicge
(swa me Higelac sie, кичась могучестью,
меча не носит,
min mondrihten,
modes bliðe), я так же — во славу
великого Хигелака,
þæt ic sweord bere
oþðe sidne scyld, сородича нашего
и покровителя! —
geolorand to guþe,
ac ic mid grape sceal я без меча,
без щита широкого,
fon wið feonde
ond ymb feorh sacan, на поединок
явлюсь без оружия:
440 lað wið laþum;
ðær gelyfan sceal враг на врага,
мы сойдемся, и насмерть
dryhtnes dome
se þe hine deað nimeð. схватимся врукопашную, —
Небо укажет,
Wen ic þæt he wille,
gif he wealdan mot, Бог рассудит,
кому погибнуть!
in þæm guðsele
Geotena leode И если он
победит, как обычно
etan unforhte,
swa he oft dyde, в этом зале,
тогда уж гаутов,
445 mægen Hreðmanna.
Na þu minne þearft моих соратников,
он беспрепятственно
hafalan hydan,
ac he me habban wile пожрет, злобесный;
тебе же не будет
dreore fahne,
gif mec deað nimeð. забот похоронных,
коль скоро сгину, —
Byreð blodig wæl,
byrgean þenceð, меня утащит
окровавленного
eteð angenga
unmurnlice, в свою берлогу,
в багровокипящий
450 mearcað morhopu;
no ðu ymb mines ne þearft болотный омут,
и в клочья тело
lices feorme
leng sorgian. мое растерзает
себе на мясо,
Onsend Higelace,
gif mec hild nime, а мне уже пищи
не нужно будет.
beaduscruda betst,
þæt mine breost wereð, И если сгибну,
похищенный битвой,
hrægla selest;
þæt is Hrædlan laf, мои доспехи
пошлите Хигелаку,
455 Welandes geweorc.
Gæð a wyrd swa hio scel." меч и кольчугу
работы Вилунда,
Hroðgar maþelode,
helm Scyldinga: наследие Хределя.
Судьба непреложна!»
"For gewyrhtum þu,
wine min Beowulf, Скильдинг-властитель,
Хродгар вымолвил:
ond for arstafum
usic sohtest. «К нам ты ныне
явился, Беовульф,
Gesloh þin fæder
fæhðe mæste; как друг и защитник,
верный долгу;
460 wearþ he Heaþolafe
to handbonan ведь было: в споре
убивши Хадолафа,
mid Wilfingum;
ða hine Wedera cyn из рода Вильвингов,
отец твой распрю
for herebrogan
habban ne mihte. посеял кровную;
когда же гауты,
þanon he gesohte
Suðdena folc страшась усобиц,
его отринули,
ofer yða gewealc,
Arscyldinga. бежал он от мести
к нам, за море,
465 ða ic furþum weold
folce Deniga под руку Скильдингов,
в пределы датские,
ond on geogoðe heold
ginne rice, где я уже властил
тогда над данами,
hordburh hæleþa;
ða wæs Heregar dead, правил державой,
обширным краем,
min yldra mæg
unlifigende, твердыней героев
(достойней владел бы
bearn Healfdenes;
se wæs betera ðonne ic. наследием Хальфдана
брат мой старший,
470 Siððan þa fæhðe
feo þingode; да умер Херогар
прежде времени!),
sende ic Wylfingum
ofer wæteres hrycg я же немедля
в оплату крови
ealde madmas;
he me aþas swor. золото выслал
Вильвингам за море:
Sorh is me to secganne
on sefan minum я замирил их —
беглец присягнул мне.
gumena ængum
hwæt me Grendel hafað А ныне я должен
скрепивши сердце
475 hynðo on Heorote
mid his heteþancum, поведывать людям,
как лютый Грендель
færniða gefremed.
Is min fletwerod, бесчестит Хеорот,
без счета губит
wigheap gewanod;
hie wyrd forsweop моих домочадцев:
дружина тает,
on Grendles gryre.
God eaþe mæg Судьба безжалостная
уносит воинов
þone dolsceaðan
dæda getwæfan. в схватках с Гренделем.
Но Бог поможет
480 Ful oft gebeotedon
beore druncne воздать злодею
за горести наши!
ofer ealowæge
oretmecgas Не раз похвалялись
в застольях бражных,
þæt hie in beorsele
bidan woldon над полными чашами
честью хвалились
Grendles guþe
mid gryrum ecga. герои остаться
ночью на страже
ðonne wæs þeos medoheal
on morgentid, и Гренделя в зале
мечами встретить;
485 drihtsele dreorfah,
þonne dæg lixte, тогда наутро
в чертоге для пиршеств
eal bencþelu
blode bestymed, мы находили
запекшейся крови
heall heorudreore;
ahte ic holdra þy læs, потоки и пятна,
пол обагренный,
deorre duguðe,
þe þa deað fornam. скамьи и стены, —
так я утратил
Site nu to symle
ond onsæl meoto, многих знатнейших,
всех смерть похитила!
490 sigehreð secgum,
swa þin sefa hwette." Но время! — сядем
за пир, и сердце
þa wæs Geatmæcgum
geador ætsomne тебе, воитель,
подскажет словом.
on beorsele
benc gerymed; Тогда им дали
на скамьях медовых
þær swiðferhþe
sittan eodon, места в застолье,
и гости-гауты
þryðum dealle.
þegn nytte beheold, сели за трапезу,
ратники сильные,
495 se þe on handa bær
hroden ealowæge, храбросердые;
брагу медовую
scencte scir wered.
Scop hwilum sang в чеканные чаши
лил виночерпий,
hador on Heorote.
þær wæs hæleða dream, песносказитель
пел о Хеороте;
duguð unlytel
Dena ond Wedera. и беспечально
там пировали
Unferð maþelode,
Ecglafes bearn, две дружины —
датчан и гаутов.
500 þe æt fotum sæt
frean Scyldinga, Тут Унферт,
сын Эгглафа,
onband beadurune
(wæs him Beowulfes sið, сидевший в стопах
у владыки Скильдингов,
modges merefaran,
micel æfþunca, начал прение
(морепроходец,
forþon þe he ne uþe
þæt ænig oðer man пришелец Беовульф,
его раззадорил:
æfre mærða þon ma
middangeardes неужто в мире
ему соперник
505 gehedde under heofenum
þonne he sylfa): нашелся, воин
под небом славный,
"Eart þu se Beowulf,
se þe wið Brecan wunne, его сильнейший),
и вот он начал:
on sidne sæ
ymb sund flite, «Не тот ли ты Беовульф,
с которым Брека
ðær git for wlence
wada cunnedon соревновался
в умении плавать,
ond for dolgilpe
on deop wæter когда, кичась
непочатой силой,
510 aldrum neþdon?
Ne inc ænig mon, с морем спорили
вы, бессмыслые,
ne leof ne lað,
belean mihte жизнью рискуя?
Ни друг, ни недруг,
sorhfullne sið,
þa git on sund reon. ни муж разумный
не мог отвратить вас
þær git eagorstream
earmum þehton, от дикой затеи
соперничать в океане.
mæton merestræta,
mundum brugdon, Пучин теченья
сеча руками,
515 glidon ofer garsecg;
geofon yþum weol, взмахами меряя
море-дорогу,
wintrys wylmum.
Git on wæteres æht вы плыли по волнам,
по водам, взбитым
seofon niht swuncon;
he þe æt sunde oferflat, зимними ветрами,
семеро суток.
hæfde mare mægen.
þa hine on morgentid Тебя пересилил
пловец искусный,
on Heaþoræmas
holm up ætbær; тебя посрамил он:
на утро восьмое,
520 ðonon he gesohte
swæsne […], брошенный бурей
к норвежскому берегу,
leof his leodum,
lond Brondinga, он возвратился
в свои владенья,
freoðoburh fægere,
þær he folc ahte, в земли Бродингов,
в дом наследный,
burh ond beagas.
Beot eal wið þe где правит поныне,
на радость подданным,
sunu Beanstanes
soðe gelæste. казной и землями.
Клятву сдержал
525 ðonne wene ic to þe
wyrsan geþingea, сын Бенстана —
был первым!
ðeah þu heaðoræsa
gehwær dohte, Вот почему я
предчую худшее
grimre guðe,
gif þu Grendles dearst (хотя и вправду
ты крепок в битве,
nihtlongne fyrst
nean bidan." в честной сече),
коль скоро, с вечера
Beowulf maþelode,
bearn Ecgþeowes: тут оставшись,
ты встретишь Гренделя!»
530 "Hwæt! þu worn fela,
wine min Unferð, Ответил Беовульф,
сын Эггтеова:
beore druncen
ymb Brecan spræce, «Не чересчур ли
ты, друг мой Унферт,
sægdest from his siðe.
Soð ic talige, брагой упившись,
о подвигах Бреки
þæt ic merestrengo
maran ahte, тут разболтался?
На самом же деле
earfeþo on yþum,
ðonne ænig oþer man. никто из смертных
со мной не сравнился бы
535 Wit þæt gecwædon
cnihtwesende мощью на море,
выдержкой на океане.
ond gebeotedon
(wæron begen þa git Когда-то, поспорив,
мы вправду задумали,
on geogoðfeore)
þæt wit on garsecg ut жизнью рискуя
(а были оба
aldrum neðdon,
ond þæt geæfndon swa. еще недоростками!),
взапуски плавать
Hæfdon swurd nacod,
þa wit on sund reon, в открытых водах.
Сказано — сделано:
540 heard on handa;
wit unc wið hronfixas кинулись в зыби,
клинки обнажив
werian þohton.
No he wiht fram me ради защиты
от хищных тварей,
flodyþum feor
fleotan meahte, там обитавших.
Сил недостало
hraþor on holme;
no ic fram him wolde. ему тягаться
со мной на быстринах,
ða wit ætsomne
on sæ wæron но я не покинул
его над бездной:
545 fif nihta fyrst,
oþþæt unc flod todraf, вместе держались
в опасных водах,
wado weallende,
wedera cealdost, рядом плыли
пятеро суток,
nipende niht,
ond norþanwind покуда буря
и сумрак ночи,
heaðogrim ondhwearf;
hreo wæron yþa. северный ветер,
снег и волны
Wæs merefixa
mod onhrered; кипящих течений
не разлучили
550 þær me wið laðum
licsyrce min, нас в ненастье.
Со дна морского
heard, hondlocen,
helpe gefremede, нечисть восстала —
в пене ярились
beadohrægl broden
on breostum læg полчища чудищ.
Рубаха-кольчуга
golde gegyrwed.
Me to grunde teah искусной вязки,
железной пряжи
fah feondscaða,
fæste hæfde мне послужила,
шитая золотом,
555 grim on grape;
hwæþre me gyfeþe wearð верной защитой,
когда морежитель,
þæt ic aglæcan
orde geræhte, стиснув когтистыми
лапами тело,
hildebille;
heaþoræs fornam вдруг потащил меня
в глубь океана;
mihtig meredeor
þurh mine hand. Судьбой хранимый,
я изловчился,
Swa mec gelome
laðgeteonan — клинком ужалил
зверя морского —
560 þreatedon þearle.
Ic him þenode канул на дно
обитатель хлябей.
deoran sweorde,
swa hit gedefe wæs. Кишела нежить,
грозя мне погибелью
Næs hie ðære fylle
gefean hæfdon, в бурлящей бездне,
но я поганых
manfordædlan,
þæt hie me þegon, мечом любимым
учил, как должно!
symbel ymbsæton
sægrunde neah; Не посчастливилось
злобной несыти
565 ac on mergenne
mecum wunde мной поживиться,
плотью лакомой,
be yðlafe
uppe lægon, пищей пиршественной
в глубоководье,
sweordum aswefede,
þæt syðþan na зато наутро
в прибрежных водах
ymb brontne ford
brimliðende всплыли распухшие
туши животных,
lade ne letton.
Leoht eastan com, клинком усыпленных, —
и с этой поры
570 beorht beacen godes;
brimu swaþredon, стал безопасен
путь мореходный
þæt ic sænæssas
geseon mihte, над теми безднами.
Божий светоч
windige weallas.
Wyrd oft nereð взошел с востока,
утихла буря,
unfægne eorl,
þonne his ellen deah. и я увидел
источенный ветром
Hwæþere me gesælde
þæt ic mid sweorde ofsloh скалистый берег —
Судьба от смерти
575 niceras nigene.
No ic on niht gefrægn того спасает,
кто сам бесстрашен!
under heofones hwealf
heardran feohtan, Всего же девять
избил я чудищ
ne on egstreamum
earmran mannon; и, право, не знаю,
под небом ночным
hwaþere ic fara feng
feore gedigde, случались ли встречи
опасней этой,
siþes werig.
ða mec sæ oþbær, был ли кто в море
ближе к смерти,
580 flod æfter faroðe
on Finna land, а все же я выжил
в неравной схватке —
wadu weallendu.
No ic wiht fram þe меня, усталого,
но невредимого,
swylcra searoniða
secgan hyrde, приливом вынесло,
морским течением
billa brogan.
Breca næfre git к финским скалам.
Но я не слышал
æt heaðolace,
ne gehwæþer incer, подобных былей
о подвигах ратных,
585 swa deorlice
dæd gefremede тобой совершенных:
ни ты, ни Брека —
fagum sweordum
(no ic þæs fela gylpe), в игре сражений
не смели вы оба
þeah ðu þinum broðrum
to banan wurde, железом кровавым
творить, как должно,
heafodmægum;
þæs þu in helle scealt дела достойные,
зато известно,
werhðo dreogan,
þeah þin wit duge. что ты убийца
своих сородичей,
590 Secge ic þe to soðe,
sunu Ecglafes, братьев кровных, —
проклятье ада,
þæt næfre Grendel swa fela
gryra gefremede, как ни лукавь ты,
тебя не минет!
atol æglæca,
ealdre þinum, Скажу воистину
тебе, сын Эгглафа:
hynðo on Heorote,
gif þin hige wære, не смог бы Грендель
бесчинствовать в Хеороте,
sefa swa searogrim,
swa þu self talast. не смел бы нечистый
бесчестить владыку,
595 Ac he hafað onfunden
þæt he þa fæhðe ne þearf, когда бы сердце
твое вмещало
atole ecgþræce
eower leode столько же храбрости,
сколько бахвальства!
swiðe onsittan,
Sigescyldinga; Но знает он,
что его не встретят,
nymeð nydbade,
nænegum arað противоборствуя,
мечами острыми,
leode Deniga,
ac he lust wigeð, и без опаски
враг набегает
600 swefeð ond sendeþ,
secce ne weneþ на земли Скильдингов,
твоих сородичей,
to Gardenum.
Ac ic him Geata sceal и с Данов дань
собирает кровью,
eafoð ond ellen
ungeara nu, и ест и пьет он
и не трепещет
guþe gebeodan.
Gæþ eft se þe mot при встрече с данами.
Дайте время,
to medo modig,
siþþan morgenleoht на деле узнает он
доблесть гаутскую!
605 ofer ylda bearn
oþres dogores, Завтра поутру,
когда над миром
sunne sweglwered
suþan scineð." зажжется Светоч,
солнце на небе
þa wæs on salum
sinces brytta, явится ясное, —
всяк без боязни
gamolfeax ond guðrof;
geoce gelyfde сможет на пиршестве
пить брагу в Хеороте!»
brego Beorhtdena,
gehyrde on Beowulfe Пришлась по нраву
кольцедарителю,
610 folces hyrde
fæstrædne geþoht. седовласому
старцу-воину,
ðær wæs hæleþa hleahtor,
hlyn swynsode, решимость Беовульфа:
он уверовал,
word wæron wynsume.
Eode Wealhþeow forð, пастырь данов,
в близость спасения.
cwen Hroðgares,
cynna gemyndig, Громче смех
зазвучал и речи
grette goldhroden
guman on healle, среди воителей;
вышла Вальхтеов,
615 ond þa freolic wif
ful gesealde блистая золотом,
супруга Хродгара,
ærest Eastdena
eþelwearde, гостей приветствовать
по древнему чину:
bæd hine bliðne
æt þære beorþege, высокородная
вождю наследному
leodum leofne.
He on lust geþeah вручила первому
чашу пенную,
symbel ond seleful,
sigerof kyning. да не грустил бы
в пиру властитель,
620 Ymbeode þa
ides Helminga владыка данов, —
до дна он выпил,
duguþe ond geogoþe
dæl æghwylcne, радуясь трапезе,
добрый конунг;
sincfato sealde,
oþþæt sæl alamp затем гостей
обходила Вальхтеов
þæt hio Beowulfe,
beaghroden cwen с полной чашей,
потчуя воинов,
mode geþungen,
medoful ætbær; старых и юных,
пока не предстала
625 grette Geata leod,
gode þancode жена венценосная,
кольцевладелица
wisfæst wordum
þæs ðe hire se willa gelamp с кубком меда
перед гаутским
þæt heo on ænigne
eorl gelyfde войсководителем;
многоразумная
fyrena frofre.
He þæt ful geþeah, Бога восславила,
ей по молитвам
wælreow wiga,
æt Wealhþeon, в помощь пославшего
рать бесстрашную.
630 ond þa gyddode
guþe gefysed; Чашу воитель
принял от Вальхтеов
Beowulf maþelode,
bearn Ecgþeowes: и ей ответствовал
жаждущий битвы,
"Ic þæt hogode,
þa ic on holm gestah, молвил Беовульф,
сын Эггтеова:
sæbat gesæt
mid minra secga gedriht, «Дал я клятву,
когда с дружиной
þæt ic anunga
eowra leoda всходил на ладью,
чтобы плыть за море:
635 willan geworhte
oþðe on wæl crunge, или избуду я
ваши беды,
feondgrapum fæst.
Ic gefremman sceal или сгину
в тугих объятьях
eorlic ellen,
oþðe endedæg рук вражьих, —
зарок мой крепок! —
on þisse meoduhealle
minne gebidan." добуду победу,
или окончатся
ðam wife þa word
wel licodon, дни моей жизни
в этом чертоге!»
640 gilpcwide Geates;
eode goldhroden Пришлась по сердцу
хозяйке дома
freolicu folccwen
to hire frean sittan. клятва гаута.
Воссела властная
þa wæs eft swa ær
inne on healle золотоносица
возле супруга,
þryðword sprecen,
ðeod on sælum, и пир разгорелся,
как в дни былые;
sigefolca sweg,
oþþæt semninga застольные клики,
смех и песни
645 sunu Healfdenes
secean wolde в хоромах грянули,
но сам сын Хальфдана
æfenræste;
wiste þæm ahlæcan прервал веселье,
спеша укрыться
to þæm heahsele
hilde geþinged, в ночных покоях:
он знал, что недруг,
siððan hie sunnan leoht
geseon ne meahton, дождавшись часа,
когда помрачится
oþðe nipende
niht ofer ealle, закатное солнце
и с неба сумерки
650 scaduhelma gesceapu
scriðan cwoman, призрачным облаком
сползут на землю, —
wan under wolcnum.
Werod eall aras. враг явится яростный,
жизнекрушитель,
Gegrette þa
guma oþerne, в зал для пиршеств.
Повстала дружина;
Hroðgar Beowulf,
ond him hæl abead, воин воину,
Хродгар Беовульфу
winærnes geweald,
ond þæt word acwæð: сказал в напутствие,
благословляя
655 "Næfre ic ænegum men
ær alyfde, ночную стражу,
такое слово:
siþðan ic hond ond rond
hebban mihte, «Кроме тебя,
никому до сегодня
ðryþærn Dena
buton þe nu ða. я не вверял
сокровищниц датских
Hafa nu ond geheald
husa selest, с тех пор, как впервые
поднял свой щит.
gemyne mærþo,
mægenellen cyð, Прими под охрану
мое жилище!
660 waca wið wraþum.
Ne bið þe wilna gad, Помни о славе!
Исполни клятву!
gif þu þæt ellenweorc
aldre gedigest." Врага стереги! —
и добудешь награду,
ða him Hroþgar gewat
mid his hæleþa gedryht, коль скоро в сражении
жизнь не утратишь!»
eodur Scyldinga,
ut of healle; Хродгар вышел,
за ним дружина,
wolde wigfruma
Wealhþeo secan, опора Скильдингов,
прочь из зала;
665 cwen to gebeddan.
Hæfde kyningwuldor возлег державный
на ложе Вальхтеов
Grendle togeanes,
swa guman gefrungon, в покоях жениных;
уже прослышали
seleweard aseted;
sundornytte beheold все домочадцы,
что сам Создатель
ymb aldor Dena,
eotonweard abead. охрану выставил
в хоромах конунга,
Huru Geata leod
georne truwode дозор надежный
противу Гренделя.
670 modgan mægnes,
metodes hyldo. Гаутский воин,
душа отважная,
ða he him of dyde
isernbyrnan, снял шлем железный,
себя вверяя
helm of hafelan,
sealde his hyrsted sweord, Господней милости
и силе рук своих,
irena cyst,
ombihtþegne, кольчугу скинул
и чудно скованный
ond gehealdan het
hildegeatwe. свой меч отменный
на время боя
675 Gespræc þa se goda
gylpworda sum, отдал подручному
на сохранение.
Beowulf Geata,
ær he on bed stige: Всходя на ложе,
воскликнул Беовульф,
"No ic me an herewæsmun
hnagran talige, гаут могучий,
врагу в угрозу:
guþgeweorca,
þonne Grendel hine; «Кичится Грендель
злочудищной силой,
forþan ic hine sweorde
swebban nelle, но я не слабей
в рукопашной схватке!
680 aldre beneotan,
þeah ic eal mæge. Мне меч не нужен! —
и так сокрушу я
Nat he þara goda
þæt he me ongean slea, жизнь вражью.
Не посчастливится
rand geheawe,
þeah ðe he rof sie мой щит расщепить ему, —
хотя и вправду
niþgeweorca;
ac wit on niht sculon злодей не немощен! —
я пересилю
secge ofersittan,
gif he gesecean dear в единоборстве,
когда мы сойдемся,
685 wig ofer wæpen,
ond siþðan witig god отбросив железо,
коль скоро он явится
on swa hwæþere hond,
halig dryhten, нынче ночью!
Над нами Божий,
mærðo deme,
swa him gemet þince." Господень свершится
суд справедливый —
Hylde hine þa heaþodeor,
hleorbolster onfeng да сбудется воля
Владыки Судеб!»
eorles andwlitan,
ond hine ymb monig Склонил он голову,
высокородный,
690 snellic særinc
selereste gebeah. на пестроцветное изголовье,
вокруг мореходы
Nænig heora þohte
þæt he þanon scolde легли по лавам
в палате для пиршеств;
eft eardlufan
æfre gesecean, из них ни единый
не чаял вернуться
folc oþðe freoburh,
þær he afeded wæs; под кров отеческий,
к своим сородичам
ac hie hæfdon gefrunen
þæt hie ær to fela micles в земли дальние,
их вскормившие,
695 in þæm winsele
wældeað fornam, ибо знали,
как много датских
Denigea leode.
Ac him dryhten forgeaf славных витязей
в этом зале
wigspeda gewiofu,
Wedera leodum, было убито.
Но Бог-заступник,
frofor ond fultum,
þæt hie feond heora ткач удачи,
над ратью гаутской
ðurh anes cræft
ealle ofercomon, вождем поставил
героя, чья сила
700 selfes mihtum.
Soð is gecyþed верх одержала
над вражьей мощью
þæt mihtig god
manna cynnes в единоборстве, —
воистину сказано:
weold wideferhð.
Com on wanre niht Бог от века
правит участью
scriðan sceadugenga.
Sceotend swæfon, рода людского!
Исчадие ночи
þa þæt hornreced
healdan scoldon, вышло на промысел;
воины спали,
705 ealle buton anum.
þæt wæs yldum cuþ уснула охрана
под кровлей высокой,
þæt hie ne moste,
þa metod nolde, из них лишь единый
не спал (известно,
se scynscaþa
under sceadu bregdan; без попущенья
Судьбы-владычицы
ac he wæccende
wraþum on andan хищная тварь
никого не утащит
bad bolgenmod
beadwa geþinges. в кромешное логово),
на горе недругу
710 ða com of more
under misthleoþum он ждал без страха
начала схватки.
Grendel gongan,
godes yrre bær; Из топей сутемных
по утесам туманным
mynte se manscaða
manna cynnes Господом проклятый
шел Грендель
sumne besyrwan
in sele þam hean. искать поживы,
крушить и тратить
Wod under wolcnum
to þæs þe he winreced, жизни людские
в обширных чертогах;
715 goldsele gumena,
gearwost wisse, туда поспешал он,
шагая под тучами,
fættum fahne.
Ne wæs þæt forma sið пока не увидел
дворца златоверхого
þæt he Hroþgares
ham gesohte; стен самоцветных, —
не раз наведывался
næfre he on aldordagum
ær ne siþðan незваный к Хродгару,
сроду не знавший
heardran hæle,
healðegnas fand. себе соперника,
не ждал и нынче,
720 Com þa to recede
rinc siðian, найти противника,
дозор дружинный
dreamum bedæled.
Duru sona onarn, в ночных покоях.
(Шел ратобитец
fyrbendum fæst,
syþðan he hire folmum æthran; злосчастный к смерти.)
Едва он коснулся
onbræd þa bealohydig,
ða he gebolgen wæs, рукой когтелапой
затворов кованых —
recedes muþan.
Raþe æfter þon упали двери,
ворвался пагубный
725 on fagne flor
feond treddode, в устье дома,
на пестроцветный
eode yrremod;
him of eagum stod настил дворцовый
ступил, неистовый,
ligge gelicost
leoht unfæger. во тьме полыхали
глаза, как факелы,
Geseah he in recede
rinca manige, огонь извергали
его глазницы.
swefan sibbegedriht
samod ætgædere, И там, в палатах,
завидев стольких
730 magorinca heap.
þa his mod ahlog; героев-сородичей,
храбрых воителей,
mynte þæt he gedælde,
ærþon dæg cwome, спящих по лавам,
возликовал он;
atol aglæca,
anra gehwylces думал, до утра
душу каждого,
lif wið lice,
þa him alumpen wæs жизнь из плоти,
успеет вырвать,
wistfylle wen.
Ne wæs þæt wyrd þa gen коль скоро ему
уготовано в зале
735 þæt he ma moste
manna cynnes пышное пиршество.
(После той ночи
ðicgean ofer þa niht.
þryðswyð beheold Судьба не попустит —
не будет он больше
mæg Higelaces,
hu se manscaða мертвить земнородных!)
Зорко высматривал
under færgripum
gefaran wolde. дружинник Хигелака
повадки вражьи,
Ne þæt se aglæca
yldan þohte, стерег недреманный
жизнекрушителя:
740 ac he gefeng hraðe
forman siðe чудище попусту
не тратило времени!
slæpendne rinc,
slat unwearnum, тут же воина
из сонных выхватив,
bat banlocan,
blod edrum dranc, разъяло ярое,
хрустя костями,
synsnædum swealh;
sona hæfde плоть и остов
и кровь живую
unlyfigendes
eal gefeormod, впивало, глотая
теплое мясо;
745 fet ond folma.
Forð near ætstop, мертвое тело
с руками, с ногами
nam þa mid handa
higeþihtigne враз было съедено.
Враг приближался;
rinc on ræste,
ræhte ongean над возлежащим
он руку простер,
feond mid folme;
he onfeng hraþe вспороть намерясь
когтистой лапой
inwitþancum
ond wið earm gesæt. грудь храбросердого,
но тот, проворный,
750 Sona þæt onfunde
fyrena hyrde привстав на локте,
кисть ему стиснул,
þæt he ne mette
middangeardes, и понял грозный
пастырь напастей,
eorþan sceata,
on elran men что на земле
под небесным сводом
mundgripe maran.
He on mode wearð еще не встречал он
руки человечьей
forht on ferhðe;
no þy ær fram meahte. сильней и тверже;
душа содрогнулась,
755 Hyge wæs him hinfus,
wolde on heolster fleon, и сердце упало,
но было поздно
secan deofla gedræg;
ne wæs his drohtoð þær бежать в берлогу,
в логово дьявола;
swylce he on ealderdagum
ær gemette. ни разу в жизни
с ним не бывало
Gemunde þa se goda,
mæg Higelaces, того, что случилось
в этом чертоге.
æfenspræce,
uplang astod Помнил доблестный
воин Хигелака
760 ond him fæste wiðfeng;
fingras burston. вечернюю клятву:
восстал, угнетая
Eoten wæs utweard;
eorl furþur stop. руку вражью, —
хрустнули пальцы;
Mynte se mæra,
þær he meahte swa, недруг отпрянул —
герой ни с места;
widre gewindan
ond on weg þanon уйти в болота,
зарыться в тину
fleon on fenhopu;
wiste his fingra geweald хотело чудище,
затем что чуяло,
765 on grames grapum.
þæt wæs geocor sið как слабнет лапа
в железной хватке
þæt se hearmscaþa
to Heorute ateah. рук богатырских, —
так обернулся
Dryhtsele dynede;
Denum eallum wearð, бедой убийце
набег на Хеорот!
ceasterbuendum,
cenra gehwylcum, Гром в хоромах,
радости бражные
eorlum ealuscerwen.
Yrre wæron begen, вмиг датчанами,
слугами, воинами,
770 reþe renweardas.
Reced hlynsode. были забыты;
в гневе сшибались
þa wæs wundor micel
þæt se winsele борцы распаленные:
грохот в доме;
wiðhæfde heaþodeorum,
þæt he on hrusan ne feol, на редкость крепок,
на диво прочен
fæger foldbold;
ac he þæs fæste wæs был зал для трапез,
не развалившийся
innan ond utan
irenbendum во время боя, —
скобами железными
775 searoþoncum besmiþod.
þær fram sylle abeag намертво схвачен
внутри и снаружи
medubenc monig,
mine gefræge, искусно построенный;
в кучу валились
golde geregnad,
þær þa graman wunnon. резные лавы,
скамьи бражные
þæs ne wendon ær
witan Scyldinga (об этом люди
мне рассказали),
þæt hit a mid gemete
manna ænig, допрежде не знали
мудрые Скильдинги,
780 betlic ond banfag,
tobrecan meahte, что крутоверхий,
рогами увенчанный
listum tolucan,
nymþe liges fæþm дом дружинный
не властна разрушить
swulge on swaþule.
Sweg up astag рука человеческая —
это под силу
niwe geneahhe;
Norðdenum stod лишь дымному пламени.
Громом грянули
atelic egesa,
anra gehwylcum крики и топот;
жуть одолела
785 þara þe of wealle
wop gehyrdon, северных данов,
когда услыхали
gryreleoð galan
godes ondsacan, там, за стенами.
стон и стенания
sigeleasne sang,
sar wanigean богоотверженца —
песнь предсмертную,
helle hæfton.
Heold hine fæste вой побежденного.
вопль скорбящего
se þe manna wæs
mægene strengest выходца адского.
Верх одерживал,
790 on þæm dæge
þysses lifes. гнул противника
витязь незыблемый,
Nolde eorla hleo
ænige þinga сильнейший из живших
в те дни под небом.
þone cwealmcuman
cwicne forlætan, Причины не было
мужу-защитнику
ne his lifdagas
leoda ænigum щадить сыроядца,
пришельца миловать, —
nytte tealde.
þær genehost brægd не мог он оставить
в живых поганого
795 eorl Beowulfes
ealde lafe, людям на пагубу.
Спутники Беовульфа
wolde freadrihtnes
feorh ealgian, мечами вращали,
тщась потягаться,
mæres þeodnes,
ðær hie meahton swa. сразиться насмерть
за жизнь дружинного
Hie þæt ne wiston,
þa hie gewin drugon, вождя, воителя
всеземнознатного:
heardhicgende
hildemecgas, в толпу стеснившись,
они обступили
800 ond on healfa gehwone
heawan þohton, врага, пытались,
мечами тыча,
sawle secan,
þone synscaðan достать зломогучего,
о том не ведая,
ænig ofer eorþan
irenna cyst, что ни единым
под небом лезвием,
guðbilla nan,
gretan nolde, искуснокованым
клинком каленым
ac he sigewæpnum
forsworen hæfde, сразить не можно
его, заклятого, —
805 ecga gehwylcre.
Scolde his aldorgedal он от железных
мечей, от копий
on ðæm dæge
þysses lifes заговорен был, —
но этой ночью
earmlic wurðan,
ond se ellorgast смерть свою встретил
он, злосчастливый,
on feonda geweald
feor siðian. и скоро мерзкая
душа, изыдя
ða þæt onfunde
se þe fela æror из тела, ввергнется
в объятия адские.
810 modes myrðe
manna cynne, Враг нечестивый,
противный Богу,
fyrene gefremede
(he wæs fag wið god), предавший смерти
несметное множество
þæt him se lichoma
læstan nolde, землерожденных,
теперь и сам он
ac hine se modega
mæg Hygelaces изведал смертную
немощь плоти,
hæfde be honda;
wæs gehwæþer oðrum изнемогавший
в руках благостойкого
815 lifigende lað.
Licsar gebad дружинника Хигелакова;
непримиримы
atol æglæca;
him on eaxle wearð они под небом.
Неисцелимая
syndolh sweotol,
seonowe onsprungon, в плече нечистого
кровоточащая
burston banlocan.
Beowulfe wearð зияла язва —
сустав разъялся,
guðhreð gyfeþe;
scolde Grendel þonan лопнули жилы;
стяжал в сражении
820 feorhseoc fleon
under fenhleoðu, победу Беовульф,
а Грендель бегством
secean wynleas wic;
wiste þe geornor в нору болотную
упасся, гибнущий,
þæt his aldres wæs
ende gegongen, в берлогу смрадную
бежал, предчуя
dogera dægrim.
Denum eallum wearð смерть близкую;
земная жизнь его
æfter þam wælræse
willa gelumpen. уже кончилась.
И тотчас даны,
825 Hæfde þa gefælsod
se þe ær feorran com, едва он скрылся,
возликовали:
snotor ond swyðferhð,
sele Hroðgares, герой-пришелец
изгнал злосчастье
genered wið niðe;
nihtweorce gefeh, из дома Хродгара,
он, доброхрабрый,
ellenmærþum.
Hæfde Eastdenum избыл их беды;
битва умножила
Geatmecga leod
gilp gelæsted, славу гаута,
слово чести,
830 swylce oncyþðe
ealle gebette, что дал он данам,
герой не нарушил:
inwidsorge,
þe hie ær drugon спас их от гибели,
исправил участь
ond for þreanydum
þolian scoldon, людей, не знавших
удачи в стычках,
torn unlytel.
þæt wæs tacen sweotol, избавил скорбных
от долгострадания, —
syþðan hildedeor
hond alegde, тому свидетельство
люди увидели,
835 earm ond eaxle
(þær wæs eal geador когда победитель
под кровлей дворцовой
Grendles grape)
under geapne hrof. поднял высоко
плечо с предплечьем —
ða wæs on morgen
mine gefræge острокогтистую
лапу Гренделя.
ymb þa gifhealle
guðrinc monig; Наутро толпами
(так люди мне сказывали)
ferdon folctogan
feorran ond nean стали сходиться
дружины к хоромине:
840 geond widwegas
wundor sceawian, дальних и ближних
земель старейшины
laþes lastas.
No his lifgedal шли по дорогам
взглянуть на чудо —
sarlic þuhte
secga ænegum следы чудовища;
из них ни единого
þara þe tirleases
trode sceawode, не опечалила
кончина недруга.
hu he werigmod
on weg þanon, Следы поведали,
как, насмерть раненный,
845 niða ofercumen,
on nicera mere разбитый в битве,
убрел враг, шатаясь,
fæge ond geflymed
feorhlastas bær. и, Богом проклятый,
свой путь направил
ðær wæs on blode
brim weallende, к бучилу адскому —
в пучине сгинул;
atol yða geswing
eal gemenged варом кровавым
вскипели воды,
haton heolfre,
heorodreore weol. вспучился омут,
покрылся пеной,
850 Deaðfæge deog,
siððan dreama leas мутные волны,
вздымаясь, дымились
in fenfreoðo
feorh alegde, багровым паром,
кровью злорадца,
hæþene sawle;
þær him hel onfeng. лишенного радостей
и обреченного, —
þanon eft gewiton
ealdgesiðas, геенна приняла
темного духа.
swylce geong manig
of gomenwaþe От топей к дворцу
повернули старейшины,
855 fram mere modge
mearum ridan, к праздничной трапезе;
за ними ратников,
beornas on blancum.
ðær wæs Beowulfes всадников сила
на серых конях
mærðo mæned;
monig oft gecwæð шла от болота,
они возглашали:
þætte suð ne norð
be sæm tweonum да славится Беовульф
под этим небом! —
ofer eormengrund
oþer nænig нет другого
от моря до моря
860 under swegles begong
selra nære на юг и на север
земли срединной,
rondhæbbendra,
rices wyrðra. кто бы сравнился
с ним в добродоблести,
Ne hie huru winedrihten
wiht ne logon, кто был бы достойней
воестаршинствовать!
glædne Hroðgar,
ac þæt wæs god cyning. (Они и Хродгара,
вождя любимого,
Hwilum heaþorofe
hleapan leton, хвалить не забыли —
он добрый был конунг!)
865 on geflit faran
fealwe mearas Там и наездники,
быстрые в битвах,
ðær him foldwegas
fægere þuhton, вскачь пускали
коней буланых,
cystum cuðe.
Hwilum cyninges þegn, и приближенный,
любимец конунга,
guma gilphlæden,
gidda gemyndig, славословий знаток
многопамятливый,
se ðe ealfela
ealdgesegena сохранитель преданий
старопрежних лет,
870 worn gemunde,
word oþer fand он, по-своему
сопрягая слова,
soðe gebunden;
secg eft ongan начал речь —
восхваленье Беовульфа;
sið Beowulfes
snyttrum styrian сочетая созвучья
в искусный лад,
ond on sped wrecan
spel gerade, он вплетал в песнопение
повесть новую,
wordum wrixlan.
Welhwylc gecwæð неизвестную людям
поведывал быль —
875 þæt he fram Sigemundes
secgan hyrde все, что слышал
о подвигах Сигмунда,
ellendædum,
uncuþes fela, о скитаниях, распрях,
победах Вёльсинга.
Wælsinges gewin,
wide siðas, К месту он помянул
вероломство и месть,
þara þe gumena bearn
gearwe ne wiston, к месту — верность
племянника, Фителы,
fæhðe ond fyrena,
buton Fitela mid hine, в ратном деле
неразлучимого
880 þonne he swulces hwæt
secgan wolde, с дядей: рядом
во всякой сече
eam his nefan,
swa hie a wæron были оба,
рубились конь о конь
æt niða gehwam
nydgesteallan; их мечами
несчетное множество
hæfdon ealfela
eotena cynnes на чуже нежити
было посечено.
sweordum gesæged.
Sigemunde gesprong Слава Сигмунда
немало выросла
885 æfter deaðdæge
dom unlytel, после смерти его:
разнесла молва,
syþðan wiges heard
wyrm acwealde, как с драконом —
кладохранителем
hordes hyrde.
He under harne stan, он сходился,
бесстрашный в сражении,
æþelinges bearn,
ana geneðde под утесами темными
(там без Фителы
frecne dæde,
ne wæs him Fitela mid. сын достойного
ратоборствовал),
890 Hwæþre him gesælde
ðæt þæt swurd þurhwod и ему посчастливилось:
остролезвый клинок,
wrætlicne wyrm,
þæt hit on wealle ætstod, благородный меч
поразил змеечудище,
dryhtlic iren;
draca morðre swealt. пригвоздил к скале,
и дракон издох;
Hæfde aglæca
elne gegongen тут по праву сокровищем
завладел герой,
þæt he beahhordes
brucan moste воздаяньем за труд
было золото:
895 selfes dome;
sæbat gehleod, он на грудь ладьи
драгоценный груз
bær on bearm scipes
beorhte frætwa, возложил и увез,
Вёльса доблестный сын;
Wælses eafera.
Wyrm hat gemealt. а драконова плоть
сгибла в пламени.
Se wæs wreccena
wide mærost И пошла по земле
молва о нем,
ofer werþeode,
wigendra hleo, широко средь народов
стал известен он,
900 ellendædum
(he þæs ær onðah), покровитель воинства,
добродеятель.
siððan Heremodes
hild sweðrode, А допрежде того Херемод
растерял храброту,
eafoð ond ellen.
He mid Eotenum wearð мощь души и рук,
и подпал под власть
on feonda geweald
forð forlacen, адской силы,
и был погублен
snude forsended.
Hine sorhwylmas злолукавым врагом, —
сокрушили его
905 lemede to lange;
he his leodum wearð, бури бедствий —
стал он бременем
eallum æþellingum
to aldorceare; для дружины своей
и для подданных;
swylce oft bemearn
ærran mælum и скорбели тогда
о судьбе его
swiðferhþes sið
snotor ceorl monig, многомудрые мужи,
прежде чаявшие,
se þe him bealwa to
bote gelyfde, что сумеет он
упасти их от бед;
910 þæt þæt ðeodnes bearn
geþeon scolde, часто сетовали,
что наследовал
fæderæþelum onfon,
folc gehealdan, сын отца своего,
власть державную
hord ond hleoburh,
hæleþa rice, над казной и дружиной,
над людьми и селеньями,
[…] Scyldinga.
He þær eallum wearð, в землях Скильдингов.
И сказал певец:
mæg Higelaces,
manna cynne, полюбился нам
больше Беовульф,
915 freondum gefægra;
hine fyren onwod. родич Хигелака,
чем неправедный Херемод!
Hwilum flitende
fealwe stræte По кремнистым дорогам
гнали всадники
mearum mæton.
ða wæs morgenleoht коней взапуски.
Солнце утренницы
scofen ond scynded.
Eode scealc monig воссияло с небес.
Диву давшиеся
swiðhicgende
to sele þam hean поспешали старейшины
храбромыслые
920 searowundor seon;
swylce self cyning в крутоверхий зал.
Досточестный сам
of brydbure,
beahhorda weard, вышел конунг,
увенчанный славой,
tryddode tirfæst
getrume micle, из покоев жены,
и дружина с ним,
cystum gecyþed,
ond his cwen mid him и супруга его,
с ней прислужницы
medostigge mæt
mægþa hose. шли толпой во дворец
к ранней трапезе.
925 Hroðgar maþelode
(he to healle geong, Хродгар молвил,
став на пороге,
stod on stapole,
geseah steapne hrof, когда увидел,
под златослепящей
golde fahne,
ond Grendles hond): кровлей хоромины
лапу Гренделя:
"ðisse ansyne
alwealdan þanc «За это зрелище
хвалу Всевышнему
lungre gelimpe!
Fela ic laþes gebad, воздать я должен!
Во мрак страданий
930 grynna æt Grendle;
a mæg god wyrcan был ввергнут я Гренделем,
но Бог от века
wunder æfter wundre,
wuldres hyrde. на чудо — чудо
творит, Преславный!
ðæt wæs ungeara
þæt ic ænigra me Еще недавно
я и не думал
weana ne wende
to widan feore найти спасителя
среди героев,
bote gebidan,
þonne blode fah сюда сходившихся,
в мой дом, что доверху,
935 husa selest
heorodreorig stod, до самой кровли
был залит кровью;
wea widscofen
witena gehwylcum из тех прославленных
мужей премудрых
ðara þe ne wendon
þæt hie wideferhð никто не чаял
мой дом избавить,
leoda landgeweorc
laþum beweredon жилье людское,
от злого призрака,
scuccum ond scinnum.
Nu scealc hafað от адской пагубы.
Но вот он, витязь,
940 þurh drihtnes miht
dæd gefremede по воле Создателя
то совершивший,
ðe we ealle
ær ne meahton чего не умели,
вместе собравшись,
snyttrum besyrwan.
Hwæt, þæt secgan mæg мы, хитромыслые!
Мать, подарившая
efne swa hwylc mægþa
swa ðone magan cende людям воина,
может гордиться
æfter gumcynnum,
gyf heo gyt lyfað, (родитель добрая
жива, надеюсь!) —
945 þæt hyre ealdmetod
este wære Судьба-владычица
ей подарила
bearngebyrdo.
Nu ic, Beowulf, þec, сына достойного!
Тебя же, Беовульф,
secg betsta,
me for sunu wylle из лучших избранный,
в душе полюбил я,
freogan on ferhþe;
heald forð tela как чадо кровное, —
и стал ты отныне мне
niwe sibbe.
Ne bið þe nænigra gad названым сыном.
Ни в чем отказа
950 worolde wilna,
þe ic geweald hæbbe. в моих владениях
тебе не будет!
Ful oft ic for læssan
lean teohhode, Не раз я, бывало,
за меньшие службы
hordweorþunge
hnahran rince, не столь достойных
казной одаривал,
sæmran æt sæcce.
þu þe self hafast не столь отважных,
как ты, подвигшийся
dædum gefremed
þæt þin dom lyfað на небывалый труд.
Ты сам стяжал себе
955 awa to aldre.
Alwalda þec всевечную славу!
И да воздаст Создатель
gode forgylde,
swa he nu gyt dyde!" тебе, как ныне,
во все дни жизни!»
Beowulf maþelode,
bearn Ecþeowes: Ответил Беовульф,
сын Эггтеова:
"We þæt ellenweorc
estum miclum, «Работе ратной
мы были рады
feohtan fremedon,
frecne geneðdon и шли без робости,
презрев опасность,
960 eafoð uncuþes.
Uþe ic swiþor на встречу с недругом;
но было бы лучше,
þæt ðu hine selfne
geseon moste, когда бы ты мог
врага убитого
feond on frætewum
fylwerigne. во всей красе его
здесь видеть:
Ic hine hrædlice
heardan clammum я, право, думал,
что тут же брошу
on wælbedde
wriþan þohte, его, изнемогшего,
иа смертное ложе,
965 þæt he for mundgripe
minum scolde что, крепко стиснутый
в моих объятьях,
licgean lifbysig,
butan his lic swice. он дух испустит;
ему, однако,
Ic hine ne mihte,
þa metod nolde, достало силы
отсюда вырваться;
ganges getwæman,
no ic him þæs georne ætfealh, Судьба не дала мне
сдержать бегущего
feorhgeniðlan;
wæs to foremihtig жизнекрушителя —
он стал воистину
970 feond on feþe.
Hwæþere he his folme forlet резв от страха!
И скрылось чудище,
to lifwraþe
last weardian, оставив лапу
ради спасенья —
earm ond eaxle.
No þær ænige swa þeah плечо с предплечьем;
ныне, однако,
feasceaft guma
frofre gebohte; ничто проклятого
спасти не может,
no þy leng leofað
laðgeteona, не заживется
в поганом теле
975 synnum geswenced,
ac hyne sar hafað душа нечистая:
теперь злочинный,
mid nydgripe
nearwe befongen, отягченный грехами,
бьется в оковах
balwon bendum.
ðær abidan sceal предсмертной муки;
он, тьмой порожденный,
maga mane fah
miclan domes, скоро узнает,
какую кару
hu him scir metod
scrifan wille." ему уготовила
Судьба-владычица!»
980 ða wæs swigra secg,
sunu Eclafes, Унферт притихший
молчал, сын Эгглафа,
on gylpspræce
guðgeweorca, не похвалялся
своими подвигами,
siþðan æþelingas
eorles cræfte пока старейшины
дивились жуткой
ofer heanne hrof
hand sceawedon, руке чудовища,
что под стропилами
feondes fingras.
Foran æghwylc wæs, герой подвесил —
на каждом пальце
985 stiðra nægla gehwylc,
style gelicost, огромной лапы
воителя адского
hæþenes handsporu
hilderinces, железный был коготь,
острое жало
egl, unheoru.
æghwylc gecwæð мечеподобное;
теперь мы видим, —
þæt him heardra nan
hrinan wolde они говорили, —
что даже лучший
iren ærgod,
þæt ðæs ahlæcan клинок на свете
не смог бы сравниться
990 blodge beadufolme
onberan wolde. с когтистой лапой
человекоубийцы.
ða wæs haten hreþe
Heort innanweard И было повелено
ухитить Хеорот;
folmum gefrætwod.
Fela þæra wæs, спешила челядь,
мужчины и женщины,
wera ond wifa,
þe þæt winreced, прибрать хоромы,
украсить к трапезе
gestsele gyredon.
Goldfag scinon гостеприимный зал,
где златовышитые
995 web æfter wagum,
wundorsiona fela на стенах ткани
и дивные вещи
secga gehwylcum
þara þe on swylc starað. ласкали зренье
землерожденным.
Wæs þæt beorhte bold
tobrocen swiðe, Но все же стены,
скобами железными
eal inneweard
irenbendum fæst, прочно скрепленные,
были побиты
heorras tohlidene.
Hrof ana genæs, и двери сорваны —
одна лишь кровля
1000 ealles ansund,
þe se aglæca, цела осталась,
когда, собравшись
fyrendædum fag,
on fleam gewand, с последними силами,
враг злосердый
aldres orwena.
No þæt yðe byð на волю рвался.
Не властен смертный
to befleonne,
fremme se þe wille, спастись от смерти:
ему, гонимому
ac gesecan sceal
sawlberendra, Судьбой, открыта
одна дорога —
1005 nyde genydde,
niþða bearna, в приют, готовый
принять земное
grundbuendra
gearwe stowe, души вместилище
на ложе смерти,
þær his lichoma
legerbedde fæst где сон последний —
отдохновение
swefeþ æfter symle.
þa wæs sæl ond mæl от буйного пиршества.
Настало время
þæt to healle gang
Healfdenes sunu; явиться конунгу,
потомку Хальфдана,
1010 wolde self cyning
symbel þicgan. в хоромы править
праздничной трапезой;
Ne gefrægen ic þa mægþe
maran weorode и я не слышал,
чтоб в зал сходилось
ymb hyra sincgyfan
sel gebæran. когда-либо столько
мужей достойных, —
Bugon þa to bence
blædagande, там достославные
расселись по лавам,
fylle gefægon;
fægere geþægon пир начиная.
Сновали чаши
1015 medoful manig
magas þara медовой браги
среди героев,
swiðhicgende
on sele þam hean, собравшихся в Хеорот,
среди соратников
Hroðgar ond Hroþulf.
Heorot innan wæs и родичей конунга
в зале. где Хродгар
freondum afylled;
nalles facenstafas сидел и Хродульф, —
еще не изведали
þeodscyldingas
þenden fremedon. распрей Скильдинги
междоусобиц и вероломства.
1020 Forgeaf þa Beowulfe
bearn Healfdenes Наследник Хальфдана
пожаловал Беовульфу
segen gyldenne
sigores to leane; знак победный —
ратное знамя,
hroden hildecumbor,
helm ond byrnan, стяг златовышитый —
и шлем с кольчугой;
mære maðþumsweord
manige gesawon многие видели
и меч знаменитый,
beforan beorn beran.
Beowulf geþah ему подаренный.
Беовульф поднял
1025 ful on flette;
no he þære feohgyfte заздравную чашу:
дары такие
for sceotendum
scamigan ðorfte. принять не стыдно
в глазах дружины;
Ne gefrægn ic freondlicor
feower madmas и я немногих
встречал героев
golde gegyrede
gummanna fela в иных застольях,
кто был бы достоин
in ealobence
oðrum gesellan. тех четырех
златозарных сокровищ!
1030 Ymb þæs helmes hrof
heafodbeorge Сетью железной
по верху обвитый,
wirum bewunden
walu utan heold, шишак тот служит
надежным кровом,
þæt him fela laf
frecne ne meahton спасая голову
от остролезвого
scurheard sceþðan,
þonne scyldfreca меча, разящего
в жестокой сече,
ongean gramum
gangan scolde. когда воитель
идет на недругов.
1035 Heht ða eorla hleo
eahta mearas Еще, по воле
военачальника,
fætedhleore
on flet teon, восемь коней
в роскошных соруях
in under eoderas.
þara anum stod ввели в палату:
была на первом
sadol searwum fah,
since gewurþad; ратная упряжь,
седло, в котором
þæt wæs hildesetl
heahcyninges, сидел, бывало,
сам сын Хальфдана,
1040 ðonne sweorda gelac
sunu Healfdenes дружиноводитель,
когда, вступая
efnan wolde.
Næfre on ore læg в игру мечевую,
не знал он страха
widcuþes wig,
ðonne walu feollon. над грудами трупов
под градом ударов.
Ond ða Beowulfe
bega gehwæþres Защитник Ингвинов,
желая ратнику
eodor Ingwina
onweald geteah, удачи воинской,
отдал во вечное
1045 wicga ond wæpna,
het hine wel brucan. владенье Беовульфу
одежды боя
Swa manlice
mære þeoden, и коней резвых,
воздал ему конунг
hordweard hæleþa,
heaþoræsas geald добромогучий
за труд, воителю,
mearum ond madmum,
swa hy næfre man lyhð, казной богатой
да скакунами —
se þe secgan wile
soð æfter rihte. никто не скажет,
что плата нещедрая.
1050 ða gyt æghwylcum
eorla drihten И так же каждого
в той дружине,
þara þe mid Beowulfe
brimlade teah которую Беовульф
привел из-за моря,
on þære medubence
maþðum gesealde, глава старейшин
в пиру приветил
yrfelafe,
ond þone ænne heht дарами бесцепными;
и цену крови,
golde forgyldan,
þone ðe Grendel ær пролитой Гренделем,
покрыл вождь золотом.
1055 mane acwealde,
swa he hyra ma wolde, Не будь Судьба их
вершима Богом,
nefne him witig god
wyrd forstode не будь героя
доблестносердого,
ond ðæs mannes mod.
Metod eallum weold убийца с радостью
избил бы многих!
gumena cynnes,
swa he nu git deð. Но род человеческий
ходит под Господом,
Forþan bið andgit
æghwær selest, поэтому лучшее в людях —
мудрость,
1060 ferhðes foreþanc.
Fela sceal gebidan души прозорливость,
ибо немало
leofes ond laþes
se þe longe her и зла и радостей
здесь уготовано
on ðyssum windagum
worolde bruceð. любому смертному
в дни его жизни.
þær wæs sang ond sweg
samod ætgædere Сливались музыка
и голос в песне
fore Healfdenes
hildewisan, перед наследным
престолом Хальфдана;
1065 gomenwudu greted,
gid oft wrecen, тронул струны
сказитель Хродгаров,
ðonne healgamen
Hroþgares scop дабы потешить
гостей в застолье
æfter medobence
mænan scolde правдивым словом
песнопредания,
be Finnes eaferum,
ða hie se fær begeat, былью о битве
с сынами Финна,
hæleð Healfdena,
Hnæf Scyldinga, как воину Хальфдана
Хнафу Скильдингу
1070 in Freswæle
feallan scolde. смерть суждена была
на поле фризском;
Ne huru Hildeburh
herian þorfte «Воистину, Хильдебург
тогда не радовалась
Eotena treowe;
unsynnum wearð ни доблести фризов,
ни мощи данов,
beloren leofum
æt þam lindplegan, когда любимые
и сын и брат ее,
bearnum ond broðrum;
hie on gebyrd hruron, оба пали
в противоборстве,
1075 gare wunde.
þæt wæs geomuru ides! проколоты копьями, —
жена несчастливая
Nalles holinga
Hoces dohtor свою оплакала
долю, дочь Хока,
meotodsceaft bemearn,
syþðan morgen com, когда наутро
она увидела
ða heo under swegle
geseon meahte вождей дружинных
мертвых, лежащих
morþorbealo maga,
þær heo ær mæste heold под небом, где прежде
лишь радости жизни
1080 worolde wynne.
Wig ealle fornam она знавала.
Война истратила
Finnes þegnas
nemne feaum anum, войско Финна —
осталась горстка
þæt he ne mehte
on þæm meðelstede в его хоромах. —
и он не смог бы,
wig Hengeste
wiht gefeohtan, подняв оружие
противу Хенгеста,
ne þa wealafe
wige forþringan спасти последних
своих воителей;
1085 þeodnes ðegna;
ac hig him geþingo budon, тогда, смирившись,
решил oн данам
þæt hie him oðer flet
eal gerymdon, отдать половину
зала для трапез
healle ond heahsetl,
þæt hie healfre geweald и дома дружинного,
дабы жилищем
wið Eotena bearn
agan moston, равно владели
даны и фризы;
ond æt feohgyftum
Folcwaldan sunu еще обещался
наследник Фольквальда
1090 dogra gehwylce
Dene weorþode, дарами, как должно,
приветить данов:
Hengestes heap
hringum wenede дарить чтодневно
героям Хенгеста
efne swa swiðe
sincgestreonum пластины золота,
каменья и кольца,
fættan goldes,
swa he Fresena cyn а вместе и честь
воздавать им в застолье,
on beorsele
byldan wolde. равно как и фризской
своей дружине.
1095 ða hie getruwedon
on twa healfa На том порешили,
и мир нерушимый
fæste frioðuwære.
Fin Hengeste скрепили клятвой:
поклялся Хенгесту
elne, unflitme
aðum benemde Финн, что будут
его старейшины
þæt he þa wealafe
weotena dome править ратями
так, чтобы ратники
arum heolde,
þæt ðær ænig mon словом ли, делом,
по злому ли умыслу
1100 wordum ne worcum
wære ne bræce, согласья не рушили,
чтобы дружинники,
ne þurh inwitsearo
æfre gemænden те. чья участь
по смерти конунга
ðeah hie hira beaggyfan
banan folgedon жить под убийцей
кольцедарителя,
ðeodenlease,
þa him swa geþearfod wæs; ни слова злобы
не смели вымолвить;
gyf þonne Frysna hwylc
frecnan spræce если ж из фризов,
помянув старое,
1105 ðæs morþorhetes
myndgiend wære, распрю новую
кто посеет —
þonne hit sweordes ecg
seðan scolde. меч без жалости
его жизнь решит!
Ad wæs geæfned
ond icge gold Так зарок был дан.
И тогда на костер
ahæfen of horde.
Herescyldinga золотые сокровища
вместе с воином,
betst beadorinca
wæs on bæl gearu. с героем Скильдингом
были возложены:
1110 æt þæm ade wæs
eþgesyne люди видели
окровавленные
swatfah syrce,
swyn ealgylden, битв одежды
железотканые
eofer irenheard,
æþeling manig с кабаном позолоченным
на груди вождя
wundum awyrded;
sume on wæle crungon. среди многих воителей,
в сече сгибнувших.
Het ða Hildeburh
æt Hnæfes ade По желанию Хильдебург
там, на ложе огня,
1115 hire selfre sunu
sweoloðe befæstan, рядом с Хнафом лежал
сын ее благородный,
banfatu bærnan
ond on bæl don дабы плоть его
вместе с дядиной
eame on eaxle.
Ides gnornode, жар костровый истлил;
погребальный плач
geomrode giddum.
Guðrinc astah. затянула она,
вой скорбящей жены,
Wand to wolcnum
wælfyra mæst, и взметнулся дым,
в поднебесье огонь,
1120 hlynode for hlawe;
hafelan multon, пламя под облака:
кости плавились,
bengeato burston,
ðonne blod ætspranc, кожа углилась,
раны лопались
laðbite lices.
Lig ealle forswealg, и сочилась кровь.
Так пожрал дух костра,
gæsta gifrost,
þara ðe þær guð fornam пламя алчное,
лучших воинов
bega folces;
wæs hira blæd scacen. двух враждебных племен —
и не стало их.
1125 Gewiton him ða wigend
wica neosian, И спешила дружина,
рать скорбящая,
freondum befeallen,
Frysland geseon, разойтись по домам
в ютских землях,
hamas ond heaburh.
Hengest ða gyt в пределах фризских;
сам же Хенгест,
wælfagne winter
wunode mid Finne доверясь клятве,
время зимнее
eal unhlitme.
Eard gemunde, вредотворное
вместе с Финном провел,
1130 þeah þe he ne meahte
on mere drifan об отчизне печалуясь;
и закрылись пути
hringedstefnan;
holm storme weol, кольцегрудых ладей —
воды вспучились,
won wið winde,
winter yþe beleac ветром взбитые,
а затем во льды
isgebinde,
oþðæt oþer com заковал их мороз.
Но пришла пора,
gear in geardas,
swa nu gyt deð, повернулся год —
чередой возвращаются
1135 þa ðe syngales
sele bewitiað, времена с небес
(так и ныне!)
wuldortorhtan weder.
ða wæs winter scacen, на земли смертных, —
стаял зимний покров,
fæger foldan bearm.
Fundode wrecca, зеленели поля,
и сбирался в путь
gist of geardum;
he to gyrnwræce гость с чужбины;
но чаще на мысли
swiðor þohte
þonne to sælade, приходила ему
не морская тропа,
1140 gif he torngemot
þurhteon mihte но кровавое мщение —
в новой схватке
þæt he Eotena bearn
inne gemunde. он фризам попомнил бы
встречи прежние!
Swa he ne forwyrnde
woroldrædenne, Потому не отверг он
Хунлафинга
þonne him Hunlafing
hildeleoman, меч, возложенный
на колени его,
billa selest,
on bearm dyde, пламя битвы,
клинок прославленный
1145 þæs wæron mid Eotenum
ecge cuðe. (ютам памятно
это лезвие!),
Swylce ferhðfrecan
Fin eft begeat от которого
Финн лютосердый
sweordbealo sliðen
æt his selfes ham, принял смерть в бою
во дворце своем.
siþðan grimne gripe
Guðlaf ond Oslaf Так случилось,
что Гудлаф с Ослафом,
æfter sæsiðe,
sorge, mændon, с горькой вестью
к данам ходившие,
1150 ætwiton weana dæl;
ne meahte wæfre mod возвратились из-за моря,
и сердца их исполнились
forhabban in hreþre.
ða wæs heal roden духом ярости —
кровь заструилась
feonda feorum,
swilce Fin slægen, в доме Финна,
и рать была выбита,
cyning on corþre,
ond seo cwen numen. и жена его
стала пленницей.
Sceotend Scyldinga
to scypon feredon Было Скильдингам
чем грузить ладьи —
1155 eal ingesteald
eorðcyninges, драгоценностями,
самоцветами, —
swylce hie æt Finnes ham
findan meahton всем, что в доме,
в хоромах Финна,
sigla, searogimma.
Hie on sælade отыскать смогли;
и жену благородную
drihtlice wif
to Denum feredon, возвратили они
из заморья в отечество,
læddon to leodum.
Leoð wæs asungen, в землю датскую!»
Так закончил
1160 gleomannes gyd.
Gamen eft astah, сказитель песню;
пир продолжился
beorhtode bencsweg;
byrelas sealdon за медовым столом,
и вино — дивных бочек сокровище —
win of wunderfatum.
þa cwom Wealhþeo forð разносил виночерпий.
Златовенчанная
gan under gyldnum beage,
þær þa godan twegen вышла Вальхтеов
в зал, где конунг
sæton suhtergefæderan;
þa gyt wæs hiera sib ætgædere, сидел с племянником
(не порвались еще
1165 æghwylc oðrum trywe.
Swylce þær Unferþ þyle узы кровные),
а в стопах у владетельных Скильдингов
æt fotum sæt frean Scyldinga;
gehwylc hiora his ferhþe treowde, сел вития
Унферт, признанный
þæt he hæfde mod micel,
þeah þe he his magum nære меж людьми
многодоблестным,
arfæst æt ecga gelacum.
Spræc ða ides Scyldinga: хоть и был он убийцей
кровных братьев своих.
"Onfoh þissum fulle,
freodrihten min, И промолвила Вальхтеов:
«Господин мой,
1170 sinces brytta!
þu on sælum wes, испей эту чашу,
о даритель сокровищ,
goldwine gumena,
ond to Geatum spræc да возрадуешься
ты, друг воинов!
mildum wordum,
swa sceal man don. Слово доброе
молви гаутам,
Beo wið Geatas glæd,
geofena gemyndig, будь с гостями
не скуп, но равно
nean ond feorran
þu nu hafast. дари и ближних,
приветь и дальних!
1175 Me man sægde
þæt þu ðe for sunu wolde Назвал ты сыном,
так я слыхала,
hererinc habban.
Heorot is gefælsod, героя-гаута,
который ныне
beahsele beorhta;
bruc þenden þu mote очистил Хеорот
кольцесверкающий, —
manigra medo,
ond þinum magum læf так будь же щедрым,
покуда можешь! —
folc ond rice,
þonne ðu forð scyle когда же срок твой
придет, оставишь
1180 metodsceaft seon.
Ic minne can своим сородичам
казну и земли!
glædne Hroþulf,
þæt he þa geogoðe wile А добрый мой Хродульф
поддержит славу
arum healdan,
gyf þu ær þonne he, юной дружины,
коль скоро прежде,
wine Scildinga,
worold oflætest; чем он, о Скильдинг,
ты жизнь покинешь;
wene ic þæt he mid gode
gyldan wille сторицей, надеюсь,
воздаст он нашим
1185 uncran eaferan,
gif he þæt eal gemon, детям за прежнее:
был сиротой он,
hwæt wit to willan
ond to worðmyndum его мы вскормили
и мы возвысили
umborwesendum ær
arna gefremedon." нам на радость,
ему во славу!»
Hwearf þa bi bence
þær hyre byre wæron, Затем повернулась
к скамье, где братья,
Hreðric ond Hroðmund,
ond hæleþa bearn, Хредрик и Хродмунд,
сыны ее кровные,
1190 giogoð ætgædere;
þær se goda sæt, сидели средь юных,
а между ними —
Beowulf Geata,
be þæm gebroðrum twæm. герой гаутский,
воитель Беовульф.
Him wæs ful boren
ond freondlaþu Ласковым словом,
чашей медовой
wordum bewægned,
ond wunden gold был он привечен,
а также пожалован
estum geeawed,
earmreade twa, двумя запястьями
златовитыми
1195 hrægl ond hringas,
healsbeaga mæst да украшением —
кольцом ошейным,
þara þe ic on foldan
gefrægen hæbbe. какого в жизни
я и не видывал,
Nænigne ic under swegle
selran hyrde и кто из героев
владел, не знаю,
hordmaððum hæleþa,
syþðan Hama ætwæg подобным сокровищем,
кроме Хамы,
to þære byrhtan byrig
Brosinga mene, который, в дом свой
внеся ларец
1200 sigle ond sincfæt;
searoniðas fleah с ожерельем Бросинга,
бежал от гнева
Eormenrices,
geceas ecne ræd. Эорменрика
под руку Предвечного.
þone hring hæfde
Higelac Geata, Гаутский Хигелак,
внук Свертинга,
nefa Swertinges,
nyhstan siðe, тем даром Вальхтеов,
кольцом был украшен
siðþan he under segne
sinc ealgode, в последней битве,
где защищал он
1205 wælreaf werede;
hyne wyrd fornam, свою добычу,
стоя под стягом, —
syþðan he for wlenco
wean ahsode, войнолюбивца
Судьба настигла
fæhðe to Frysum.
He þa frætwe wæg, в пределах фризских:
надев на шею
eorclanstanas
ofer yða ful, то украшение,
пришел за море
rice þeoden;
he under rande gecranc. дружиноначальник,
но пал под щитами,
1210 Gehwearf þa in Francna fæþm
feorh cyninges, и с телом вместе
убор нагрудный
breostgewædu
ond se beah somod; достался франкам,
и это сокровище
wyrsan wigfrecan
wæl reafedon также стало
поживой слабейших
æfter guðsceare,
Geata leode, врагов на поле,
где многих гаутов
hreawic heoldon.
Heal swege onfeng. смерть похитила.
Под клики застольные
1215 Wealhðeo maþelode,
heo fore þæm werede spræc: молвила Вальхтеов,
стоя меж воинов:
"Bruc ðisses beages,
Beowulf leofa, «Владей, о Беовульф,
себе на радость,
hyse, mid hæle,
ond þisses hrægles neot, воитель сильный,
дарами нашими —
þeodgestreona,
ond geþeoh tela, кольцом и запястьями,
и пусть сопутствует
cen þec mid cræfte
ond þyssum cnyhtum wes тебе удача!
Гордись же, воин,
1220 lara liðe;
ic þe þæs lean geman. славой и мощью
и будь наставником
Hafast þu gefered
þæt ðe feor ond neah этих юных.
Не я прославляю —
ealne wideferhþ
weras ehtigað, ты сам прославил
себя среди смертных
efne swa side
swa sæ bebugeð, вовек и повсюду,
вплоть до границы
windgeard, weallas.
Wes þenden þu lifige, суши и моря!
Будь же, воитель,
1225 æþeling, eadig.
Ic þe an tela благоуспешен!
Живи безбедно!
sincgestreona.
Beo þu suna minum И я надеюсь,
ты станешь другом
dædum gedefe,
dreamhealdende. сынам моим кровным,
о многорадостный!
Her is æghwylc eorl
oþrum getrywe, Конунгу предан
каждый наш ратник,
modes milde,
mandrihtne hold; верен другу
и кроток духом;
1230 þegnas syndon geþwære,
þeod ealgearo, старейшины дружны;
слуги покорны;
druncne dryhtguman
doð swa ic bidde." хмельные воины
мне повинуются!»
Eode þa to setle.
þær wæs symbla cyst; Воссела гордая!
Великолепен был
druncon win weras.
Wyrd ne cuþon, пир-винопитие;
и не предвидели,
geosceaft grimme,
swa hit agangen wearð не знали витязи
Судьбы злосмертной,
1235 eorla manegum,
syþðan æfen cwom им уготованной,
когда под вечер
ond him Hroþgar gewat
to hofe sinum, Хродгар на отдых
в покои конунга
rice to ræste.
Reced weardode ушел, оставив,
как должно, в зале,
unrim eorla,
swa hie oft ær dydon. в чертоге, стражу,
дозор дружинный.
Bencþelu beredon;
hit geondbræded wearð Служили им ложами
и подголовьями
1240 beddum ond bolstrum.
Beorscealca sum скамьи дощатые
(Роком отмечен
fus ond fæge
fletræste gebeag. был между ними
один брагопийца);
Setton him to heafdon
hilderandas, щиты широкие,
блестя, стояли
bordwudu beorhtan;
þær on bence wæs у них в изголовьях;
на лавах виднелись
ofer æþelinge
yþgesene высокие шлемы;
и меч отменный
1245 heaþosteapa helm,
hringed byrne, у каждого воина
был под рукою,
þrecwudu þrymlic.
Wæs þeaw hyra и сбруя кольчатая.
Таков обычай
þæt hie oft wæron
an wig gearwe, у них, всечасно
готовых к сече:
ge æt ham ge on herge,
ge gehwæþer þara, и в дальнем походе,
и в доме отчем —
efne swylce mæla
swylce hira mandryhtne везде, где опасность
грозит владыке, —
1250 þearf gesælde;
wæs seo þeod tilu. стоит на страже
дружина добрая!
Sigon þa to slæpe.
Sum sare angeald Они уснули.
Из них единый
æfenræste,
swa him ful oft gelamp, за сон расплатился,
как то и прежде
siþðan goldsele
Grendel warode, случалось в доме,
где долго злочинствовал
unriht æfnde,
oþþæt ende becwom, Грендель, покуда
казнь по заслугам
1255 swylt æfter synnum.
þæt gesyne wearþ, его не настигла,
но скоро люди
widcuþ werum,
þætte wrecend þa gyt о том узнали,
что недруг по смерти
lifde æfter laþum,
lange þrage, оставил мстителя
за кровь, пролитую
æfter guðceare.
Grendles modor, в том сражении.
Выла над сыном
ides, aglæcwif,
yrmþe gemunde, родитель Гренделя —
женочудовище,
1260 se þe wæteregesan
wunian scolde, жившее в море,
в холодных водах,
cealde streamas,
siþðan Cain wearð в мрачной пучине,
с тех пор как Каин
to ecgbanan
angan breþer, мечом зарезал
отцово чадо,
fæderenmæge;
he þa fag gewat, кровного брата,
а сам, заклейменный,
morþre gemearcod,
mandream fleon, утратив радости
рода людского,
1265 westen warode.
þanon woc fela бежал в пустыню
и там породил
geosceaftgasta;
wæs þæra Grendel sum, многих проклятых
существ, подобных
heorowearh hetelic,
se æt Heorote fand Гренделю-волку,
ходившему в Хеорот
wæccendne wer
wiges bidan. где с ним и встретился
ратник сильный,
þær him aglæca
ætgræpe wearð; жаждавший мощью
с мерзким помериться,
1270 hwæþre he gemunde
mægenes strenge, благо от Бога
дан человеку
gimfæste gife
ðe him god sealde, дар многославный —
сила и храбрость;
ond him to anwaldan
are gelyfde, там, уповая
на волю Господа,
frofre ond fultum;
ðy he þone feond ofercwom, воин сразился
и твари адской
gehnægde helle gast.
þa he hean gewat, воздал, как должно, —
с позором сгинул
1275 dreame bedæled,
deaþwic seon, лишенный счастья
враг земнородных
mancynnes feond,
ond his modor þa gyt, в болотное логово.
Но мать страшилища,
gifre ond galgmod,
gegan wolde тварь зломрачная,
решила кровью
sorhfulne sið,
sunu deað wrecan. взыскать с виновных,
отмстить за сына:
Com þa to Heorote,
ðær Hringdene явилась в Хеорот,
где войско датское
1280 geond þæt sæld swæfun.
þa ðær sona wearð дремало в зале,
и новые скорби
edhwyrft eorlum,
siþðan inne fealh н страхи прежние
сулила людям
Grendles modor.
Wæs se gryre læssa родитель Гренделя.
(И все же не слишком
efne swa micle
swa bið mægþa cræft, страшна врагиня —
не так ведь могуча
wiggryre wifes,
be wæpnedmen, жена в сражении,
как муж, подъявший
1285 þonne heoru bunden,
hamere geþuren, молотокованый,
кровью запятнанный
sweord swate fah
swin ofer helme меч остролезвый,
дабы с размаху
ecgum dyhttig
andweard scireð. разбить на вражьем
шеломе вепря.)
þa wæs on healle
heardecg togen Щитов достаточно
нашлось в чертоге,
sweord ofer setlum,
sidrand manig клинки засверкали
в руках у воинов
1290 hafen handa fæst;
helm ne gemunde, (лишь тот, застигнутый
врасплох, спросонок
byrnan side,
þa hine se broga angeat. не вспомнил о шлеме,
о мече и кольчуге);
Heo wæs on ofste,
wolde ut þanon, тогда от дружины
она бежала,
feore beorgan,
þa heo onfunden wæs. уйти поспешила,
жизнь упасая,
Hraðe heo æþelinga
anne hæfde но все же успела
похитить сонного
1295 fæste befangen,
þa heo to fenne gang. схватила ратника
и скрылась в топях.
Se wæs Hroþgare
hæleþa leofost Она сгубила
любимца Хродгара,
on gesiðes had
be sæm tweonum, слугу вернейшего
из всех старейшин
rice randwiga,
þone ðe heo on ræste abreat, земель междуморских,
достойного мужа,
blædfæstne beorn.
Næs Beowulf ðær, храброго в битвах.
(Тем временем Беовульф
1300 ac wæs oþer in
ær geteohhod спал после праздника
златодарения
æfter maþðumgife
mærum Geate. в дальних палатах,
гаут всеславный.)
Hream wearð in Heorote;
heo under heolfre genam Крики в хоромах;
она похитила
cuþe folme;
cearu wæs geniwod, руку Гренделя,
н вновь злосчастье
geworden in wicun.
Ne wæs þæt gewrixle til, вернулось в Хеорот:
выпал жребий
1305 þæt hie on ba healfa
bicgan scoldon гаутам с данами
дань выплачивать
freonda feorum.
þa wæs frod cyning, кровью родичей.
Многострадального
har hilderinc,
on hreon mode, старца-правителя
скорбь сокрушила,
syðþan he aldorþegn
unlyfigendne, когда он услышал,
что умер лучший
þone deorestan
deadne wisse. из благороднейших
его соратников.
1310 Hraþe wæs to bure
Beowulf fetod, Тогда поспешно
к нему был призван
sigoreadig secg.
Samod ærdæge победный Беовульф,
и рано поутру
eode eorla sum,
æþele cempa военачальник
со всем отрядом
self mid gesiðum
þær se snotera bad, своих сородичей
к вождю явился,
hwæþer him alwalda
æfre wille дабы услышать,
какими благами
1315 æfter weaspelle
wyrpe gefremman. воздал Создатель
за прежние муки.
Gang ða æfter flore
fyrdwyrðe man Шагал по плитам
прославленный в битвах
mid his handscale
(healwudu dynede), и с ним дружина
(дрожали стены)
þæt he þone wisan
wordum nægde навстречу мудрому
старцу-конунгу;
frean Ingwina,
frægn gif him wære владыку Ингвинов
спросил он, приветствуя,
1320 æfter neodlaðum
niht getæse. счастливо ль минула
ночь прошедшая.
Hroðgar maþelode,
helm Scyldinga: Хродгар промолвил,
защита Скильдингов:
"Ne frin þu æfter sælum!
Sorh is geniwod «Речь не о счастье! —
Вновь посетили
Denigea leodum.
Dead is æschere, датчан печали:
мертв Эскхере,
Yrmenlafes
yldra broþor, первый из братьев
в роду Ирменлафов,
1325 min runwita
ond min rædbora, мудрый старейшина,
столп совета,
eaxlgestealla,
ðonne we on orlege с кем мы конь о конь
скакали в сечах,
hafelan weredon,
þonne hniton feþan, прикрыв друг друга,
рубили вепрей
eoferas cnysedan.
Swylc scolde eorl wesan, на вражьих шлемах, —
да будет примером
æþeling ærgod,
swylc æschere wæs! каждому ратнику
слава Эскхере.
1330 Wearð him on Heorote
to handbanan Тварью грозной,
забредшей в Хеорот,
wælgæst wæfre;
ic ne wat hwæder был убит он,
и я не знаю,
atol æse wlanc
eftsiðas teah, с поживой, жадная,
куда бежала,
fylle gefægnod.
Heo þa fæhðe wræc в какое место.
На месть возмездием
þe þu gystran niht
Grendel cwealdest она ответила,
на бой полночный,
1335 þurh hæstne had
heardum clammum, в котором с Гренделем
ты сквитался,
forþan he to lange
leode mine воздав за гибель
и долгострадание
wanode ond wyrde.
He æt wige gecrang народа нашего, —
недруг страшный
ealdres scyldig,
ond nu oþer cwom лишился жизни;
теперь явилась
mihtig manscaða,
wolde hyre mæg wrecan, ему на смену
эта зломыслая
1340 ge feor hafað
fæhðe gestæled кровью выместить
смерть сыновнюю, —
(þæs þe þincean mæg
þegne monegum, так полагает
любой из героев,
se þe æfter sincgyfan
on sefan greoteþ), скорбящих в сердце
о верном соратнике.
hreþerbealo hearde;
nu seo hand ligeð, Смотри! Вот Эскхере
рука, что щедро
se þe eow welhwylcra
wilna dohte. деяния добрые
для всех творила!
1345 Ic þæt londbuend,
leode mine, Я слышал — старейшины
мне поведовали,
selerædende,
secgan hyrde также и люди,
окрест живущие,
þæt hie gesawon
swylce twegen что им случалось
видеть воочию
micle mearcstapan
moras healdan, двух на пустоши
воров крадущихся,
ellorgæstas.
ðæra oðer wæs, существ кромешных,
и будто бы первой —
1350 þæs þe hie gewislicost
gewitan meahton, так им казалось —
тварь выступала
idese onlicnæs;
oðer earmsceapen в обличий женском,
а следом — поганый
on weres wæstmum
wræclastas træd, шел отверженец
тропой изгнанников,
næfne he wæs mara
þonne ænig man oðer; муж, что огромней
любого смертного, —
þone on geardagum
Grendel nemdon народ издревле
нарек его Гренделем, —
1355 foldbuende.
No hie fæder cunnon, но кем зачат он,
и чьи они чада,
hwæþer him ænig wæs
ær acenned и кто был их предком
из темных духов,
dyrnra gasta.
Hie dygel lond и где их жилище —
люди не знают;
warigeað, wulfhleoþu,
windige næssas, по волчьим скалам,
по обветренным кручам,
frecne fengelad,
ðær fyrgenstream в тумане болотном
их путь неведом,
1360 under næssa genipu
niþer gewiteð, и там, где стремнина
гремит в утесах,
flod under foldan.
Nis þæt feor heonon поток подземный,
и там, где, излившись,
milgemearces
þæt se mere standeð; он топь образует
на низких землях;
ofer þæm hongiað
hrinde bearwas, сплетает корни
заиндевелая
wudu wyrtum fæst
wæter oferhelmað. темная чаща
над теми трясинами,
1365 þær mæg nihta gehwæm
niðwundor seon, где по ночам
объявляется чудо —
fyr on flode.
No þæs frod leofað огни болотные;
и даже мудрому
gumena bearna,
þæt þone grund wite; тот путь заказан;
порой бывает,
ðeah þe hæðstapa
hundum geswenced, что житель пустошей,
гонимый сворой,
heorot hornum trum,
holtwudu sece, олень гордорогий,
спасая голову,
1370 feorran geflymed,
ær he feorh seleð, стремится к лесу,
но, став на опушке,
aldor on ofre,
ær he in wille он жизнь скорее
отдаст охотнику,
hafelan hydan.
Nis þæt heoru stow! нежели ступит
в темные чащи,
þonon yðgeblond
up astigeð страшное место! —
когда же буря
won to wolcnum,
þonne wind styreþ, тлетворным ветром
дышит над водами,
1375 lað gewidru,
oðþæt lyft drysmaþ, вздымаются волны,
мрачнеет воздух,
roderas reotað.
Nu is se ræd gelang небо плачет.
И вновь на тебя лишь
eft æt þe anum.
Eard git ne const, мы уповаем!
Подвигнись на поиск,
frecne stowe,
ðær þu findan miht если отважен,
найди злотворящую
felasinnigne secg;
sec gif þu dyrre. в землях неведомых,
в краю незнаемом!
1380 Ic þe þa fæhðe
feo leanige, Я же за службу
воздам, как прежде,
ealdgestreonum,
swa ic ær dyde, древним золотом
кольцесокровищниц,
wundnum golde,
gyf þu on weg cymest." коль скоро с победой
в живых вернешься!»
Beowulf maþelode,
bearn Ecgþeowes: Беовульф молвил,
потомок Эггтеова:
"Ne sorga, snotor guma;
selre bið æghwæm «Мудрый! не стоит
печалиться! — должно
1385 þæt he his freond wrece,
þonne he fela murne. мстить за друзей,
а не плакать бесплодно!
Ure æghwylc sceal
ende gebidan Каждого смертного
ждет кончина!
worolde lifes;
wyrce se þe mote пусть же, кто может,
вживе заслужит
domes ær deaþe;
þæt bið drihtguman вечную славу!
Ибо для воина
unlifgendum
æfter selest. лучшая плата —
память достойная!
1390 Aris, rices weard,
uton raþe feran Встань же, державный!
Не время медлить!
Grendles magan
gang sceawigan. Пойдем по следу,
и матерь Гренделя
Ic hit þe gehate,
no he on helm losaþ, не сможет скрыться —
вот мое слово! —
ne on foldan fæþm,
ne on fyrgenholt, ни на пустоши,
ни в чащобе,
ne on gyfenes grund,
ga þær he wille. ни в пучине, —
нет ей спасения!
1395 ðys dogor þu
geþyld hafa Ты же нынче
скорбящее сердце
weana gehwylces,
swa ic þe wene to." скрепи надеждой,
ибо я знаю твое желанье!»
Ahleop ða se gomela,
gode þancode, Старец воспрянул;
благословил он
mihtigan drihtne,
þæs se man gespræc. Бога за речи
храброго мужа.
þa wæs Hroðgare
hors gebæted, Был скоро для Хродгара
конь оседлан,
1400 wicg wundenfeax.
Wisa fengel скакун волногривый.
Правитель мудрый
geatolic gende;
gumfeþa stop ехал, державный,
и с ним дружина,
lindhæbbendra.
Lastas wæron его щитоносцы.
Ног отпечатки,
æfter waldswaþum
wide gesyne, тропа тореная
вела по равнине,
gang ofer grundas,
þær heo gegnum for путь указуя
в лесную чащу,
1405 ofer myrcan mor,
magoþegna bær к Сумрачным топям
(лучшего витязя
þone selestan
sawolleasne мертвое тело
там волокла она,
þara þe mid Hroðgare
ham eahtode. друга Хродгара
и его соправителя).
Ofereode þa
æþelinga bearn Дальше направились
высокородные
steap stanhliðo,
stige nearwe, к скалам гранитным,
к теснинам темным,
1410 enge anpaðas,
uncuð gelad, где меж утесов
стези кремнистые
neowle næssas,
nicorhusa fela. шли над ущельем,
кишащим нечистью;
He feara sum
beforan gengde вождь — впереди,
а старейшины ехали
wisra monna
wong sceawian, сзади, дабы
не сбиться со следа, —
oþþæt he færinga
fyrgenbeamas вдруг перед ними
явились кручи,
1415 ofer harne stan
hleonian funde, склоны, поросшие
мрачным лесом,
wynleasne wudu;
wæter under stod камни замшелые,
а ниже — волны,
dreorig ond gedrefed.
Denum eallum wæs, кипящие кровью.
Горько оплакивали
winum Scyldinga,
weorce on mode скорбные даны
долю Скильдингов,
to geþolianne,
ðegne monegum, горький жребий,
судьбу героя,
1420 oncyð eorla gehwæm,
syðþan æscheres когда сыскали
меж валунами
on þam holmclife
hafelan metton. на побережье
голову Эскхере.
Flod blode weol
(folc to sægon), Видели воины,
как омут вспенивался
hatan heolfre.
Horn stundum song горячей кровью
(рог боевую
fuslic fyrdleoð.
Feþa eal gesæt. пел погудку);
спешившись, конники
1425 Gesawon ða æfter wætere
wyrmcynnes fela, тут же приметили
червоподобных
sellice sædracan,
sund cunnian, подводных чудищ,
игравших в зыбях,
swylce on næshleoðum
nicras licgean, лежавших на отмели,
морских драконов
ða on undernmæl
oft bewitigað из тех, что часто
в час предрассветный
sorhfulne sið
on seglrade, парусу путь
преграждают в море,
1430 wyrmas ond wildeor;
hie on weg hruron, ища поживы;
хлынула нечисть
bitere ond gebolgne,
bearhtm ongeaton, прочь, злобесная,
едва заслышала
guðhorn galan.
Sumne Geata leod звуки рога;
тут воин гаутский
of flanbogan
feores getwæfde, стрелой из лука
пресек на водах
yðgewinnes,
þæt him on aldre stod жизнь пучеглазого —
прямо в сердце
1435 herestræl hearda;
he on holme wæs вошло стрекало, —
и змей, влекомый
sundes þe sænra,
ðe hyne swylt fornam. потоком в море,
смертельно раненный,
Hræþe wearð on yðum
mid eoferspreotum все тише бился;
кабаньими копьями,
heorohocyhtum
hearde genearwod, крюками острыми
его забагрили
niða genæged,
ond on næs togen, и скоро вытянули
на сушу диковинного
1440 wundorlic wægbora;
weras sceawedon волноскитальца,
выходца бездны.
gryrelicne gist.
Gyrede hine Beowulf Беовульф к бою,
страха не знающий,
eorlgewædum,
nalles for ealdre mearn. надел кольчугу,
доспех, сплетенный
Scolde herebyrne
hondum gebroden, руками искусников,
наряд, который
sid ond searofah,
sund cunnian, должен был в бездне
служить дружиннику, —
1445 seo ðe bancofan
beorgan cuþe, ратнику нужен
покров нагрудный,
þæt him hildegrap
hreþre ne mihte, хранящий в сечах
мечедробящих
eorres inwitfeng,
aldre gesceþðan; сердце от раны,
жизнь от смерти;
ac se hwita helm
hafelan werede, и шлем сверкающий
нужен воину
se þe meregrundas
mengan scolde, в бучиле темных
водоворотов,
1450 secan sundgebland
since geweorðad, кров надежный,
увитый сетью
befongen freawrasnum,
swa hine fyrndagum и золоченым
вепрем увенчанный
worhte wæpna smið,
wundrum teode, (так он умельцем
лет незапамятных
besette swinlicum,
þæt hine syðþan no был выкован дивно,
что ни единый
brond ne beadomecas
bitan ne meahton. удар в сражении
ему не страшен).
1455 Næs þæt þonne mætost
mægenfultuma Также герою
стало подспорьем
þæt him on ðearfe lah
ðyle Hroðgares; то, что вручил ему
вития Хродгаров:
wæs þæm hæftmece
Hrunting nama. меч с рукоятью,
старинный Хрунтинг,
þæt wæs an foran
ealdgestreona; лучший из славных
клинков наследных
ecg wæs iren,
atertanum fah, (были на лезвии,
в крови закаленном,
1460 ahyrded heaþoswate;
næfre hit æt hilde ne swac зельем вытравлены
узорные змеи);
manna ængum
þara þe hit mid mundum bewand, в руке героя,
ступить решившегося
se ðe gryresiðas
gegan dorste, на путь опасный,
на вражью землю,
folcstede fara;
næs þæt forma sið тот меч не дрогнет —
не раз бывал он,
þæt hit ellenweorc
æfnan scolde. клинок остреный,
в работе ратной.
1465 Huru ne gemunde
mago Ecglafes, Теперь, отдавая
оружие воину,
eafoþes cræftig,
þæt he ær gespræc его сильнейшему,
не хвастал сын Эгглафа
wine druncen,
þa he þæs wæpnes onlah своей могучестью,
как прежде случилось,
selran sweordfrecan.
Selfa ne dorste когда упился он
брагой на пиршестве, —
under yða gewin
aldre geneþan, не он ведь решился,
жизнью рискуя,
1470 drihtscype dreogan;
þær he dome forleas, на подвиг в пучине,
чем честь и славу
ellenmærðum.
Ne wæs þæm oðrum swa, свою поущербил!
Но не таков был
syðþan he hine to guðe
gegyred hæfde. герой, надевший
одежды битвы.
Beowulf maðelode,
bearn Ecgþeowes: И молвил Беовульф
сын Эггтеова:
"Geþenc nu, se mæra
maga Healfdenes, «Славный! припомни,
наследник Хальфдана,
1475 snottra fengel,
nu ic eom siðes fus, теперь, даритель,
когда я в битву
goldwine gumena,
hwæt wit geo spræcon, иду, о всемудрый,
что мне обещано:
gif ic æt þearfe
þinre scolde коль скоро, конунг,
я жизнь утрачу,
aldre linnan,
þæt ðu me a wære тебя спасая,
ты не откажешься
forðgewitenum
on fæder stæle. от слова чести,
от долга отчего,
1480 Wes þu mundbora
minum magoþegnum, и будешь защитой
моим сподвижникам,
hondgesellum,
gif mec hild nime; дружине верной,
коль скоро я сгибну;
swylce þu ða madmas
þe þu me sealdest, а все сокровища
твои, о Хродгар,
Hroðgar leofa,
Higelace onsend. дары, за море
послать должно Хигелаку —
Mæg þonne on þæm golde ongitan
Geata dryhten, пусть он узнает,
гаут державный,
1485 geseon sunu Hrædles,
þonne he on þæt sinc starað, поймет сын Хределя,
взглянувши на золото,
þæt ic gumcystum
godne funde что встретил я
щедрого кольцедарителя
beaga bryttan,
breac þonne moste. и этим богатством
владел до срока;
Ond þu Unferð læt
ealde lafe, а меч мой наследный
отдайте Унферту —
wrætlic wægsweord,
widcuðne man пускай муж сильный
моим владеет
1490 heardecg habban;
ic me mid Hruntinge клинком каленым.
Я же стяжаю
dom gewyrce,
oþðe mec deað nimeð." победу Хрунтингом
или погибну!»
æfter þæm wordum
Wedergeata leod Завет измолвив,
не стал ждать ответа,
efste mid elne,
nalas ondsware но прянул прямо
в бурлящие хляби
bidan wolde;
brimwylm onfeng вождь гаутский —
морские воды
1495 hilderince.
ða wæs hwil dæges над ним сомкнулись.
Ко дну он канул
ær he þone grundwong
ongytan mehte. (был переходу
дневному равен
Sona þæt onfunde
se ðe floda begong путь через бездну),
а там злобесная,
heorogifre beheold
hund missera, вод владычица,
бурь хозяйка
grim ond grædig,
þæt þær gumena sum встретила, лютая,
героя, дерзнувшего
1500 ælwihta eard
ufan cunnode. проникнуть сверху
в ее пределы;
Grap þa togeanes,
guðrinc gefeng и, выпустив когти,
в охапку воина
atolan clommum.
No þy ær in gescod она схватила,
но был в кольчуге,
halan lice;
hring utan ymbbearh, в наряде ратном
неуязвим он —
þæt heo þone fyrdhom
ðurhfon ne mihte, не по зубам ей,
кровавогубой,
1505 locene leoðosyrcan
laþan fingrum. сбруя железная,
сеть нагрудника, —
Bær þa seo brimwylf,
þa heo to botme com, и потащила
пучин волчица
hringa þengel
to hofe sinum, кольцевладельца
в свой дом подводный,
swa he ne mihte,
no he þæs modig wæs, и зря он пытался,
страха не знающий,
wæpna gewealdan,
ac hine wundra þæs fela достать врагиню,
его влекущую,
1510 swencte on sunde,
sædeor monig мечом ужалить;
морские чудища,
hildetuxum
heresyrcan bræc, клыками лязгая,
грызли железо.
ehton aglæcan.
ða se eorl ongeat Так в скором времени
он оказался
þæt he in niðsele
nathwylcum wæs, в неведомом зале,
который кровлей
þær him nænig wæter
wihte ne sceþede, был отмежеван
от вод прожорливых,
1515 ne him for hrofsele
hrinan ne mehte от бездн холодных,
чертог обширный;
færgripe flodes;
fyrleoht geseah, и там при свете
огня, в сиянье
blacne leoman,
beorhte scinan. лучистого пламени
пред ним предстала
Ongeat þa se goda
grundwyrgenne, пучин волчица,
женочудовище.
merewif mihtig;
mægenræs forgeaf Тогда он с размаху,
сплеча обрушил
1520 hildebille,
hond sweng ne ofteah, железо тяжкое —
запело лезвие
þæt hire on hafelan
hringmæl agol о голову чудища
погудку бранную, —
grædig guðleoð.
ða se gist onfand но тут же понял он,
что луч сражений
þæt se beadoleoma
bitan nolde, над ней не властен,
ее не ранит
aldre sceþðan,
ac seo ecg geswac меч остролезвый,
он бесполезен
1525 ðeodne æt þearfe;
ðolode ær fela здесь, в этой битве,
шлемодробитель,
hondgemota,
helm oft gescær, издревле слывущий
острейшим в сечах,
fæges fyrdhrægl;
ða wæs forma sið всесокрушающий —
впервые слава
deorum madme,
þæt his dom alæg. меча лучистого
тогда помрачилась!
Eft wæs anræd,
nalas elnes læt, Но тверд был духом
и помнил о славе
1530 mærða gemyndig
mæg Hylaces. вершитель подвигов,
родич Хигелака:
Wearp ða wundenmæl
wrættum gebunden он прочь отбросил
искуснокованый,
yrre oretta,
þæt hit on eorðan læg, наземь кинул
клинок свой бесценный,
stið ond stylecg;
strenge getruwode, и сам, разгневанный,
себе доверился,
mundgripe mægenes.
Swa sceal man don, мощи рук своих.
(Так врукопашную
1535 þonne he æt guðe
gegan þenceð должно воителю
идти, дабы славу
longsumne lof,
na ymb his lif cearað. стяжать всевечную,
не заботясь о жизни!)
Gefeng þa be eaxle
(nalas for fæhðe mearn) Не устрашился
гаутский витязь:
Guðgeata leod
Grendles modor; схватил за плечи
родитель Гренделя
brægd þa beadwe heard,
þa he gebolgen wæs, и, гневом кипящий,
швырнул врагиню,
1540 feorhgeniðlan,
þæt heo on flet gebeah. тварь смертоносную
метнул на землю;
Heo him eft hraþe
andlean forgeald она ж немедля
ему ответила:
grimman grapum
ond him togeanes feng; в него кровавыми
впилась когтями
oferwearp þa werigmod
wigena strengest, и тут, уставший,
он оступился,
feþecempa,
þæt he on fylle wearð. муж могучий,
он рухнул наземь.
1545 Ofsæt þa þone selegyst
ond hyre seax geteah, Уже, пришельцу
на грудь усевшись,
brad ond brunecg,
wolde hire bearn wrecan, она готовилась
ножом широким
angan eaferan.
Him on eaxle læg воздать за сына;
но были доспехом
breostnet broden;
þæt gebearh feore, покрыты прочным
плечи героя,
wið ord ond wið ecge
ingang forstod. была кольчуга
ножу преградой,
1550 Hæfde ða forsiðod
sunu Ecgþeowes и сгинул бы воин,
потомок Эггтеова,
under gynne grund,
Geata cempa, вождь гаутский,
в водной пучине,
nemne him heaðobyrne
helpe gefremede, когда б не спасла его
сбруя ратная,
herenet hearde,
ond halig god сеть боевая,
когда б Всевышний.
geweold wigsigor;
witig drihten, Правитель Славы,
его покинул;
1555 rodera rædend,
hit on ryht gesced но Бог справедливо
судил — и витязь
yðelice,
syþðan he eft astod. воспрянул, ратник
сильный, как прежде.
Geseah ða on searwum
sigeeadig bil, Тогда он увидел
среди сокровищ
eald sweord eotenisc,
ecgum þyhtig, орудие славное,
меч победный,
wigena weorðmynd;
þæt wæs wæpna cyst, во многих битвах
он был испытан,
1560 buton hit wæs mare
ðonne ænig mon oðer клинок — наследие
древних гигантов;
to beadulace
ætberan meahte, несоразмерный,
он был для смертного
god ond geatolic,
giganta geweorc. излишне тяжек
в игре сражений,
He gefeng þa fetelhilt,
freca Scyldinga но ухватился
герой за черен,
hreoh ond heorogrim
hringmæl gebrægd, посланец Скильдинга,
страха не знающий,
1565 aldres orwena,
yrringa sloh, сплеча ударил
и снес ей голову, —
þæt hire wið halse
heard grapode, шею рассекши,
разбив хребтину,
banhringas bræc.
Bil eal ðurhwod пронзило лезвие
плоть зломерзостную;
fægne flæschoman;
heo on flet gecrong. тварь издохла;
клинок окровавился»
Sweord wæs swatig,
secg weorce gefeh. герой возрадовался!
И тут победный
1570 Lixte se leoma,
leoht inne stod, меч изнутри
озарился светом
efne swa of hefene
hadre scineð так ранним утром
горит на тверди
rodores candel.
He æfter recede wlat; свеча небесная.
Вдоль стен по залу
hwearf þa be wealle,
wæpen hafenade прошел воитель,
кипящий яростью
heard be hiltum
Higelaces ðegn, дружинник Хигелака,
держа оружие
1575 yrre ond anræd.
Næs seo ecg fracod наизготове, —
тот меч герою
hilderince,
ac he hraþe wolde еще был нужен! —
воздать он задумал,
Grendle forgyldan
guðræsa fela как должно, Гренделю
за то, что чудовищный
ðara þe he geworhte
to Westdenum ходил еженощно
войной на данов
oftor micle
ðonne on ænne sið, и не единожды,
но многократно
1580 þonne he Hroðgares
heorðgeneatas крал из Хеорота
родичей Хродгара,
sloh on sweofote,
slæpende fræt спящих дружинников
губил без жалости —
folces Denigea
fyftyne men пятнадцать сожрал он
мужей датских,
ond oðer swylc
ut offerede, без счета прочих
ему досталось
laðlicu lac.
He him þæs lean forgeald, людей в поживу;
за те злодейства
1585 reþe cempa,
to ðæs þe he on ræste geseah он поплатился! —
сыскал отмститель
guðwerigne
Grendel licgan труп Гренделя в зале,
плоть изувеченную, —
aldorleasne,
swa him ær gescod таким, спасаясь,
бежал враг из Хеорота,
hild æt Heorote.
Hra wide sprong, с места схватки;
далеко отпрянула
syþðan he æfter deaðe
drepe þrowade, мертвая туша,
когда от тулова
1590 heorosweng heardne,
ond hine þa heafde becearf. отъяло лезвие
огромную голову.
Sona þæt gesawon
snottre ceorlas, Тогда-то ратники
из дружины Хродгара,
þa ðe mid Hroðgare
on holm wliton, на страже ставшие,
дозором над заводью,
þæt wæs yðgeblond
eal gemenged, увидели воины,
как воды вспучились,
brim blode fah.
Blondenfeaxe, покрылись зыби
кровавой пеной;
1595 gomele ymb godne,
ongeador spræcon тогда же старцы
седоголовые
þæt hig þæs æðelinges
eft ne wendon совет держали,
решили мудрейшие,
þæt he sigehreðig
secean come что не вернется
дерзкий воитель,
mærne þeoden;
þa ðæs monige gewearð вновь не явится
перед владыкой:
þæt hine seo brimwylf
abroten hæfde. победу празднует —
так рассудили —
1600 ða com non dæges.
Næs ofgeafon пучин волчица;
и в час девятый
hwate Scyldingas;
gewat him ham þonon всеславный Скильдинг,
златодаритель,
goldwine gumena.
Gistas setan ушел с дружиной
домой, а на взморье
modes seoce
ond on mere staredon, одня остались
гауты, гости,
wiston ond ne wendon
þæt hie heora winedrihten скорбели и ждали
и не надеялись
1605 selfne gesawon.
þa þæt sweord ongan в живых увидеть
вождя любимого.
æfter heaþoswate
hildegicelum, И тут меч, смоченный
в крови зломерзких,
wigbil wanian.
þæt wæs wundra sum, клинок, как ледышка,
в руках стал таять —
þæt hit eal gemealt
ise gelicost, то было чудо:
железо плавилось,
ðonne forstes bend
fæder onlæteð, подобно льдинам,
когда оковы
1610 onwindeð wælrapas,
se geweald hafað зимы на море
крушит Создатель,
sæla ond mæla;
þæt is soð metod. Судеб Владыка,
Повелитель Времени.
Ne nom he in þæm wicum,
Wedergeata leod, Из всех сокровищ,
какие видел
maðmæhta ma,
þeh he þær monige geseah, гаутский воин
в подводном доме,
buton þone hafelan
ond þa hilt somod лишь вражью голову
да еще самоцветный
1615 since fage.
Sweord ær gemealt, взял чудо-черен,
меча огарок
forbarn brodenmæl;
wæs þæt blod to þæs hat, (истлила лезвие,
сожгла железо
ættren ellorgæst
se þær inne swealt. кровь ядовитая
врагов человеческих);
Sona wæs on sunde
se þe ær æt sæcce gebad и в путь обратный
он, невредимый
wighryre wraðra,
wæter up þurhdeaf. чудищеборец,
пустился в пучинах;
1620 Wæron yðgebland
eal gefælsod, и были чисты
бурные воды,
eacne eardas,
þa se ellorgast пустынны хляби,
где прежде властила
oflet lifdagas
ond þas lænan gesceaft. тварь злотворная,
в схватке сгибнувшая.
Com þa to lande
lidmanna helm Добродоблестный
к спасительной суше
swiðmod swymman;
sælace gefeah, выплыл воин
и вынес на берег
1625 mægenbyrþenne
þara þe he him mid hæfde. добычу победы,
дань битвы;
Eodon him þa togeanes,
gode þancodon, а там уж встретила
вождя дружина,
ðryðlic þegna heap,
þeodnes gefegon, Господу в радости
благодарствующая
þæs þe hi hyne gesundne
geseon moston. за спасение витязя,
в живых возвращенного;
ða wæs of þæm hroran
helm ond byrne и от бремени шлема
свободили его,
1630 lungre alysed.
Lagu drusade, от нагрудника тяжкого;
и тогда успокоились
wæter under wolcnum,
wældreore fag. воды в том омуте
окровавленном.
Ferdon forð þonon
feþelastum От скал приморских
тропой знакомой,
ferhþum fægne,
foldweg mæton, дорогой хоженой
шли дружинники,
cuþe stræte.
Cyningbalde men в сердце радуясь,
и несли с побережия
1635 from þæm holmclife
hafelan bæron неподъемную
мертвую голову,
earfoðlice
heora æghwæþrum, череп чудища,
отягчавший им
felamodigra;
feower scoldon плечи, сильным,
всем по очереди, —
on þæm wælstenge
weorcum geferian так, по четверо,
волокли с трудом
to þæm goldsele
Grendles heafod, на древках копий
голову Гренделя
1640 oþðæt semninga
to sele comon к золотому чертогу;
все четырнадцать
frome fyrdhwate
feowertyne выступали в ряд,
впереди же всех
Geata gongan;
gumdryhten mid по лугам шагал
вождь могучий,
modig on gemonge
meodowongas træd. из них сильнейший.
И явились в хоромину;
ða com in gan
ealdor ðegna, и направился он,
достославный,
1645 dædcene mon
dome gewurþad, отважный в битве,
предводитель их,
hæle hildedeor,
Hroðgar gretan. прямо к Хродгару,
к престолу конунга,
þa wæs be feaxe
on flet boren а за ним внесли
притороченную за волосы
Grendles heafod,
þær guman druncon, к древкам ясеневым
голову Гренделя
egeslic for eorlum
ond þære idese mid, в зал для пиршеств
на страх пирующим,
1650 wliteseon wrætlic;
weras on sawon. и хозяйке-владычице
напоказ чудо-голову.
Beowulf maþelode,
bearn Ecgþeowes: Молвил Беовульф,
отпрыск Эггтеова:
"Hwæt! we þe þas sælac,
sunu Healfdenes, «Вот, гляди, тебе,
сын Хальфдана,
leod Scyldinga,
lustum brohton дань с морского дна,
владыка Скильдингов,
tires to tacne,
þe þu her to locast. в знак победы
сюда принесли мы!
1655 Ic þæt unsofte
ealdre gedigde То была не простая
служба ратная,
wigge under wætere,
weorc geneþde но подводная битва,
непосильный труд, —
earfoðlice;
ætrihte wæs шел на смерть я,
на верную гибель
guð getwæfed,
nymðe mec god scylde. в бурной бездне,
да Бог упас!
Ne meahte ic æt hilde
mid Hruntinge Острый Хрунтинг —
хотя и вправду
1660 wiht gewyrcan,
þeah þæt wæpen duge; меч отменный —
мне не сгодился,
ac me geuðe
ylda waldend но другое Создатель
дал мне орудие:
þæt ic on wage geseah
wlitig hangian меч гигантов,
клинок светозарный,
eald sweord eacen
(oftost wisode там висел на стене —
так хранит Господь»
winigea leasum),
þæt ic ðy wæpne gebræd. смертных в бедствии!
Этим лезвием,
1665 Ofsloh ða æt þære sæcce,
þa me sæl ageald, с помощью Божьей
удалось одолеть мне
huses hyrdas.
þa þæt hildebil вод владычицу;
но растаял клинок —
forbarn brogdenmæl,
swa þæt blod gesprang, то железо расплавила
кровь горячая,
hatost heaþoswata.
Ic þæt hilt þanan битвы испарина, —
мне ж достался
feondum ætferede,
fyrendæda wræc, огарок — черен.
За датчан сполна
1670 deaðcwealm Denigea,
swa hit gedefe wæs. я воздал
ярой нечисти
Ic hit þe þonne gehate,
þæt þu on Heorote most и клянусь, что отныне
ты с дружиной,
sorhleas swefan
mid þinra secga gedryht со старейшинами,
с домочадцами
ond þegna gehwylc
þinra leoda, сможешь в Хеороте
спать бестревожно,
duguðe ond iogoþe,
þæt þu him ondrædan ne þearft, ибо адские выходцы,
силы дьявольские,
1675 þeoden Scyldinga,
on þa healfe, твои земли покинули,
конунг Скильдингов,
aldorbealu eorlum,
swa þu ær dydest." прежние скорби
не воротятся!»
ða wæs gylden hilt
gamelum rince, И тогда золотую
рукоять меча,
harum hildfruman,
on hand gyfen, исполинов наследье,
он вручил седовласому
enta ærgeweorc;
hit on æht gehwearf старцу-воину,
и до веку владел
1680 æfter deofla hryre
Denigea frean, вождь датчан
той диковиной —
wundorsmiþa geweorc,
ond þa þas worold ofgeaf после гибели
богопротивников,
gromheort guma,
godes ondsaca, после смерти зломерзких
сына и матери,
morðres scyldig,
ond his modor eac, драгоценность
искусно выкованная
on geweald gehwearf
woroldcyninga отошла во владение
к наилучшему
1685 ðæm selestan
be sæm tweonum на земле междуморской,
к достойнейшему
ðara þe on Scedenigge
sceattas dælde. из дарителей золота,
к датскому конунгу.
Hroðgar maðelode,
hylt sceawode, Хродгар вымолвил
(он разглядывал
ealde lafe,
on ðæm wæs or writen древний черен,
искусно чеканенный,
fyrngewinnes,
syðþan flod ofsloh, на котором означивалось,
как пресек потоп
1690 gifen geotende,
giganta cyn великаново семя
в водах неиссякаемых, —
(frecne geferdon);
þæt wæs fremde þeod кара страшная! —
утопил Господь
ecean dryhtne;
him þæs endelean род гигантов,
богоотверженцев,
þurh wæteres wylm
waldend sealde. в хлябях яростных,
в мертвенных зыбях;
Swa wæs on ðæm scennum
sciran goldes и сияли на золоте
руны ясные,
1695 þurh runstafas
rihte gemearcod, возвещавшие,
для кого и кем
geseted ond gesæd
hwam þæt sweord geworht, этот змееукрашенный
меч был выкован
irena cyst,
ærest wære, в те века незапамятные
вместе с череном,
wreoþenhilt ond wyrmfah.
ða se wisa spræc рукоятью витой)
слово мудрое
sunu Healfdenes
(swigedon ealle): сына Хальфдана
(все безмолвствовали):
1700 "þæt, la, mæg secgan
se þe soð ond riht «Вождь, творящий
справедливый суд,
fremeð on folce,
feor eal gemon, старец-землевластитель,
многое помнящий,
eald […]weard,
þæt ðes eorl wære утверждает: рожден
этот воин
geboren betera!
Blæd is aræred для славы всеземной!
Да! молва о тебе
geond widwegas,
wine min Beowulf, в племенах человеческих
далеко разнесется,
1705 ðin ofer þeoda gehwylce.
Eal þu hit geþyldum healdest, благороднейший друг мой Беовульф!
Мудромыслием, доблестью
mægen mid modes snyttrum.
Ic þe sceal mine gelæstan ты стяжал теперь
нашу дружбу
freode, swa wit furðum spræcon.
ðu scealt to frofre weorþan и назван сыном;
ты же в будущем
eal langtwidig
leodum þinum, над народом твоим
утвердишься (известно мне!)
hæleðum to helpe.
Ne wearð Heremod swa добродетелями,
не как Херемод,
1710 eaforum Ecgwelan,
Arscyldingum; наследник Эггвелы,
что над Скильдингами
ne geweox he him to willan,
ac to wælfealle гордо властвовал
не во благо им,
ond to deaðcwalum
Deniga leodum; но к погибели
племени датского.
breat bolgenmod
beodgeneatas, Он, исполненный лютости,
домочадцев разил,
eaxlgesteallan,
oþþæt he ana hwearf, сотрапезников,
и покинул мир,
1715 mære þeoden,
mondreamum from. вождь неправедный,
в одиночестве;
ðeah þe hine mihtig god
mægenes wynnum, и хотя Творец
одарил его
eafeþum stepte,
ofer ealle men всемогуществом
и возвысил его
forð gefremede,
hwæþere him on ferhþe greow над народами,
все равно в душе
breosthord blodreow.
Nallas beagas geaf жаждал он кроволития,
и не кольцами
1720 Denum æfter dome;
dreamleas gebad данов радовал,
но безрадостные
þæt he þæs gewinnes
weorc þrowade, длил усобицы,
распри ратников
leodbealo longsum.
ðu þe lær be þon, во владеньях своих.
Вот урок тебе,
gumcyste ongit;
ic þis gid be þe мудрая притча,
слово старца,
awræc wintrum frod.
Wundor is to secganne вождя многозимнего:
то не чудо ли,
1725 hu mihtig god
manna cynne что всесильный Господь
от щедрот своих
þurh sidne sefan
snyttru bryttað, наделяет людей
властью и мудростью,
eard ond eorlscipe;
he ah ealra geweald. возвышает их, —
Бог, он всем вершит! —
Hwilum he on lufan
læteð hworfan он же в сердце
высокородного
monnes modgeþonc
mæran cynnes, поселяет страсть
любостяжания
1730 seleð him on eþle
eorþan wynne и возводит его
на наследный престол,
to healdanne,
hleoburh wera, ставит сильного
над дружиной,
gedeð him swa gewealdene
worolde dælas, над селеньями
и над землями
side rice,
þæt he his selfa ne mæg столь обширными,
что немудрому мнится,
for his unsnyttrum
ende geþencean. будто нет пределов
владеньям его;
1735 Wunað he on wiste;
no hine wiht dweleð и богатство его возрастает,
и ни старость, ни хвори
adl ne yldo,
ne him inwitsorh не вредят ему,
беды и горести
on sefan sweorceð,
ne gesacu ohwær пе мрачат души,
и мечи врагов
ecghete eoweð,
ac him eal worold не грозят ему,
ибо целый мир
wendeð on willan
(he þæt wyrse ne con), под пятой у него.
Он же не ведает,
1740 oðþæt him on innan
oferhygda dæl что, покуда в нем
расцветала страсть
weaxeð ond wridað.
þonne se weard swefeð, да гордыня росла,
в его сердце страж,
sawele hyrde;
bið se slæp to fæst, охранитель души.
задремал, почил,
bisgum gebunden,
bona swiðe neah, сном пересиленный,
а губитель уже
se þe of flanbogan
fyrenum sceoteð. тайно лук напряг
и направил стрелу,
1745 þonne bið on hreþre
under helm drepen от которой душа
под кольчугой не спрячется,
biteran stræle
(him bebeorgan ne con), под железною броней, —
нет спасенья
wom wundorbebodum
wergan gastes; от посланницы адских
вредотворных сил
þinceð him to lytel
þæt he lange heold, станет мало
ему, ненасытному,
gytsað gromhydig,
nallas on gylp seleð всех имений его,
станет он гневлив
1750 fædde beagas,
ond he þa forðgesceaft и на кольца скуп,
и, презрев Судьбу,
forgyteð ond forgymeð,
þæs þe him ær god sealde, он отвергнется
от Бога благостного,
wuldres waldend,
weorðmynda dæl. ниспославшего ему
власть и золото;
Hit on endestæf
eft gelimpeð между тем к окончанью
жизнь клонится,
þæt se lichoma
læne gedreoseð, обращая в прах
тело бренное,
1755 fæge gefealleð;
fehð oþer to, плоть ветшающую;
а на смену отжившему
se þe unmurnlice
madmas dæleþ, придет конунг,
на рать расточающий
eorles ærgestreon,
egesan ne gymeð. все богатства предместника
щедрой рукой.
Bebeorh þe ðone bealonið,
Beowulf leofa, Берегись же и ты,
милый мой Беовульф,
secg betsta,
ond þe þæt selre geceos, этих помыслов пагубных,
но ступи на путь
1760 ece rædas;
oferhyda ne gym, блага вечного
и гордыню, воитель,
mære cempa.
Nu is þines mægnes blæd укроти в себе,
ибо ныне
ane hwile.
Eft sona bið ты знатен мощью,
но кто знает, когда
þæt þec adl oððe ecg
eafoþes getwæfeð, меч ли, немочь ли
сокрушат тебя,
oððe fyres feng,
oððe flodes wylm, иль объятия пламени,
или пасть пучины,
1765 oððe gripe meces,
oððe gares fliht, или взлет стрелы,
или взмах меча,
oððe atol yldo;
oððe eagena bearhtm или время само —
только свет помрачится
forsiteð ond forsworceð;
semninga bið в очах твоих,
и тебя, как всех,
þæt ðec, dryhtguma,
deað oferswyðeð. воин доблестный,
смерть пересилит!
Swa ic Hringdena
hund missera Пять десятков зим
я под сводом небесным
1770 weold under wolcnum
ond hig wigge beleac правил данами,
утверждая оружием
manigum mægþa
geond þysne middangeard, их могущество
в этом мире
æscum ond ecgum,
þæt ic me ænigne между многих племен,
и тогда возомнил,
under swegles begong
gesacan ne tealde. будто нет мне
под небом недруга.
Hwæt, me þæs on eþle
edwenden cwom, Но пришла беда! —
разоренье и скорбь
1775 gyrn æfter gomene,
seoþðan Grendel wearð, после радости! —
Грендель, выходец адский,
ealdgewinna,
ingenga min; объявился, враг
в дом мой повадился!
ic þære socne
singales wæg И от злобы его
много я претерпел
modceare micle.
þæs sig metode þanc, мук и горестей;
но слава Господу
ecean dryhtne,
þæs ðe ic on aldre gebad Небоправителю,
что продлил мои дни,
1780 þæt ic on þone hafelan
heorodreorigne дабы ныне
эту голову изъязвленную
ofer ealdgewin
eagum starige! я увидел воочию
после долгостраданий моих!
Ga nu to setle,
symbelwynne dreoh Время! сядем за пир!
Винопитием
wigge weorþad;
unc sceal worn fela усладись, герой!
На восходе, заутра
maþma gemænra,
siþðan morgen bið." я с тобой
разделю сокровища!»
1785 Geat wæs glædmod,
geong sona to Слову мудрого радуясь,
воин гаутский
setles neosan,
swa se snottra heht. занял место
в застолье праздничном:
þa wæs eft swa ær
ellenrofum и дружине,
и стойкому в битвах
fletsittendum
fægere gereorded лучше прежней была
изобильная трапеза
niowan stefne.
Nihthelm geswearc приготовлена снова.
Ночь шеломом
1790 deorc ofer dryhtgumum.
Duguð eal aras. накрыла бражников,
и дружина повстала:
Wolde blondenfeax
beddes neosan, сребровласого
старца Скильдинга
gamela Scylding.
Geat unigmetes wel, одолела дрема,
да и гаута сон,
rofne randwigan,
restan lyste; щитобойца-воителя,
пересиливал,
sona him seleþegn
siðes wergum, и тогда повел
к месту отдыха
1795 feorrancundum,
forð wisade, гостя, воина,
издалека приплывшего,
se for andrysnum
ealle beweotede истомленного ратника,
домочадец,
þegnes þearfe,
swylce þy dogore слуга, обиходивший
по обычаям древним
heaþoliðende
habban scoldon. мореходов и путников
в этом доме.
Reste hine þa rumheort;
reced hliuade Уснул доброхрабрый;
и дружина спала
1800 geap ond goldfah;
gæst inne swæf под высокою кровлей
зала златоукрашенного
oþþæt hrefn blaca
heofones wynne А когда в небесах
ворон черный
bliðheort bodode.
ða com beorht scacan зарю возвестил,
солнце светлое

scaþan onetton, разметало мрак,
встали ратники,
wæron æþelingas
eft to leodum меченосцы,
в путь изготовились,
1805 fuse to farenne;
wolde feor þanon дабы вел их вождь
к водам, странников,
cuma collenferhð
ceoles neosan. на корабль свой,
опытный кормчий.
Heht þa se hearda
Hrunting beran И тогда повелел он
Хрунтинг вынести,
sunu Ecglafes,
heht his sweord niman, остролезвое
железо славное,
leoflic iren;
sægde him þæs leanes þanc, и вернул сыну Эгглафа
с благодарностью,
1810 cwæð, he þone guðwine
godne tealde, молвив так:
этот меч —
wigcræftigne,
nales wordum log лучший в битве друг!
(и ни словом худым
meces ecge;
þæt wæs modig secg. о клинке не обмолвился
добросердый муж!);
Ond þa siðfrome,
searwum gearwe а потом с нетерпением
рать снаряженная
wigend wæron;
eode weorð Denum дожидалась его,
поспешившего
1815 æþeling to yppan,
þær se oþer wæs, в золотые чертоги,
где предстал герой,
hæle hildedeor
Hroðgar grette. полюбившийся данам,
перед Хродгаром.
Beowulf maþelode,
bearn Ecgþeowes: Молвил Беовульф,
сын Эггтеова:
"Nu we sæliðend
secgan wyllað, «Ныне водим мы,
морестранники,
feorran cumene,
þæt we fundiaþ возвратиться
в державу Хигелака.
1820 Higelac secan.
Wæron her tela Ты приветил нас,
дал нам пристанище,
willum bewenede;
þu us wel dohtest. был хозяином
щедрым и ласковым;
Gif ic þonne on eorþan
owihte mæg и коль скоро случится
мне на этой земле
þinre modlufan
maran tilian, ради дружбы твоей
сделать большее,
gumena dryhten,
ðonne ic gyt dyde, чем уже свершил,
о народоводитель,
1825 guðgeweorca,
ic beo gearo sona. буду рад я
работе ратной;
Gif ic þæt gefricge
ofer floda begang, и коль скоро за море
донесет молва,
þæt þec ymbsittend
egesan þywað, что соседи
тебя тревожат,
swa þec hetende
hwilum dydon, как бывало уже,
угрожая набегами, —
ic ðe þusenda
þegna bringe, я пошлю тебе войско
в тысячу воинов,
1830 hæleþa to helpe.
Ic on Higelac wat, рать на выручку,
ибо знаю, что Хигелак,
Geata dryhten,
þeah ðe he geong sy, хоть и молод
правитель гаутский,
folces hyrde,
þæt he mec fremman wile он поможет мне
словом и делом,
wordum ond worcum,
þæt ic þe wel herige я, как должно, в сраженье
послужу тебе,
ond þe to geoce
garholt bere, и добуду победу
с древом битвы в руках,
1835 mægenes fultum,
þær ðe bið manna þearf. и пополню
твою дружину.
Gif him þonne Hreþric
to hofum Geata Если ж Хредрик,
наследник державный,
geþingeð, þeodnes bearn,
he mæg þær fela к нам наведается,
в земли гаутские,
freonda findan;
feorcyþðe beoð встретит он друзей, —
страны дальние
selran gesohte
þæm þe him selfa deah." хороши для того,
кто и сам неплох!»
1840 Hroðgar maþelode
him on ondsware: Тут, ответствуя,
Хродгар промолвил:
"þe þa wordcwydas
wigtig drihten «Слово это
вложил в твое сердце
on sefan sende;
ne hyrde ic snotorlicor сам всемудрый Бог,
ибо разума большего
on swa geongum feore
guman þingian. в людях столь молодых
не встречал я!
þu eart mægenes strang
ond on mode frod, Ты крепок телом,
сердцем праведен
1845 wis wordcwida.
Wen ic talige, и в речах правдив!
Я же чаю,
gif þæt gegangeð,
þæt ðe gar nymeð, что случай выпадет
сыну Хределя
hild heorugrimme,
Hreþles eaferan, от меча ли погибнуть,
от копья-стрелы,
adl oþðe iren
ealdor ðinne, от железа, болезни ли.
но любезный твой
folces hyrde,
ond þu þin feorh hafast, вождь упокоится, —
ты же выживешь!
1850 þæt þe Sægeatas
selran næbben и тогда-то уж гаутам
не сыскать среди знатных
to geceosenne
cyning ænigne, достойнейшего,
кто бы лучше
hordweard hæleþa,
gyf þu healdan wylt управил державу, —
лишь бы сам ты
maga rice.
Me þin modsefa престол не отринул!
А еще по душе,
licað leng swa wel,
leofa Beowulf. милый Беовульф,
мне твое благомыслие,
1855 Hafast þu gefered
þæt þam folcum sceal, ибо ты учинил
в наших землях мир
Geata leodum
ond Gardenum, и согласье
в гаутах с данами, —
sib gemæne,
ond sacu restan, и отныне меж нами
не бывать войне,
inwitniþas,
þe hie ær drugon, и усобицы прежние,
распри забудутся!
wesan, þenden ic wealde
widan rices, И покуда я властен
в державе моей,
1860 maþmas gemæne,
manig oþerne я сокровищниц не закрою —
пусть из края в край,
godum gegretan
ofer ganotes bæð; от друзей к друзьям,
лебединой дорогой
sceal hringnaca
ofer heafu bringan по равнине волн
корабли кольцегрудые
lac ond luftacen.
Ic þa leode wat перевозят дары!
Знаю я, мои подданные
ge wið feond ge wið freond
fæste geworhte, должным образом,
доброчестным обычаем
1865 æghwæs untæle
ealde wisan." встретят недругов
и приветят друзей!»
ða git him eorla hleo
inne gesealde, Тут двенадцать даров
друг дружины,
mago Healfdenes,
maþmas XII; сын Хальфдана,
поручил мореплавателю,
het hine mid þæm lacum
leode swæse дабы эти сокровища
свез он родичам
secean on gesyntum,
snude eft cuman. в земли отчие
да скорей бы к нему возвращался;
1870 Gecyste þa
cyning æþelum god, и тогда благородного
крепко обнял
þeoden Scyldinga,
ðegn betstan владыка Скильдингов
на прощание,
ond be healse genam;
hruron him tearas, лобызая воителя, —
и сбежала слеза
blondenfeaxum.
Him wæs bega wen, по щеке седовласого,
ибо старец,
ealdum infrodum,
oþres swiðor, гадая надвое,
не надеялся
1875 þæt hie seoððan no
geseon moston, вновь увидеть
в своем чертоге
modige on meþle.
Wæs him se man to þon leof и услышать вождя,
так ему полюбившегося,
þæt he þone breostwylm
forberan ne mehte, что не смог он сдержать
в сердце бурю слез;
ac him on hreþre
hygebendum fæst и не раз потом
грустью полнилась
æfter deorum men
dyrne langað грудь правителя —
вспоминался ему
1880 beorn wið blode.
Him Beowulf þanan, воин избранный.
Вышел Беовульф
guðrinc goldwlanc,
græsmoldan træd из хором на луга,
славным радуясь
since hremig;
sægenga bad золотым дарам
(а уж конь морской
agendfrean,
se þe on ancre rad. ждал хозяев,
корабль на якоре);
þa wæs on gange
gifu Hroðgares шли герои,
расхваливали
1885 oft geæhted;
þæt wæs an cyning, подношения Хродгаровы:
он воистину
æghwæs orleahtre,
oþþæt hine yldo benam вождь безупречный} —
только старость
mægenes wynnum,
se þe oft manegum scod. его и осилила,
как и всякого смертного.
Cwom þa to flode
felamodigra, Шла дружина
мужей доспешных
hægstealdra heap,
hringnet bæron, к побережию,
и сверкали на воинах
1890 locene leoðosyrcan.
Landweard onfand сбруи ратные,
кольцекованые.
eftsið eorla,
swa he ær dyde; Страж прибрежный
следил с утеса,
no he mid hearme
of hliðes nosan как и прежде;
дивясь на воинство
gæstas grette,
ac him togeanes rad, потрясал он копьем,
не грозя, но приветствуя
cwæð þæt wilcuman
Wedera leodum вот идет на корабль свой
рать сверкающая,
1895 scaþan scirhame
to scipe foron. гордость гаутов!
И взошли они
þa wæs on sande
sægeap naca на корму круто выгнутую,
нагрузили
hladen herewædum,
hringedstefna, ладью на отмели
и казною, и конями,
mearum ond maðmum;
mæst hlifade и припасами воинскими,
и дарами бесценными
ofer Hroðgares
hordgestreonum. из сокровищниц Хродгара
переполнили.
1900 He þæm batwearde
bunden golde Корабельного Беовульф
одарил караульщика
swurd gesealde,
þæt he syðþan wæs золоченым мечом,
дабы этим отличием,
on meodubence
maþme þy weorþra, древним лезвием,
страж гордился
yrfelafe.
Gewat him on naca в застольях бражных.
И отчалили корабельщики,
drefan deop wæter,
Dena land ofgeaf. и отплыли, покинули
землю данов;
1905 þa wæs be mæste
merehrægla sum, взвился на мачте
парус, плащ морской,
segl sale fæst;
sundwudu þunede. к рее крепко привязанный,
древо моря
No þær wegflotan
wind ofer yðum скользнуло по волнам —
и помчалось;
siðes getwæfde;
sægenga for, ни разу над водами
непопутного не было
fleat famigheals
forð ofer yðe, ветра плавателям,
и летел через хляби соленые
1910 bundenstefna
ofer brimstreamas, прочно сбитый борт
по равнине бурь;
þæt hie Geata clifu
ongitan meahton, скалы гаутские
показались вблизи,
cuþe næssas.
Ceol up geþrang берег знаемый, —
быстро к пристани,
lyftgeswenced,
on lande stod. подгоняемый ветрами,
побежал корабль!
Hraþe wæs æt holme
hyðweard geara, А уж там их
встречал дозорный
1915 se þe ær lange tid
leofra manna страж, высматривавший
в океанской дали
fus æt faroðe
feor wlatode; возвращающихся
морестранников;
sælde to sande
sidfæþme scip, привязал он
широкореброго
oncerbendum fæst,
þy læs hym yþa ðrym вервью к берегу,
чтобы дерево плаваний
wudu wynsuman
forwrecan meahte. в хляби водные
не увлек отлив.
1920 Het þa up beran
æþelinga gestreon, Повелел тогда
людям Беовульф,
frætwe ond fætgold;
næs him feor þanon благо путь недалекий,
на плечах снести
to gesecanne
sinces bryttan, золотую кладь
к дому Хигелака,
Higelac Hreþling,
þær æt ham wunað сына Хределя, —
на приморском холме
selfa mid gesiðum
sæwealle neah. вождь с дружиной
сидел в хоромах.
1925 Bold wæs betlic,
bregorof cyning, Был дворец тот обширен,
владыка могуч,
heah in healle,
Hygd swiðe geong, а жена его, Хюгд,
и юна, и разумна,
wis, welþungen,
þeah ðe wintra lyt и ласкова,
хоть и мало зим
under burhlocan
gebiden hæbbe, провела она
в этом доме,
Hæreþes dohtor;
næs hio hnah swa þeah, дочь Хереда,
наделяя без робости
1930 ne to gneað gifa
Geata leodum, гаутских воинов
драгоценностями
maþmgestreona.
Mod þryðo wæg, от щедрот своих.
Ни гордыней, ни хитростью
fremu folces cwen,
firen ondrysne. не подобилась Хюгд
Трюд-владычице,
Nænig þæt dorste
deor geneþan той, на чье лицо
заглядеться не осмеливался
swæsra gesiða,
nefne sinfrea, ни единый
из лучших воителей,
1935 þæt hire an dæges
eagum starede, кроме конунга,
ибо каждый знал:
ac him wælbende
weotode tealde страшной каре
повинный подвергнется,
handgewriþene;
hraþe seoþðan wæs смертным узам,
и меч, не мешкая,
æfter mundgripe
mece geþinged, огласит над злосчастным
приговор Судьбы —
þæt hit sceadenmæl
scyran moste, и без жалости
смертоносное лезвие
1940 cwealmbealu cyðan.
Ne bið swylc cwenlic þeaw сокрушало жизнь.
Не к лицу то властительнице,
idese to efnanne,
þeah ðe hio ænlicu sy, не пристало то женщине,
даже лучшей из жен,
þætte freoðuwebbe
feores onsæce прях согласья,
по злобе, наветами
æfter ligetorne
leofne mannan. лишать жизни
мужей неповинных!
Huru þæt onhohsnode
Hemminges mæg; Родич Хемминга, Оффа,
укротил ее;
1945 ealodrincende
oðer sædan, и за чашей медовой
люди сказывали,
þæt hio leodbealewa
læs gefremede, что смирилась,
притихла злочинная
inwitniða,
syððan ærest wearð с той поры, как взял
юный вождь
gyfen goldhroden
geongum cempan, деву златоукрашенную
в жены за море,
æðelum diore,
syððan hio Offan flet конунг Оффа
в свои чертоги, —
1950 ofer fealone flod
be fæder lare там по воле отцовской,
за желтыми водами,
siðe gesohte;
ðær hio syððan well зажила она,
с той поры добронравная,
in gumstole,
gode, mære, многовластная
благоденствовала,
lifgesceafta
lifigende breac, и была ей ниспослана
доля радостная,
hiold heahlufan
wið hæleþa brego, и любил ее
вождь дружинный,
1955 ealles moncynnes
mine gefræge герой досточестный,
из сынов земли
þone selestan
bi sæm tweonum, всеизвестнейший, —
так я слышал, —
eormencynnes.
Forðam Offa wæs от моря до моря
Оффа славился
geofum ond guðum,
garcene man, и победами ратными,
и подарками щедрыми
wide geweorðod,
wisdome heold копьеносцам-дружинникам,
и в державе своей
1960 eðel sinne;
þonon Eomer woc мудровластием;
и таким же, как он,
hæleðum to helpe,
Hemminges mæg, был внук Гармунда,
родич Хемминга,
nefa Garmundes,
niða cræftig. в битвах яростный Эомер,
покровитель воителей.
Gewat him ða se hearda
mid his hondscole Предводитель шел,
и дружина за ним,
sylf æfter sande
sæwong tredan, от приморских песков
по знакомой дороге,
1965 wide waroðas.
Woruldcandel scan, прочь от берега, —
светоч небесный,
sigel suðan fus.
Hi sið drugon, солнце с полдня
тропу озаряло.
elne geeodon,
to ðæs ðe eorla hleo, Ускоряя шаг,
поспешала рать
bonan Ongenþeoes
burgum in innan, ко дворцу, где сидел
юный конунг,
geongne guðcyning
godne gefrunon хранитель державы,
щедросердый вождь,
1970 hringas dælan.
Higelace wæs победитель Онгентеова.
Прежде них добежала
sið Beowulfes
snude gecyðed, весть до Хигелака
о пришествии Беовульфа:
þæt ðær on worðig
wigendra hleo, он вернулся
живой, невредимый
lindgestealla,
lifigende cwom, с бранных игрищ, —
уже приближается
heaðolaces hal
to hofe gongan. ко дворцу друг щита,
к дому отчему!
1975 Hraðe wæs gerymed,
swa se rica bebead, Тотчас было
владыкой поведено
feðegestum
flet innanweard. во дворце чертог
приготовить для странников,
Gesæt þa wið sylfne
se ða sæcce genæs, и воссели там
родич с родичем,
mæg wið mæge,
syððan mandryhten вождь с героем,
из похода вернувшимся,
þurh hleoðorcwyde
holdne gegrette, и, как должно,
хозяина доброго
1980 meaglum wordum.
Meoduscencum hwearf витязь приветствовал.
Обходили стол
geond þæt healreced
Hæreðes dohtor, чаши с брагою:
честных ратников
lufode ða leode,
liðwæge bær медом потчевала,
мореходов,
hæleðum to handa.
Higelac ongan дочь Хереда;
тут же Хигелак,
sinne geseldan
in sele þam hean в зале пиршественном,
их расспрашивал,
1985 fægre fricgcean
(hyne fyrwet bræc, ибо знать желал,
что морская рать,
hwylce Sægeata
siðas wæron): что дружина гаутская
на чужбине изведала:
"Hu lomp eow on lade,
leofa Biowulf, «Ты покинул нас,
родич Беовульф,
þa ðu færinga
feorr gehogodest обуянный желанием
испытать себя
sæcce secean
ofer sealt wæter, за солеными хлябями
битвой в Хеороте, —
1990 hilde to Hiorote?
Ac ðu Hroðgare что же было по

О. Смирницкая
                                                                          Беовульф
                                                                        Примечания

Единственная дошедшая до наших дней рукопись «Беовульфа», датируемая концом Х в., входит в так называемое Коттонское собрание и хранится сейчас в Британском музее. Текст был записан благодаря счастливому стечению обстоятельств. Англию христианизовали с двух сторон: с севера (ирландцы) и с юга (миссия папы Григория). Южная миссия шла от католиков и не потерпела бы траты пергамента на языческие стихи даже в христианской справе. Но ирландское христианство само представляло собой смесь новой веры с язычеством, и германские обычаи были близки ему. Не удивительно, что чуть ли не вся поэзия создавалась на севере и только переписывалась у саксов. Папская миссия потерпела неудачу, и в Англии не было такого уничтожения старых текстов, как в ряде других стран. В более поздние века поэму спас сказочный сюжет: она уцелела среди прочих текстов о «деяниях чудовищ». В 1731 г. рукопись пострадала от пожара, а главное — от его последствий: из-за того что вовремя не были приняты меры по спасению пергамента, обуглившиеся края листов продолжали осыпаться. Текст поэмы разделен на 44 главы. Иногда новая глава начинается внутри сложного предложения (эта особенность подлинника обычно не сохраняется в переводах). Сам заголовок поэмы добавлен современными издателями.

В 1786–1787 гг. исландец Торкелин (Grímur Jónsson Thorkelin) был в Англии и сделал два списка с поэмы (один сам, а другой заказал неизвестному копиисту). В то время на краях можно было прочесть гораздо больше, чем сейчас. Он же был первым издателем текста (1815 г.). С тех пор «Беовульф» издавался около двадцати раз целиком (не считая переизданий) и примерно столько же раз переводился на английский. Поэма переводилась также на немецкий (десять раз), датский, французский, итальянский (трижды), шведский, норвежский (лансмол) и голландский (по одному разу). Кроме того, Теркелин перевел весь текст на латынь. Поэму переводили дословно и с попыткой воспроизвести атмосферу подлинника, ритмом оригинала, пятистопным ямбом, размером баллад, нибелунговой строфой и свободным стихом, с аллитерацией и без нее, с огромным количеством архаизмов и простым языком. Даже прозаические переводы очень заметно отличаются друг от друга по манере изложения и характеру стилизации.

Публикуемый ниже текст — первый перевод «Беовульфа» на русский язык. Как уже частично говорилось во вступительной статье, точное воспроизведение поэтических особенностей «Беовульфа» и «Эдды» противоречило бы нормам современной поэтики. Главная из этих особенностей — аллитерация. В каждом полустихе было не меньше одного слова, начинавшегося на тот же согласный, что и в соседнем. Кроме того, все гласные аллитерировали между собой. Ударение в древнеанглийском и древнеисландском чаще всего падало на первый слог корня, и на полустих приходилось по два слога с акцентом. Они отбивали такт, как метроном, а неударные слоги (сколько бы их ни было) проговаривались за примерно одинаковые интервалы времени: быстро, если их было много, и медленно, если их было мало. В таких условиях начало ударного слога было самым важным участком слова, и аллитерация подчеркивала именно эти функционально значимые точки стиха. Легко видеть, что аллитерационный стих был хорошо приспособлен для фонетических особенностей этих языков. Ритм «Беовульфа» основывается на чередовании долгих и кратких слогов, но зависит и от количества слогов в полустихе, хотя регулярный дольник отсутствует. Существовал ряд метрических типов, которыми автор «Беовульфа» пользуется с большим искусством. Но русскому (так же как и современному английскому и немецкому) читателю древнеанглийские стихи кажутся прозой. Аллитерация для него не более чем второстепенное украшение текста, подобно тому как для древнеанглийского поэта была рифма. Рифма внутри строки в сочетаниях типа «гол как сокол» встречалась не так уж редко, но была дополнительной, несущественной частью стиха. С другой стороны, поэты той поры почти никогда не рассматривали аллитерацию как стилистическое средство. Лишь в нескольких случаях две длинные строки подряд имели одинаковую (сквозную) аллитерацию, и можно предположить, что это не небрежность, а особый прием. В «Беовульфе» есть и другие приемы подобного рода: ассонансы, игра слов. Так, мрачный каламбур проходит через все описание Гренделя: по-древнеанглийски «гость» и «дух» звучали очень похоже, а Грендель часто называется злым и проклятым духом, но он же и незваный гость. Однако главное в звуковой ткани «Беовульфа» — это смена метрических типов и неумолкающая аллитерация. Переводчик «Беовульфа» сохранил аллитерацию (хотя не всегда на первом слоге), но он не мог сохранить ее древней функции, поэтому читатель в большинстве случаев даже не услышит созвучий типа «призВАл ДерЖавный Делить с ДруЖиной уДары сражений», «сЛуЖили им ЛоЖами»… и пр. Кроме того, в переводе аллитерируют не только первые согласные и не только начала ударных слогов. Строки в «Беовульфе» очень длинны и конец строки часто не совпадает с концом предложения; полустих же краток и динамичен. Исландцы, которые понимают свои древние памятники без перевода и, следовательно, из всех германских народов слышат их лучше, чем кто бы то ни было, печатают «Старшую Эдду» только полустроками. Так же поступил в свое время с «Беовульфом» один из первых его издателей Торп (В. Thorpe). Изданный полустихами, русский перевод позволяет воспринять текст «Беовульфа» как поэтический.

Современный читатель напрасно стал бы искать в «Беовульфе» привычные ему приемы: в поэме мало сравнений, эпитеты довольно условны, а метафор нет вовсе. У англосаксонского поэта были совсем иные средства воздействия на слушателей. О некоторых из них будет сказано в примечаниях к отдельным строчкам. Но с самого начала следует обратить внимание на то, что в «Беовульфе» масса необиходных поэтических слов и поражающее обилие синонимов, особенно для понятий, связанных с княжеской властью, мореходством и войной. В русском тексте эта черта древнеанглийского поэтического стиля частично сохранена.

В англосаксонской поэме Х века очень многое непривычно для нас. Отсутствуют знакомые приемы обозначения одновременности событий (см, примечание к ст. 917); основной сюжет все время прерывается отступлениями, и эти отступления сами составляют свой собственный сюжет, в котором есть и план и система, хотя ни то ни другое не видно при первом чтении; оба сюжета взаимодействуют по своим, не всегда очевидным для нас правилам; многие события рассказаны не подряд; все время встречаются намеки на людей и сраженья, о которых уже, по крайней мере, тысячу лет никто ничего не помнит, а персонажи поэмы зашифрованы малопонятными нам кеннингами (Хигелак — наследник Свертинга, а королева Хюгд — дочь Хереда, но о Свертинге и Хереде мы только и узнаем из этих кеннингов). Тролли и драконы для нас — существа из мифов, а для людей того времени они были совершенно реальны. Исследователи «Беовульфа», т. е. многие поколения лингвистов, литературоведов, историков, археологов, толковали сложные места в поэме, описывали ее ритм, выясняли истоки древнеанглийского эпоса, его связи с мифом, легендой и историей, разыскивали параллели с Библией, со скандинавской и ирландской традицией, обнаруживали влияние Гомера, латинских авторов и отцов церкви, устанавливали точный возраст поэмы и ее отношение к другим памятникам древнеанглийской литературы. Из «Беовульфа» узнавали об этике и этикете германцев, об их религии, времяпрепровождении и быте. Текст «Беовульфа» служил неисчерпаемым источником самых разнообразных сведений. И лишь сравнительно недавно к специалистам пришло откровенье, что перед ними не литературное ископаемое, а прекрасные стихи. Тогда и появились обстоятельные работы о стиле поэмы и о секрете ее художественного воздействия. Последние пятнадцать лет явились свидетелями нового расцвета беовульфоведения. После того как была обнародована теория двух американских фольклористов Пэрри и Лорда (М. Раггу, А. В. Lord), многие исследователи стали искать формульную основу и тематический каркас поэмы, т, е. те готовые части, которые всегда использует сказитель эпоса. М. Пэрри, специалист по древнегреческому эпосу, изучал творчество сказителей на Балканах и пришел к выводу, что текст героических поэм не выучивается певцом наизусть, а импровизируется, но импровизируется по определенным правилам: певец без перерыва комбинирует словесные формулы и все время использует традиционные темы, т. е. привычные для этого жанра группы идей (приезд героя, отъезд героя, прибытие посла и т. п.). Пэрри погиб молодым от несчастного случая, и его теория приобрела особенно широкую известность после выхода книги А.-Б. Лорда «Певец-сказитель» (А. В. Lord «Singer of Tales»). Эта теория применялась и к изучению «Беовульфа». Цель исследований состояла в том, чтобы установить, был ли «Беовульф» продуктом импровизации или произведением, сочиненным так, как сочиняются поэмы и романы в наши дни. Формульно-тематическая основа «Беовульфа» (угадывавшаяся многими и раньше) была очень убедительно вскрыта в работах фольклористов и не вызывает сейчас никаких сомнений, но отсюда ничего не следует относительно истории возникновения англосаксонского эпоса, поскольку в ту эпоху и сказители, и профессиональные поэты, т. е. люди, вполне осознававшие себя авторами своих стихов, пользовались одной и той же манерой повествования. Школе Пэрри-Лорда противостоит в английской филологии другая, утверждающая, что «Беовульф» имел определенного автора, знавшего и языческие сказания, и латинские стихи, и отцов церкви. Интерес сосредоточился теперь на личности поэта: был ли он неграмотным певцом или образованным человеком (монахом?), начитанным в церковной и светской литературе, и правомерна ли такая постановка вопроса в эпоху, когда от устного творчества переходят к письменной литературе; совместимы ли импровизация и высокое художественное мастерство; импровизировал ли он свои стихи или записал готовый текст. Во многом по-новому стали изучать аудиторию поэта. Англосаксы VII–VIII вв. образовывали военно-аристократическое общество, сочетавшее варварство с глубоким интересом к литературе, а Нортумбрия (королевство на севере Англии) была главным центром европейской культуры того времени. Но важно было сузить понятие «аудитория», чтобы лучше понять замысел поэта.

О «Беовульфе» написано так необозримо много, что каждая строчка в нем может стать поводом для разностороннего обсуждения. В несравненном по глубине анализа издании Клэбера («Beowulf and The Fight at Finnsburg». Edited, with introduction, bibliography, notes, glossary and appendices by Fr. Klaeber. Third edition with first and second supplements. D. C. Heath and Company. Lexington, Massachusetts, 1950) текст «Беовульфа» занимает неполных 120 страниц, а предисловие и комментарии (не считая словаря и цитат из разных источников) — почти 300 страниц петитом, при том что большинство сведений в них все же дано намеком (ссылкой на библиографию). В издании Добби («Beowulf and Judith». Edited by Е. van K. Dobbie. New York, Columbia University Press, 1953; «The Anglo-Saxon Poetic Records», IV), где рассматриваются только лингвистические вопросы, на 98 страниц текста 170 страниц комментариев (петитом), а в библиографии 600 названий. Комментарий, помещенный ниже, несравненно более скромен и преследует только две цели: разъяснить исторические намеки и кеннинги и обратить внимание читателя на систему художественных средств поэмы. Хотя исторические выкладки помогают разобраться в хитросплетении войн и династических конфликтов, к ним надо относиться с большой осторожностью: во-первых, в науке нет общепринятого мнения по рассматриваемым вопросам, во-вторых, мы не знаем, было ли у древнего поэта ясное представление о тех событиях, последовательность и взаимозависимость которых с таким трудом восстанавливают современные ученые.



2. …о доблести данов, о конунгах датских… — Действие первой части «Беовульфа» происходит во владениях датского короля (конунга) Хродгара, поэтому вся поэма открывается прославлением данов.

7. Найденыш — Скильд Скевинг, легендарный основатель датского королевского рода, появился среди данов бездомным ребенком; его уход (ст. 26 след.) окружен такой же таинственностью, как и прибытие.

10. Дорогой китов — морем, океаном; один из примеров кеннинга, т. е. иносказательного описания предмета.

12. Добрый был конунг. — Концовки подобного рода (обычно дидактического характера) очень характерны для «Беовульфа».

16. В век безначалия. — Древние германцы входили в княжеские дружины. Дружина означала не только службу и награды, но и защиту от посягательств других сильных мира сего, поэтому для воина не было большего несчастья, чем остаться без покровительства князя. О причинах безначалия у данов см. примечание к ст. 901 след.

18. Беовульф. — Это еще не герой поэмы, а другой Беовульф, сын Скильда Скевинга (герой поэмы — гаут, или, что то же самое, ведер, а не дан). Имя Беовульф, как и все многосложные имена, встречающиеся ниже (Хигелак, Эггтеов и пр.), произносится с ударением на первом слоге.

32 след. Челн крутогрудый вождя дожидался… — Как стало ясно после раскопок кургана в Саттон Ху (Sutton Ноо), описание похорон Скильда Скевинга не просто глубоко поэтичная аллегория смерти: германских конунгов действительно иногда хоронили подобным образом (но обычно мертвые тела сжигали на погребальном костре: ср. ст. 1114 след., 2125–2126 и похороны Беовульфа в последней главе).

56. Хальфдан, т. е. «полудан»; его мать была дочерью шведского короля, так что Хальфдан был даном не наполовину, а на три четверти.

79. Хеорот и означает «олень». Возможно, дело было не только в том, что зал украсили оленьими рогами, но и в том, что олень служил символом королевской власти, а в еще более древние времена — предметом религиозного поклонения.

81 след. Дом возвышался… недолговечный… — Сожжение Хеорота не описано в поэме (ср. лишь ст. 782), но мрачные пророчества и предсказания гибели тому, что сейчас процветает, постоянны в германской поэзии (ср. примечание к ст. 2024 след., где излагаются события, приведшие к уничтожению дворца).

90 след. …преданье // повел от начала, от миротворенъя… — Типичный пример песни на христианский сюжет (пересказ первых глав «Ветхого завета»). События, о которых повествуется в «Беовульфе», относятся к языческой эпохе, но в том виде, в каком поэма дошла до нас, она сочинена христианским поэтом и вся пронизана христианской фразеологией. Ссылок же на эпизоды из Библии в ней мало (и только на «Ветхий завет»). Ср. примечание к ст. 175 след.

107. Не рад был Каин… — Грендель, как и все великаны, возводится автором к родоначальнику всякого зла Каину.

128. …был после пиршества плач великий — Это в значительной мере символическая картина: в древнеанглийской поэзии сама жизнь часто уподобляется пиру (ср. ст. 6 и особенно 1006–1008), а смерть — неизбежной расплате за него.

130. Муж безупречный — Хродгар.

147. Двенадцать зим. — Германцы мерили время зимами. Двенадцать — условное число (как и большинство чисел в «Беовульфе») и не обязательно означает, что Беовульф узнал о несчастьях Хродгара лишь на тринадцатый год после первого набега Гренделя (ср. ст. 1769, 2208 и примечания (1769, 2208) к ним).

157. …цену крови платить и не думает… — По германским обычаям, искупить убийство можно было денежным штрафом, вирой (так называемым вергельдом), и существовала точная цена, которую следовало заплатить за любого человека. Грендель же убивал безнаказанно.

168 след. …только места высокого… трона кольцедарителя. — В подлиннике эти строки плохо понятны и, может быть, речь идет не о троне конунга, а о Божьем престоле и о том, что милость Господня не была дана Гренделю, или о том, что, хотя Грендель и проводил ночи в зале, он не стал ближе к трону, т. е. не разделил судьбы остальных ратников Хродгара, или о том, что Хродгар не смел подойти к своему трону (ср. следующее примечание).

175 след. …молились идолам… не чтили Всевышнего. — Это непонятное место, так как автор недавно рассказал, что даны были христианами и что придворный поэт складывал песни о сотворении мира Богом. Сам Грендель тоже противостоит воинам Хродгара как порождение дьявола и богомерзкий дух. Здесь же говорится совсем иное. Понимание данных строк зависит от того, как разные комментаторы оценивают роль христианского элемента в поэме. Основные линии интерпретации таковы.

1) Слушатели «Беовульфа», как и сам поэт, успели уже глубоко проникнуться идеями христианства. Языческий сюжет полностью приспособлен к новому мировоззрению. В VIII в., когда был создан «Беовульф», все, конечно, знали, что скандинавы — язычники, но язычник не мог быть центральным лицом эпического повествования, и поэтому даны и гауты представлены как христиане, обстоятельство, мало кого беспокоившее. В Х же веке, когда записан «Беовульф», скандинавы не только еще оставались язычниками, но и превратились в злейших врагов англосаксов (походы викингов, эпоха Скандинавского завоевания), и весь отрывок — очевидное позднее добавление писца, которому хотелось плохо отозваться о данах и уготовить им место в аду (Whitelock).

2) Поэт был довольно безразличен к христианству. Его интересовали подвиги, а они могли быть взяты только из языческого прошлого. Эпизод отступничества данов сочинен тогда же, когда и вся поэма, а не добавлен впоследствии. Поэт просто хотел рассказать, до какого отчаяния дошли люди Хродгара, Они испробовали все средства, и все напрасно. Поэт мог заставить их молиться Богу, и тогда Беовульф явился бы как ответ на молитву, но он избрал другой путь. Есть безусловное несоответствие между началом поэмы и этим эпизодом, но таких несоответствий в поэме множество, и никто их не замечал. Что же касается исторической стороны дела, то хорошо известно, что христианизированные германцы не раз возвращались к язычеству в минуту смертельной опасности (Sisam).

3) «Беовульф» — это поэма о языческих временах, но рассказанная христианином. Общий тон и этическая позиция поэта, безусловно, христианские: проповедуются умеренность и альтруизм, Бог признается движущей силой всего происходящего в мире, а сочувствие везде на стороне слабого; можно найти черты сходства между Беовульфом и Христом, а дракон, хотя и не исчадие ада, — хорошо известный символ дьявола в церковной литературе, так что все битвы героя направлены против сил зла в христианском смысле этого слова. Нельзя себе представить, что «Беовульф» сочинен в языческие времена и лишь переписан христианином. Не исключено, что обсуждаемый эпизод — действительно намек на отступничество доведенных до отчаянья данов. Но возможно и то, что, сделав данов VI в. христианами, поэт иногда забывал о самим же себе навязанном анахронизме. Кроме того, как показывает текстологический анализ, «Беовульф» был сочинен позднее древнеанглийской поэмы «Даниил» и испытал ее влияние. В «Данииле» есть рассказ о том, как вавилоняне приносят жертвоприношения идолам, и эпизод в «Беовульфе» выглядит как эхо этого рассказа. Но в «Данииле» повествование идет естественно, а в «Беовульфе» литературное подражание оказалось неуместным (Klaeber).

4) «Беовульф» — сплав лучших черт языческого и христианского идеалов. Поэт сочинял для христиан, и это определило тональность рассказа, но он, несомненно, и сам был человеком, глубоко убежденным в правоте христианского учения. Даны же были язычниками. Непонятные строки 168 след. (см. примечание к ним) означают, что Хродгар не мог приблизиться к собственному трону, так как не знал милости Божьей; это и было его величайшей бедой. Другими словами, автор прямо утверждает, что Хродгар — язычник, и в эпизоде с языческими храмами нет речи об отступничестве; напротив, подчеркивается, что даны верили не в истинного Бога, а в идолов и были достойно наказаны. Говоря так, поэт делал вынужденную уступку своему времени. Он лишь позволяет себе сказать, что язычество доброго Хродгара и его подданных не вина, а беда этих людей. Он и не мог не сделать данов язычниками, поскольку все в Англии знали, что их северные соседи — идолопоклонники. Поэт поступил очень мудро, сразу назвав религию данов и гаутов. Потом он разрешил им выражать свои чувства в соответствии с привычками англосаксонской аудитории (Brodeur) (в этой версии, частично восходящей к Чеймберсу, не объяснено, почему языческий поэт поет в Хеороте песнь о создании мира на библейский сюжет). В настоящее время едва ли возможно принять однозначное решение относительно этого трудного места.

200. Лебединая дорога, так же как и дорога китов (ст. 10), — море.

218. …с попутным ветром, скользя, как птица… — Воины Беовульфа плыли на парусном судне. Сравнение с птицей было особенно естественно для древнеанглийского поэта, потому что нос таких судов часто имел форму гусиной шеи.

248 след. И я ни в жизни // не видел витязя… — Страж сразу выделил Беовульфа среди воинов (обычная ситуация в эпосе).

260. …раскрыл сокровищницу слов благородных… — Часто встречающееся перифрастическое выражение, означавшее «заговорил».

264. Отец мой, Эггтеов. — Ответ Беовульфа характерен: герой называет не свое имя, а имя князя, которому служит, и имя отца.

305. Вепри-хранители. — Вепрь был священным животным у ряда скандинавских племен, и его изображением часто украшались шлемы (ср. примечание к ст. 1287).

321. На пестрые плиты… — Дорога была вымощена по римскому образцу.

339. …не ради прибежища, как изгнанники… — Древние германцы часто изгонялись за преступления, что особенно хорошо известно по исландским сагам, но отряд Беовульфа приехал на чужбину по доброй воле (ср. «путь желанный», ст. 216).

344. …я, воин Беовульф… — Только здесь герой впервые назван по имени.

349. Вождь венделов. — Едва ли венделы — это вариант названия восточногерманского племени вандалов. В Уппланде (Швеция) есть поселение Вендель (Vendel), а в Северной Ютландии (Дания) есть Вендиль (Vendill), и Вульфгар скорее был уроженцем какого-то из этих двух мест. Более вероятно, что его родина — Уппланд. Высказывались предположения, что в шведских междоусобицах (которые упоминаются в последних главах «Беовульфа», см. примечание к ст. 2379 след.) участвовали две партии: продатская (Онела, принадлежавший шведской королевской линии, был зятем Хальфдана, ср. ст. 61–62, а сам Хальфдан тоже был шведско-датского происхождения — ср. примечание к ст. 56) и прошведская, причем венделы якобы поддерживали первую из них. Таким образом пытались объяснить, почему столь высокую должность при Хродгаре занимал не дан.

376. Хредель — основатель гаутской династии, отец трех сыновей (в том числе Хигелака) и дочери, ставшей впоследствии женой Эггтеова. Беовульф — внук Хределя, племянник Хигелака и сын Эггтеова.

398 след. …а ваше оружие покуда оставьте… — Обычное условие при входе к князю (ср. «Песнь о нибелунгах», строфы 406–407).

406. …кольчуга искрилась… сплетенная в кузнице. — В «Беовульфе» множество подобных описаний доспехов и мечей, в которых сквозит восхищение германцев перед искусными изделиями из металла (ср. выше ст. 322 след.). В эпоху Тацита (1 в. н. э.) германцы еще не умели плавить металл.

455. Вилунд (в «Старшей Эдде» Вёлунд) — искуснейший кузнец, известный всем германским племенам. Он напоминает Гефеста (Вулкана) греко-римской мифологии.

460. Хадолаф. — Этот воин больше нигде не упоминается.

470. …да умер Херогар прежде времени! — У Хальфдана (ст. 60–61) было три сына: Херогар, Хродгар и Хальга — и дочь. После смерти отца власть перешла к Херогару, который, судя по словам Хродгара, правил недолго и, видимо, умер молодым. Впоследствии корона досталась второму брату, хотя у Херогара уже был сын Херовард (ст. 2162). Неизвестно, каким образом и почему Хродгар оттеснил от трона своего племянника (скорее всего, Херовард был слишком молод).

471 след. …я же немедля в оплату крови… — Хродгар заплатил вергельд за Хадолафа и тем искупил вину Эггтеова (ср. примечание к ст. 157). Речь Хродгара построена очень тонко: хотя в беде и вынужденный принять помощь от пришельца, он спешит напомнить Беовульфу, что подвиги, которые тот собирается свершить, — лишь платеж старого долга, доставшегося ему от отца.

500 след. Выступление Унферта (его имя означает «сеющий смуту», «подстрекатель») кажется на редкость неуместным, да и сам Унферт — во многом противоречивая и даже загадочная фигура. Смелый, но ревнивый к чужой славе, он прекрасно осведомлен о том, что происходит у соседей (никто, кроме него, не знал о состязании Беовульфа и Бреки). Он сидит на почетном месте, но должность его неясна (советник? поэт? оратор? шут?). Он убил родных братьев (ст. 589–590), но не утратил своего положения при дворе. Он обращается к гостю, явившемуся спасти данов от страшной беды, с оскорбительными словами, но никто не прерывает его. Однако с композиционной и художественной точек зрения эпизод с Унфертом — большая удача поэта, так как с самого начала служит прославлению Беовульфа и вселяет в слушателей надежду, что ему по плечу поединок даже с самым сильным противником (ср. ст. 1807 след., 1456 след. и примечания 1807, 1456) к ним).

546. Пятеро суток. — Унферт говорит (ст. 517): «семеро суток». Скорее всего, Беовульф и Брека плыли после расставания еще двое суток.

574 след. Судьба от смерти // того спасает, кто сам бесстрашен. — Один из наиболее ярких афоризмов в «Беовульфе». Германцы постоянно говорили об обреченных смерти. Таким ничто не могло помочь, ибо Судьба поставила на них свою печать. Но остальные, не обреченные, должны были в трудную минуту постоять за себя сами, тогда и Судьба проявляла к ним благосклонность.

583. К финским скалам. — В подлиннике сказано «на землю финнов». Но Беовульф плыл на север от гаутов, и, куда бы их ни помещать (в Вестеръётланд пли в Северную Ютландию), он не мог оказаться на финском побережье Балтийского моря. Но финнами могли называться жители Финнхедена (Finnheden) на юге Швеции. И наконец, то же название могло относиться к саамам Финнмаркена (Finnmarken), на крайнем севере Норвегии. Последний вариант несколько более вероятен, хотя путь оказывается непомерно длинным. Однако к географическим познаниям поэта надо относиться с такой же осторожностью как и к историческим: вполне вероятно, что у него не было четкого представления о сцене действия.

614. Вальхтеов. — Первая часть ее имени (Вальх) означает «кельт», так что жена Хродгара, видимо, была чужестранкой. Некоторые исследователи указывают, что племя хельмингов, к которому она принадлежала, происходит из Восточной Англии.

617. …вождю наследному — Хродгару.

656. Кроме тебя, никому… — Имеется в виду: никому из иноземцев.

661. …и добудешь награду… — Это обещанье заплатить за подвиг привычно и совершенно естественно для древнего германца: князю полагалось быть щедрым, и воин испытывал прилив сил и отваги, если знал, что его ждет награда. Беовульф приехал к Хродгару не за золотом, но и он, конечно, ожидал, что его ратный труд будет оценен но достоинству.

678 след. Слова Беовульфа входят в ритуал битвы: перед сражением противники старались сокрушить друг друга грозной похвальбой (для которой в древнеанглийском даже было специальное слово). Необычно здесь лишь то, что похвальба звучит до появления врага (но после прихода Гренделя ее уже было бы не произнести!).

700 след. В древнеанглийской поэзии, и особенно в «Беовульфе», исход события очень часто предсказывался заранее. Слушателей заботил не столько традиционный сюжет (хотя и он был далеко не безразличен), сколько встреча с любимыми персонажами, обсуждение понятных всем ситуаций и мастерство сказителя.

704. …воины спали… — То, что гауты могли уснуть в такую ночь, кажется необъяснимым. Но тем более величественно предстает фигура бодрствующего Беовульфа.

721. Шел ратобитец // злосчастный к смерти. — Третий раз говорится о том, что Грендель идет в Хеорот. Это нагнетает напряженность, создает впечатление неотвратимости смертельной схватки. На самом же деле схватка с Гренделем не была для Беовульфа слишком тяжелой. Последующие встречи с матерью Гренделя и драконом стоили ему несравненно больших усилий. Но искусственно созданная поэтом атмосфера ужаса (совершенно отсутствующая там, где противник действительно могуч) маскирует легкость победы. Также и роскошный пир назавтра после битвы подчеркивает важность случившегося. И действительно, хотя и давшаяся ему сравнительно легко, эта битва — кульминация всей жизни Беовульфа, тот последний момент в ней, когда, сражаясь с исчадиями ада, чудовищами и силами зла, он еще чувствует свое превосходство. Грендель не случайно называется злосчастным: своими преступлениями он обречен на гибель и одиночество, и у сказителя, хорошо знающего, что значит изгнание для любого смертного, порой прорывается нечто, похожее на сочувствие к нему.

741. …тут же воина… — Много позже, из рассказа вернувшегося домой Беовульфа (ст. 2076), станет известно имя воина — Хандскио (Рукавица). В поэме есть несколько эпизодов, рассказанных дважды и даже трижды, и каждый раз описание варьируется и возникают дополнительные подробности. Гибель соплеменника дает Беовульфу мотив личной мести в битве с Гренделем, но современного читателя поражает, что Беовульф не вступился за Хандскио, а неподвижно следил за происходящим со своего ложа.

778. …об этом люди мне рассказали… — Обычная эпическая формула такого рода, ссылка на вполне естественный и, как казалось, надежный источник, ибо история у древних германцев неотделима от эпоса И Беовульф узнал о Гренделе из песен.

782. …это под силу лишь дымному пламени. — Намек на то же событие, что и в ст. 81 (см. примечание к нему).

785. Северных данов. — Скильдинги называются в поэме и северными, и южными, и западными, и восточными данами.

805 след. …он от железных мечей, от копий // заговорен был… — Когда Беовульф решил победить Гренделя лишь силой своих рук (ст. 678 след.), он не мог знать, что меч и не помог бы ему. Рукопашная — излюбленный Беовульфом способ сражения (ср. прим. к ст. 2500 след.). Фольклористы заметили, что эта черта героя англосаксонского эпоса восходит к древнейшему источнику поэмы, а именно к сказке о медведе (медведю же естественно удушать противников в своих объятиях). Действительно имя Беовульф может толковаться как «волк пчел», т. е. как кеннинг для медведя. Но «Беовульф» — художественное произведение, и в нем существенны не напластования источников (каждый сюжет имеет корни в других сюжетах), а поэтические мотивы, и гораздо важнее понять, какую роль играет в характеристике героя отказ от оружия, чем установить литературное происхождение этого хода. Для аудитории поэмы история вопроса не могла быть интересной.

857 след. …они возглашали: да славится Беовульф. — Таково первое прославление Беовульфа, предшествующее более официальному чествованию на пиру. Фраза о том, что нет другого, кто был бы достойней старшинствовать, пророческая, поскольку Беовульф станет впоследствии князем. Но поэт тактично добавляет хвалу и Хродгару, дабы не противопоставлять их друг другу и не умалять роли конунга. Кроме того, восхваление щедрого и мудрого властителя выглядело вполне естественно, независимо от обстоятельств.

867 след. Сцена возвращения дает представление о том, как слагались древнегерманскими поэтами краткие героические песни о только что происшедших событиях.

875 след. …все, что слышал о подвигах Сигмунда… а драконова плоть сгибла в пламени. — В Песни о Сигмунде история этого героя рассказана поэтом «Беовульфа», быть может, в своем первоначальном виде, но без всяких подробностей. Однако она хорошо известна по «Саге о Вёльсунгах» (русский перевод Б. И. Ярхо, «Academia», 1934). В саге говорится, что у короля Вельсунга (в «Беовульфе» Сигмунд назван Вёльсингом, т. е. потомком Вёльса) были близнецы; мальчик Сигмунд и девочка Сигни. Сигни насильно выдали замуж за гаутского короля Сиггейра. Брак этот оказался роковым для всей семьи, так как Сиггейр зазвал своего тестя в гости и убил там вместе с дружиной, и лишь Сигмунд спасся бегством и поселился в лесу. И он и Сигни стали готовиться к мести. Для Сигни отец, кровный родственник, дороже и ближе, чем муж, и она ждет, когда вырастут сыновья, чтобы использовать их как орудие мести, но сыновья оказались недостаточно мужественными, и тогда Сигни, переодевшись ведьмой, нашла брата в лесу и родила сына от него. Этот мальчик, названный Синфьётли, рос истинным Вёльсунгом. В «Беовульфе» он Фитела, и это имя, хотя и похоже на (Син)фьётли, соответствует ему не полностью. Кроме того, здесь он племянник Сигмунда, и, возможно, перед нами какой-то другой вариант сказания. Когда Синфьётли исполнилось десять лет, мать отослала его к Сигмунду, не подозревавшему, что сын Сигни — это и его сын. Сигмунд и Синфьётли долго прожили в лесу вместе и в конце концов подожгли дворец Сиггейра. Что же касается убийства дракона, то дошедшая до нас скандинавская и немецкая традиция приписывает его не Сигмунду, а его прославленному сыну Сигурду. Сигурд — герой многих песен «Старшей Эдды» («Пророчество Грипира» и след.) и центральный персонаж «Песни о нибелунгах» (где он зовется Зигфридом). В «Старшей Эдде» рассказано о гибели дракона Фафнира (см. «Речи Регина», «Речи Фафнира», а также «Младшую Эдду»), но там Сигурд убивает его не на скале, как Сигмунд в «Беовульфе», а в яме, и дракон не сгорает в собственном пламени. Эпизод с драконом имеет столь же определенное отношение к будущим событиям, как и слова о праве Беовульфа быть князем, ибо, вернувшись на родину, Беовульф сразился с огнедышащим драконом, и эта последняя схватка стала величайшим из его подвигов.

901 след. А допрежде того… чем неправедный Херемод! — О Херемоде (имя которого означает «воинственный дух»), сыне неизвестного нам датского короля Эггвелы, будет еще рассказано в прощальной речи Хродгара (ст. 1709 след.). Херемод, упоминающийся и в других источниках, — великий герой, но его деспотизм и скупость сделали его проклятьем для подданных. Хотя сказано (ст. 913), что Херемод правил в землях Скильдингов (в подлиннике он прямо назван благородным Скильдингом), имя Скильдингов употребляется здесь как синоним для данов, поскольку его династия предшествовала династии Скильда, и именно падение и гибель Херемода привели к тому «безначалию» (ст. 16), спасеньем от которого был приход мифического Скильда. Таким образом, Беовульф сравнивается со знаменитейшими героями прошлого: Сигмундом и Херемодом, что само по себе большая честь, но Песнь о Херемоде с ее откровенной концовкой — это еще и история с моралью: певец предупреждает Беовульфа, что и до него были славные мужи, но чрезмерная гордость может погубить и достойного.

902. …и подпал под власть адской силы… — В подлиннике темное место. Может быть, оно действительно значит, что Херемод погиб и стал добычей дьявола («злолукавого врага»), но не исключена версия, что он бежал от своего народа к ютам и был там убит.

917 след. Солнце утренницы // воссияло с небес. — Фактически то же, что в ст. 838: «Наутро толпами…» и т. д. Типичная черта древнего стиля: два одновременных события описаны так, как если бы они шли одно за другим, и нет никакого приема, подчеркивающего, что между ними нет интервала.

958. …мы были рады… — Беовульф подразумевает свою дружину, тоже, хотя и без пользы, принявшую участие в битве.

980. Сын Эгглафа — Унферт (ср. ст. 1456).

1018. Хродульф — племянник Хродгара. Он был широко известен в Скандинавии как Хрольф Краки (Жердинка), и именно он, а не Хродгар славился там блестящим двором и подвигами. Хродульф, как следует из скандинавских источников, был сыном младшего брата Хродгара Хальги (см. ст. 60), рано осиротел, и Хродгар с Вальхтеов заменили ему родителей. В те годы, которые описаны в первой части «Беовульфа», Хродгар и Хродульф почти на равных делят королевскую власть. Но поэт несколько раз намекает на предстоящие распри среди Скильдингов. Действительно ли, как принято думать, Хродульф впоследствии попытался захватить единоличную власть и отплатить злом за добро, неясно. Во всяком случае, этот вывод не следует с очевидностью из текста поэмы (ср. примечания к ст. 1181, 1228, 2166 след.).

1039. Сын Хальфдана — Хродгар.

1043. Защитник Ингвинов. — Еще один кеннинг для Хродгара (в ст. 1319 — владыка Ингвинов). Бог Инг почитался древними германцами, а в «Беовульфе» Ингвины означают данов (ср. упоминаемое Тацитом племенное название Ингвеонов).

1053 след. …и цену крови… покрыл вождь золотом. — Хродгар заплатил вергельд за Хандскио (см. примечание к ст. 741), так как в момент гибели тот находился у него на службе.

1069 след. Поскольку в рукописи нет знаков препинания, то неизвестно, где начинается застольная песня. Ее начало можно отнести и несколько выше (к ст. 1063). Вся песнь в цепом известна как Финнсбургский эпизод. Хотя распря, которой посвящен эпизод, описана с большей обстоятельностью, чем подвиги Сигмунда и падение Херемода, и здесь много туманных мест, а кульминация всего рассказа может толковаться по-разному. Кроме Финнсбургского эпизода в «Беовульфе», известен еще так называемый Финнсбургский отрывок в 48 строк (без начала и без конца). В нем те же персонажи участвуют как будто в той же битве, что и в эпизоде, но там мы застаем события на несколько более ранней стадии развития. Даже если объединить оба текста, остается неясным, что вызвало раздор между данами и фризами (однако ср. конец примечания к ст. 2025 след.). Очевидно лишь, что фризский король Финн женат на датской принцессе Хильдебург и что у них взрослый сын (взрослый, чтобы принять участие в сражении, т. е. ему должно быть хотя бы 14–15 лет). Из отрывка мы узнаём, что ранним утром отряд из 60 данов под предводительством короля Хнафа подвергся нападению фризских воинов короля Финна, у которого они были в гостях. Было ли нападение предумышленным и участвовал ли в нем с самого начала Финн, сказать невозможно. Битва продолжалась пять дней и (отсюда начинается эпизод) стоила многих жизней обеим сторонам. Не в силах одержать победу, обескровленный Финн заключает перемирие с Хенгестом (который, видимо, принял на себя командование данами после гибели Хнафа). Мертвых с положенными почестями сжигают на костре, а Хенгест с немногочисленной дружиной остается у Финна ждать, когда вскроется море и можно будет уплыть домой. Дальнейшее спорно. Либо даны Гудлаф и Ослаф нарушают условия перемирия и оскорбляют фризов, после чего военные действия возобновляются, Финн убит, а Хильдебург и большую добычу увозят на родину. Либо Гудлаф и Ослаф сначала едут за подмогой и потом мстят Финну. Но в любом случае очевидно, что события изложены с датской точки зрения, а песнь призвана прославить стойкость и мужество данов.

1071. Воистину, Хильдебург тогда не радовалась // ни доблести фризов, ни мощи данов… — Яркий пример так называемой литоты, когда сознательно говорится меньше, чем подразумевается: Хильдебург не только не радовалась случившемуся, но должна была быть подавлена горем, так как погибли ее сын и брат. Стиль «Беовульфа» изобилует литотами.

1073. Брат ее — Хнаф (см. примечание к ст. 1069).

1089. Наследник Фольквальда — Финн (Фольквальд — его отец).

1103. …жить под убийцей кольцедарителя… — Это состояние было особенно невыносимо для оставшихся в живых и противоречило законам древнегерманской этики. Поэтому специально оговаривалось, что фризы не будут насмехаться над данами за такой позор.

1107 след. И тогда на костер // золотые сокровища вместе с воином были возложены… — Обычный способ хоронить убитых. Погребение как основной способ захоронения утвердилось у германцев вместе с христианством. Здесь и в некоторых других местах поэт забывает, что даны по его версии — христиане.

1117 след. …погребальный плач // затянула она… — Часть похоронного ритуала. Беовульфа тоже сжигают под причитанья плакальщицы (3150 след. и примечание).

1142. Хунлафинг. — Что такое Хунлафинг, не вполне ясно. Это может быть человек, потомок Хунлафа (как Скильдинги — потомки Скильда), но подобным образом мог называться и меч. Нет даже уверенности, что Хунлафинг — это одно слово, а не сочетание Хун (чье-то имя) и Лавинг (название меча). Неясно и то, кто вручил меч Хенгесту. Поэтому события, предшествующие развязке, в какой-то мере скрыты от нас. Хорошо понятен лишь исход. В настоящем переводе выбран вариант, который представляется наиболее вероятным.

1181 след. А добрый мой Хродульф поддержит славу // юной дружины… — после смерти Хродгара. Хотя, как сказано (см. примечание к ст. 1018), вероломство Хродульфа после смерти Хродгара не следует из текста поэмы, беспокойство Вальхтеов и ее почти льстивые слова, обращенные к племяннику, видимо, не случайны, как не случайна и радость, которую она испытывает при известии, что Беовульф, отныне названый сын Хродгара (ст. 948–949), готов оказывать покровительство ее сыновьям.

1198 след. …кроме Хамы… с ожерельем Бросинга… — Эпизод, видимо, хорошо знакомый слушателям «Беовульфа», сейчас уже почти невозможно восстановить. Эорменрик (он же Эрманарих, Германарих, а в Скандинавии Ёрмунрекк) — знаменитый король остготов. Кто такой Хама, доподлинно неизвестно, хотя он фигурирует и в других источниках. Из текста «Беовульфа» как будто следует, что Хама украл ожерелье у своего конунга. Бросинги, если они тождественны скандинавским Брисингам, — род карликов. Именно их бесценное ожерелье, надетое на богиню Фрейю, скорее всего, упоминается в «Старшей Эдде» («Песнь о Трюме», строфа 15).

1201. …под руку Предвечного. — Либо погиб, либо, спасаясь от Эорменрика, принял христианство и умер в монастыре.

1202. Внук Свертинга — Хигелак. Свертинг — его дед или дядя.

1204 след. …в последней битве… смерть похитила. — О набеге Хигелака на франков в поэме рассказано четырежды (см. еще стихи 2362 след., 2500 след., 2911 след.). Он также описан в старых хрониках (в частности, Григорием Турским) и, несомненно, принадлежит не легенде, а истории. Около 521 г. н. э. Хигелак (Хогилайкус) вторгся во владения западных фризов и добрался по Рейну до земель хаттуариев. Он одержал над ними победу, но на обратном пути был настигнут сильным войском объединенных племен и убит, а флот его, уже нагруженный трофеями и отосланный вперед, полностью уничтожен. Что же касается ожерелья, то по другой версии (ст. 2172 след.), Беовульф подарил его жене Хигелака Хюгд. Либо Хюгд отдала это ожерелье мужу, либо между двумя версиями нет связи (как часто бывает в эпических поэмах большого объема).

1212. Слабейших. — Так иногда называли воинов вражеского племени.

1228 след. Конунгу предан… мне повинуются! — Если Вальхтеов действительно предвидит грядущие смуты и потому так настойчиво просит Беовульфа быть защитником ее детей (ср. прим. к ст. 1018, 1181), то эти слова отмечены почти трагической иронией.

1239 след. Служили им ложами и подголовьями // скамьи дощатые… — После уничтожения Гренделя воины опять не боятся ночевать в Хеороте (ср. ст. 138–140 и 1671–1673).

1240 след. Роком отмечен // был между ними один брагопийца… — Имеется в виду любимец Хродгара Эскхере, который погибнет ночью, когда в зал явится мать Гренделя (о нем же идет речь в ст. 1251–1252 и 1290 след.).

1259 след. Родитель Гренделя… в болотное логово… — Поэма ясно распадается на несколько частей, и, видимо, предполагалось, что слушатель может понять сюжет, даже если пропустил начало. Так проще всего объяснить места, в которых кратко и почти в тех же словах, что и раньше, пересказывается содержание предыдущих глав.

1276 след. Но мать страшилища… решила кровью // взыскать с виновных… — По германским понятиям, она имела на это несомненное право.

1283 след. …не так ведь могуча // жена в сражении… — Эта фраза есть, скорее всего, дань естественному представлению, что существо женского пола не приспособлено к ратному труду. На самом же деле победа над матерью Гренделя далась Беовульфу с гораздо большим трудом, чем над самим Гренделем (ср. примечание к ст. 1569). Любопытно, что в подлиннике мать Гренделя несколько раз называется «он». В древнеисландской литературе к наиболее воинственным героиням тоже изредка применяются эпитеты, естественные для характеристики мужчин (правда, ни об одной из них не сказано «он»).

1289. Вепря — см. примечание к ст. 305 и ср. ст. 1327, 2152.

1299 след. Тем временем Беовульф // спал после праздника… гаут всеславный. — Типичный фольклорный мотив: в момент нападения герой отсутствует (иначе сила врага не могла бы проявиться).

1319 след. …владыку Ингвинов спросил он, приветствуя, // счастливо ль минула ночь прошедшая. — Удивительный вопрос, целиком принадлежащий придворному этикету, так как невозможно себе представить, чтобы по дороге в Хеорот воины не рассказали Беовульфу о новой беде.

1323. …мертв Эскхере… — Здесь, как и в эпизоде с Хандскио, мы узнаем имя погибшего лишь в самый последний момент.

1358 след. …по волчьим скалам… небо плачет. — Этот замечательный пейзаж (ср. еще ст. 1414–1416) и текстуально и по настроению имеет ряд параллелей, в том числе в «Энеиде» Вергилия и в древнеисландской «Саге о Греттире». Вполне возможно, у него действительно были какие-то литературные источники. Следует иметь в виду, что в древнегерманских памятниках пейзаж очень условен: чаще всего зима (причем детали почти дословно повторяются из одного сочинения в другое) или райский сад (тоже описанный в высшей степени стереотипно). Даже когда мы обнаруживаем, как кажется, элементы оригинального пейзажа, перед нами чаще всего не истинная картина природы. Так, одна из птиц говорит Сигурду: «К Гьюки ведут зеленые тропы» («Старшая Эдда», «Речи Фафнира», 41, 1–2; ср. «по дорогам зеленым» в «Песни о Риге», 1, 6), но «зеленый» означало не столько «покрытый травой», сколько «безопасный, приятный для путешествия», и в древнеанглийской поэзии прямо говорится о зеленых дорогах к ангелам и о зеленом пути праведника. Однако, хотя и условный, пейзаж в «Беовульфе» не бесполезен для сюжета. Для древних германцев очень важно разделение всего сущего на две сферы: здесь и по ту сторону. Это разделение, отраженное и в эпосе, восходит к мифологическому взгляду на мир. Хотя потустороннее царство в «Беовульфе» начинается почти за порогом, оно отделено от жилищ людей хорошо видимой чертой. Не случайно Грендель с матерью живут в недоступном болоте, и олень скорее погибнет, чем будет искать в нем защиту. Для англосакса развернутое описание логова Гренделя — это прежде всего картина потустороннего царства и лишь потом пейзаж. Естественно, что опыт поэта был частично ограничен тем, что он видел вокруг, но едва ли разумно искать в «Беовульфе» отображение определенной местности, как иногда делалось: распространен взгляд, что Хеорот находился в Зеландии (разумеется, в датской!), где сейчас расположено местечко Лайре (Lejre, др.-исл. Hleiðr), и некоторым казалось, что они действительно узнают в лежащем около Лайре болоте жилище двух мрачных англосаксонских троллей.

1384 след. …должно // мстить за друзей, а не плакать бесплодно. — В этом афоризме заключена главная заповедь древнего германца.

1432 след. Убийство тритона — не характерный для Беовульфа поступок. Его враги — могучие чудовища, носители вселенского зла. В этом смысле Беовульф — идеальный эпический герой. Поразить же стрелой тритона мог кто угодно.

1456 след. Унферт (сын Эгглафа) вручает Беовульфу свой меч Хрунтинг (это название значило что-то вроде «пронзающий»). Из высокомерного задиры он становится сначала молчаливым свидетелем триумфа героя (на пиру в Хеороте), а потом его другом, но неприязнь поэта к нему не проходит, и он пользуется случаем заметить (1469 след.), что не ему дано стяжать славу в битве с чудовищем. Да и меч окажется в решающий момент бесполезным (ср. прим. к ст. 500 след. и 1807 след.).

1485. Сын Хределя. — См. примечание к ст. 376.

1516. …при свете огня, в сиянье // лучистого пламени… — Свет в подземном или подводном зале, т. е. там, где ему неоткуда взяться, — довольно часто встречающийся фольклорный мотив. Следует иметь в виду, что в устной поэзии, к которой по жанру принадлежит «Беовульф» (даже если поэма была сочинена и записана грамотным автором), всегда есть темы, т. е. ясно прослеживаемые и обычно традиционные сюжетные блоки. Существовали специальные приемы, позволявшие слушателям понять, что эпизод, связанный с той или иной темой, закончен. Появление света (иногда восходящего солнца, как в состязании с Брекой, иногда полуволшебного снопа лучей) служило именно этой цели. Ср. свет в ст. 1570, знаменующий конец сраженья.

1522. Луч сражений — кеннинг для меча.

1569. …герой возрадовался! — Беовульф вновь оказался победителем, но эта победа далеко не так блистательна, как предыдущая: ему не помогли ни Хрунтинг, всегда верой и правдой служивший в битвах, ни сила рук, погубившая Гренделя. Он с трудом сбросил чудовище со своей груди, и лишь гигантский меч, на который ему указал Господь, решил исход дела (ср. примечание к ст. 2702 след.).

1591 след. За обеими схватками Беовульфа наблюдают люди, способные судить о происходящем лишь по косвенным свидетельствам: в первый раз это даны, слышащие грохот в Хеороте, теперь — воины на берегу. Реакция зрителей — как бы эхо событий; благодаря ей, описание делается более разносторонним и достоверным.

1692. Род гигантов. — В ст. 113 тоже упомянуты гиганты, которые вместе с другими чудовищами были истреблены потопом.

1694. …и сияли на золоте руны ясные… — Первая известная нам германская письменность — руническая. Руны, т. е. буквы этого письма, представляли собой сочетания вертикальных и диагональных штрихов. Руны вырезались на дереве, камне и стали. Первоначально они были не только знаками письменности, но и орудиями колдовства. От скандинавских народов сохранилось очень много рунических текстов, от англосаксов — значительно меньше. На рукоятке меча, принесенного Беовульфом со дна моря, были изображения библейских эпизодов и надпись рунами.

1709. Херемод. — См. примечание к ст. 901 след.

1743. Губитель — дьявол.

1769. Пять десятков зим. — На протяжении всей поэмы подчеркивается, что Хродгар стар, седовлас и умудрен долгими годами жизни. Русскому читателю он напоминает царя Берендея. Но у него два малолетних сына (и никаких детей от более ранних браков), так что преклонный возраст Хродгара — скорее литературный прием. Он так же условен, как и все хронологические вехи в поэме, например то, что после нападения Гренделя Хеорот простоял пустым двенадцать пет.

1788. …лучше прежней была изобильная трапеза… — Эта краткая фраза исчерпывает описание второго пира. Повторение речей и застольных бесед было бы здесь неуместным. Беовульф сделал все, что ему было предназначено сделать у данов, и эпизоды, следующие за напутственной проповедью Хродгара (кроме подношения даров), приведены больше ради цельности композиции, чем по внутренней необходимости. Само собой разумеется, что сцена основного пира не могла быть перенесена сюда, поскольку после расправы над Гренделем нельзя было предвидеть, что самое худшее еще впереди.

1801. Ворон. — Обычно в древнегерманской поэзии ворон и волк ждут исхода битвы, чтобы наброситься на трупы (см. подробнее примечание к ст. 3024 след.). Они всегда вводятся для придания мрачности эпизодам сражений, но здесь чернокрылый ворон — вестник утра. Ср. имя франкского воина Дагхревна (ст. 2500), которое значит в переводе «ворон дня».

1807 след. И тогда повелел он …добросердый муж. — Так заканчивается линия Беовульф — Унферт. Беовульф возвращается домой, увенчанный славой. Унферт остается с мечом Хрунтингом, который, подобно ему самому, грозен с виду, но ненадежен, хотя Беовульф и прощает великодушно мечу эту слабость, как еще раньше простил выходку его хозяина (ср. 500 след., 1456 след. и примечания 500, 1456).

1830. Хигелак, // хоть и молод… — Как и дряхлость Хродгара, молодость Хигелака вызывает сомнения. Во всяком случае, у него уже замужняя дочь (см. ст. 2997).

1832. …он поможет мне словом и делом… — Беовульф настолько близок Хигелаку, что может без предварительной договоренности дать такое обещание от имени своего конунга. Хигелак и Беовульф (дядя и племянник) так же правят гаутами, как Хродгар и Хродульф — данами.

1836. Хредрик — старший сын Хродгара (см. ст. 1189, где оба его сына: Хредрик и Хродмунд — названы по именам).

1852. …лишь бы сам ты // престол не отринул! — Эта фраза, как очень часто в поэме, — намек на будущее. Беовульф действительно переживет Хигелака, и вдова конунга предложит ему корону, но Беовульф откажется принять ее (ст. 2373 след.).

1861. Лебединой дорогой. — См. примечание к ст. 200.

1888 след. Сцена возвращения Беовульфа очень похожа на сцену прибытия (ст. 210 след.).

1925 след. Хотя поэт и рассказывает о доме Хигелака и о его молодой и разумной жене, это описание гораздо более суммарно и неопределенно, чем описание дворца и семьи Хродгара. Датский двор — фон для подвигов героя, и все там вызывает пристальный интерес. У Хигелака же ничего существенного не происходит, а сами по себе бытовые детали были совершенно безразличны древнеанглийским авторам. Даже Хюгд, скорее, расхваливается лишь для того, чтобы уравновесить предыдущие части и чтобы портрет умной, гибкой и прозорливой Вальхтеов не оказался единственным в своем роде.

1931 след. Рассказ о Трюд и Оффе со знакомым мотивом укрощения строптивой в некоторых местах труден для понимания. Прежде всего, нет полной уверенности, что королеву звали Трюд. Рядом со словом Трюд слева в тексте стоит «mod» — «гордость», «надменность», но так как с современной точки зрения пробелы между словами в древних рукописях сравнительно произвольны, а строчные и прописные буквы не различались, то вполне вероятно, что женское имя здесь не Трюд, а Модтрюд (ср. загадочную форму Хунлафинг, ст. 1142 и примечание к нему). Кроме того, отступление, хотя и понятное по замыслу (Хюгд не похожа на Трюд), начинается совершенно неожиданно. Поэтому высказывалась гипотеза, что весь отрывок принадлежит либо другому произведению, либо, по крайней мере, другой части поэмы, а сюда попал по ошибке переписчика. Рассказы об Оффе и его жене были известны и в Англии и в Скандинавии, но детали существенно варьировались от одной версии к другой. Оффа в «Беовульфе» — сын Гармунда и отец Эомера и соответствует доисторическому англскому королю Оффе (вторая половина IV в.). Но этот Оффа был смешан в устной традиции с историческим королем Мерсии, носившим то же имя (годы правления 757–796). Легенда об Оффе и Трюд возникла еще до захвата англами (и саксами) Британии (V в.), а на острове подверглась новым изменениям. Среди датчан же она сохранилась в форме, более близкой к первоначальной. Интересно то, что в «Беовульфе» Оффа и Трюд — герои англского сказания, а все прочие персонажи имеют скандинавские корни (быть может, за исключением Вальхтеов — см. примечание к ст. 614).

1942. Пряха согласия — кеннинг для женщины.

1944. Хемминг был то ли братом Гармунда (т. е. дядей Оффы), то ли тестем Гармунда или самого Оффы. В ст. 1944 родич Хемминга — Оффа, а в 1961-м — его сын Эомер.

1970. Победитель Онгентеова — Хигелак. Германские воины очень часто именовались таким образом (например, Сигурд в «Старшей Эдде» — Убийца Фафнира). Онгентеов — шведский король. О сражениях между шведами и гаутами и о гибели короля будет рассказано в последних главах (и см. примечание к ст. 2379 след.).

1983. Дочь Хереда. — Хюгд (см. ст. 1689).

1995 след. …умолял не искать встречи с чудищем… соперничать с Гренделем. — В первой части поэмы сказано иное: людей не пугала затея Беовульфа (ст. 202), они его вовсе не отговаривали от похода, а напротив, доверились добрым знаменьям (ст. 204). Беовульф и сам сообщает Хродгару (ст. 416 след.), что старейшины благословили его на подвиг. Подобные несоответствия, как уже говорилось в связи с идолопоклонством данов и ожерельем Брисингов (см. примечание к ст. 175 след. и 1204 след.), — явление не исключительное в поэме. Для данного случая оно особенно характерно (ср. еще ст. 3079 след. и примечание).

2022. Фреавару. — Из рассказа Беовульфа Хигелаку мы узнаем множество подробностей, вне всякого сомнения специально прибереженных для этого случая. Впервые упомянута дочь Хродгара (Вальхтеов говорила только о сыновьях, а Беовульф приглашал в гости одного Хредрика — ст. 1189, 1836), впервые назван по имени Хандскио (см. примечание к ст. 741). Даже о суме Гренделя (ст. 2086) ничего еще не было известно. Рассказ Беовульфа играет, видимо, ту же роль в композиции поэмы, что и ст. 1259 след. (см. примечание к ним), но дополнительные детали делают сцену интересной и тем, кто слушал повествование с самого начала.

2025. Фрода — король хадобардов. Кто такие хадобарды, остается невыясненным. Их отождествляли и с лангобардами, и с некоторыми другими германскими племенами. Хотя в поэме об этом нет никакого упоминания, а в соответствующем рассказе Саксона Грамматика («Деяния датчан», около 1200 г.) противоборствуют другие племена и нужные сведения отсутствуют, тем не менее очень вероятно, что Фрода убил Хальфдана, отца Херогара, Хродгара и Хальги, и что сыновья убитого конунга отомстили Фроде и убили его в сражении. Во всяком случае, когда выросли сын Фроды Ингельд и дочь Хродгара Фреавару, Хродгар попытался пресечь вражду их браком. Все дальнейшее изложено как предположение или предвиденье Беовульфа. Он не верит в план Хродгара и ясно представляет себе, как к Ингельду приедет тесть с дружиной и один из старых воинов увидит на гостях знакомые доспехи и оружье — родовое достоянье хадобардов, отбитое у них данами. Ингельд позволит разжечь в себе дух мести, и старая ненависть вспыхнет заново. Так все и случилось: хадобарды напали на данов, но были разгромлены войском Хродгара и Хродульфа. Во время этого набега и сгорел Хеорот, «предан пламени ярому в распре меж старым тестем и зятем» (ст. 83, 782). Надо добавить, что текст подлинника не дает прямого указания, действительно ли Беовульф говорит о том, что может случиться, или об уже происшедших событиях. Весь рассказ идет в настоящем времени, и это время очень часто употреблялось для описания предстоящих событий, так как в древнеанглийском не было специальных форм будущего. Но известен и так называемый praesens historicum типа «сижу я вчера и вдруг слышу…». Однако в «Беовульфе» praesens historicum не встречается (есть лишь два сомнительных случая, и в обоих, видимо, нужно исправлять текст). Кроме того, если бы формы настоящего была употреблены здесь для обозначения прошедших событий, это можно было бы истолковать лишь в одном смысле: будучи у Хродгара, Беовульф видел то, о чем рассказывает. Но такое предположение совершенно невероятно. Нельзя допустить, чтобы во время пребывания Беовульфа в Хеороте там происходили события такой первостепенной важности и о них не было бы даже упомянуто, да и сам Хеорот сгорел как раз в том конфликте. Хотя в рассказе Беовульфа есть подробности, которые, в принципе, предвидеть невозможно, подобные распри всегда возобновлялись более или менее одинаково, и Беовульфу не стоит больших усилий представить себе застолье, прерванное ссорой и сраженьем, и все, что случится дальше. Исследователи, подчеркивающие художественную цельность «Беовульфа», замечают, что намек на неудачу миротворческой деятельности Хродгара тонким образом вплетен в выбор темы для застольной песни на пиру (финнсбургский эпизод: ст. 1071 след.): датская принцесса Хильдебург тоже могла быть отдана королю Финну ради замирения, но дело кончилось новыми сраженьями и новой кровью, а сама Хильдебург вернулась на родину.

2052. …без отмщенья… — В подлиннике стоит слово хотя и понятное («воздаяние», «отмщенье»), но нигде более не зарегистрированное. Поэтому обычно предполагают, что перед нами собственное имя Видергюльд (а имя такое известно) и что Видергюльд был вождем хадобардов в последней битве, быть может, даже отцом воина, подстрекающего Ингельда к мести.

2066. …а любовь к жене охладеет… — Это, видимо, литота (см. примечание к ст. 1071), означающая, что он прогонит жену.

2069 след. Беовульф очень скромно рассказывает о своей победе над Гренделем и его матерью. Германский воин хвалился не тогда, когда шел с сечи, а когда шел на нее. (Ср. примечание к ст. 678 след.)

2108 след. …то он пел нам… сердце старца печалью полнилось… — Это место существенно дополняет наше знание о сюжетах старых песен (ср. ст. 90 след. и примечание к ним). Сохранилось несколько древнеанглийских элегий (см. еще ниже ст. 2247 след.). Не исключено, что песню о былой удали поет сам Хродгар.

2158. Херогар — старший брат Хродгара (см. ст. 470).

2162. Херовард — см. примечание к ст. 470.

2166 след. …так и должно дружиннику…соратников и сородичей. — Это одно из многочисленных дидактических отступлений такого рода в поэме, но вполне вероятно, что оно имеет определенного адресата. Может подразумеваться Херогар, вполне отвечающий идеалу князя (ср. также ст. 19 след.), но не исключено, что это последний намек на будущую смуту в доме Скильдингов (см. примечания к ст. 1018, 1181, 1228).

2173 след. …шейный обруч, подарок Вальхтеов — см. ст. 1204 след.

2177 след. Таковым оказался сын Эггтеова… — Это описание молодого Беовульфа неожиданно. До сих пор было известно лишь о его подвигах. «Мне ратное дело с детства знакомо», — говорит он Хродгару (ст. 409–410). Он прославился битвами с морскими чудовищами (ст. 423 след.) и искусством плавать (ст. 530 след. — состязание с Брекой). Хродгар тоже знал Беовульфа еще совсем юным (ст. 373), но не вспомнил о том, что мальчик был вялым и слабым (в таком случае он едва ли бы вверил гостю Хеорот и скорее поддержал бы Унферта — правда, он и не прервал его!). В принципе легко себе представить робкого мальчика, превратившегося в могучего воина, но сам поэт и его слушатели не замечали несообразности рассказа. Устная традиция знает два мотива: герой, очень рано, иногда даже в колыбели, совершающий сверхъестественные подвиги, и герой, ничем не примечательный в детстве, но вырастающий доблестным мужем. В «Беовульфе» представлены оба мотива, и сказитель не позаботился, чтобы между ними было соответствие. Но, при всех обстоятельствах, важен взгляд поэта на нравы века и его неодобрительная оценка грубости современников. Уже став героем и привыкнув к пирам, Беовульф сохранил презрение к пьяному бахвальству окружающих (ср. его первое обращение к Унферту, ст. 530 след. и 1466 след.) и то глубокое миролюбие, которое может себе позволить только очень сильный человек.

2191. Наследие Хределя — меч, описанный в следующих строках (Хредель — отец Хигелака и дед Беовульфа; ср. ст. 376 и примечание).

2195. Семь тысяч земли. — Мерой земельной площади, подразумеваемой здесь, был хид (hid), равный примерно 120 акрам. Надел Беовульфа составил целое королевство (семь тысяч хидов было в Северной Мерсии).

2201 след. Хигелак сгинул, и Хардред // от меча погиб. — Хигелак пал в своем несчастном франкском походе (ст. 1204 след.), а его сын Хардред — в войне со шведами (ст. 2383) — см. примечание к ст. 2379 след.

2205. Скильвинги — шведская династия, шведы.

2206. Херерик — дядя Хардреда, брат Хюгд.

2208. Пять десятков зим — такое же условное число, как и в предыдущих случаях (ср. примечание к ст. 1769).

2210–2231. Текст этих строк, особенно последних пяти, дошел в очень плохом состоянии.

2223. Нерадивый слуга старейшины. — Не вполне ясно социальное положение вора, навлекшего на гаутов гнев дракона. Скорее всего, это был раб (т. е. пленный, взятый на войне), бежавший от правосудия. Он украл чашу из клада и ее ценой купил себе прощенье (ст. 2281–2282). Впоследствии, когда уже ничего нельзя было исправить, чашу отдали Беовульфу (ст. 2404 след.).

2404 след. Об истории клада будет рассказано еще в строках 3046 след. и 3069 след., и вкратце она сводится к следующему. В давние времена клад зарыли и наложили на него заклятье. Потом его обнаружили и использовали другие. Их племя погибло, и последний оставшийся в живых вновь закопал клад в землю. Там его и нашел дракон, пролежавший на золоте триста лет вплоть до кражи чаши (а может быть, тот последний человек сам превратился в дракона, ибо дракону положено охранять клад, а охраняющий клад становится драконом; так случилось с Фафниром из «Старшей Эдды»). Спасая свой народ от разъяренного дракона, Беовульф гибнет, но убивает и чудовище, так что оба испытывают на себе силу древнего заклятья. Безутешные гауты закапывают клад в курган вместе с останками своего вождя.

2247 след. Речь последнего из оставшихся в живых — блестящий пример древнеанглийской элегии (ср. примечание к ст. 2108 след.). Скоро в положении гибнущего племени будут гауты, и элегия текстом и настроением готовит слушателя к развязке.

2262. …не вьется сокол… — Соколов приручали в Швеции уже в VII в., в Англии искусство соколиной охоты распространилось в конце VIII в.

2309 след. …а вскоре и конунг // с жизнью расстался, нашел кончину. — И это важнейшее событие поэмы, как и исходы остальных сражений Беовульфа, предсказывается заранее (ср. примечание к ст. 700 след.).

2323 след. Дом Беовульфа сгорает так же, как задолго до того спасенный им Хеорот. Параллелизм деталей и перекличка эпизодов не позволяет поэме распасться на множество отдельных кусков. И в главном сюжете, и в многочисленных отступлениях есть цементирующее начало. Оно может ускользнуть от современного читателя, но незаметно для него и даже помимо его воли создает необычайно сильный художественный эффект.

2328 след. …и думал всемудрый, что Бог гневится… — Беовульф еще не знает, чем вызван гнев дракона, и принимает случившееся за божью кару. Но, с теологической точки зрения, причина все равно в воле Всевышнего. Однако остается неясным, в чем грешен Беовульф и какую заповедь он нарушил.

2330 след. …сердце воина // впервые исполнилось недобрым предчувствием. — Начиная с предсказания в ст. 2308–2310, поэт использует различные средства подготовить трагический финал.

2354 след. Поэт вновь возвращается к последнему походу Хигелака и, как всегда, рассказывает что-то новое.

2362. Хетвары — древнеанглийский вариант племенного названия хаттуариев (см. ст. 1204 след.).

2379 след. Здесь и дальше рассказывается история шведско-гаутских войн. По обыкновению, эта история дана не компактно, а в отрывках, разделенных основным повествованием. То, что так неудобно для современного читателя, было, видимо, естественно для людей, привыкших воспринимать на слух большие эпические поэмы. Чаще всего в песнях сказителя им были знакомы не только сказочные, но и исторические сюжеты (между которыми не делалось различий, ибо приход чудовища из соседнего болота или прилет дракона с берегового кургана казался такой же реальностью, как нападение соседей). И экспедиция Хигелака, и повесть о древнем кладе, и жизнеописание Беовульфа, и пожар Хеорота рассказаны клочками. Этим усиливался интерес к каждой линии: ничего нельзя было забыть, ибо в любой момент давно оборванный ход мог возобновиться и повести слушателей дальше. Ниже для полноты картины дается суммарное изложение шведско-гаутских войн и генеалогия, как они представлены в «Беовульфе». Первые схватки относятся ко времени, когда королем гаутов стал Хадкюн, сын Хределя и старший брат Хигелака (см. ст. 374, 2473 след., 2922 след., 2964 след.; ср. также примечание к ст. 2427 след.). Шведы под предводительством Охтхере и Онелы постоянно нападают на своих южных соседей (особенно часты стычки на холме Хреоснаберг), забирают добычу и возвращаются домой. Впоследствии Хадкюну и Хигелаку удается нанести ответный удар. (Но неясно, кто возобновил военные действия: в ст. 2471–2472 названы шведы, но ср. ст. 2926–2927.) Вначале их кампания идет успешно, и гауты даже берут в плен жену старого шведского конунга Онгентеова, но Онгентеов не только возвращает пленников, но и убивает Хадкюна, а его дружину загоняет ночью в Воронью рощу, грозя поутру повесить и зарубить всех оставшихся в живых. Однако на рассвете приходит подкрепление — отряд Хигелака, и это решает дело. Шведы бегут, а Онгентеова убивают братья Эовор и Вульф (эти имена, видимо, нарочито условны: Вепрь и Волк). По возвращении Хигелак («победитель Онгентеова») щедро наградил братьев, а Эовору отдал в жены свою единственную дочь. Но вскоре Хигелак сам погиб у франков, и ему наследовал Хардред, сын Хигелака от Хюгд. Королем же шведов после смерти Онгентеова видимо, стал Охтхере. Однако потом (может быть, после смерти старшего брата) трон захватил Онела, а сыновья Охтхере — Эанмунд и Эадгильс — бежали к гаутам (своим наследственным врагам!). Хардред дал приют обоим принцам, но Онела напал на гаутов и, хотя не захватил их земель, убил Хардреда и Эанмунда. Несколько позже Эадгильс, поддержанный гаутской ратью, отомстил своему дяде. Его победный поход стоил Онеле жизни и вернул Эадгильсу трон. Как говорилось (примечание к ст. 349), Онела, возможно, представлял продатскую партию при шведском дворе, а принцы — прошведскую, и это обстоятельство, кроме обычной борьбы за власть, усугубляло раздор внутри династии. Во всей этой истории, как она реконструирована выше, самое загадочное то, что Беовульф и Хардред поддерживают наследников Охтхере против Онелы, т. е. сторонников шведской, а не датской ориентации. После бегства Эггтеова к Хродгару и тем более после победы Беовульфа над родом Гренделя невозможно себе представить недружеские отношения между гаутами и данами. Хотя Хродгар, расставаясь с Беовульфом, вспоминал какие-то давние распри, которым не суждено вернуться (ст. 1858 след.), в принципе данов и гаутов всегда объединяла общая ненависть к шведам. См. далее примечание к ст. 2601 след.

2395 след. …зимним походом… — Есть основания думать, что именно зимнее сражение имеется в виду под словами подлинника «холодными горестными походами» и что слово «холодные» употреблено в своем прямом значении. Знаменитая битва между Эадгильсом и Онелой (в скандинавской традиции: Адилом и Али) происходила на льду озера Венерн. Хотя в «Младшей Эдде» и сагах Онела не шведский, а норвежский король и вовсе не брат Охтхере (Оттара), персонажи наверняка те же. Характерно, что и в скандинавских источниках Адил получает помощь со стороны (но там от Хрольфа).

2427 след. Семь зим, мне было, когда державный… — В этом отступлении рассказывается и о самом Беовульфе, и о том, как Хадкюн случайно убил на охоте своего старшего брата Херебальда. Гибель первенца свела в могилу Хределя. Не меньше, чем потеря наследника, угнетала его невозможность отомстить (непреднамеренное убийство было наказуемо, но, конечно, не внутри собственного рода). Здесь, как и везде в древнегерманской поэзии, кровная месть — источник основных трагических коллизий. Здесь же мы впервые узнаем, что Эггтеов отдал семилетнего сына на воспитание тестю («аталычество» широко практиковалось у скандинавов, но, судя по сагам, более почтенный человек отдавал своего ребенка человеку, который был менее богат и пользовался меньшим уважением; в «Беовульфе» же ситуация иная). Таким образом, дружба Хигелака и Беовульфа восходит к давним годам. Беовульф, перечисляя своих дядей (ст. 2434), говорит «мой Хигелак», и в устах германца, еще совершенно не знавшего сентиментальных оборотов более поздних времен, это слово звучит как ласкательный эпитет. «Моим» называет и Вальхтеов Хродульфа (ст. 1181).

2443 след. Так некий старец, увидевший кровного // чада тем… — По мере того как Беовульф приближается к смерти, тон поэмы становится все более и более мрачным. Рассказ замедляется и движется не столько вперед, сколько назад, к прошлому. В конце поэмы отступления связаны только с гибелью людей и целых родов. Теперь фон для основного рассказа — это уже не подвиги Сигмунда или состязанье отважных пловцов, а прощание с кладом, печальная судьба Хределя и Херебальда, история отца, сидящего перед трупом повешенного сына. Беовульф готов совершить последний подвиг, но ему уже не дано пережить врага. Так же бессилен в последнем эпизоде Хредель, и его бессилье самое страшное, которое мог себе представить поэт: некогда могучий конунг, основатель славной династии, лишен права отомстить за сына. Элегия о старце, напоминающая многие страницы современной поэзии, принадлежит к лучшим страницам поэмы.

2494. …ни войска гепидского. — Гепиды (по-древнеанглийски они называются гифты) были племенем, родственным готам, и их старая родина (как, наверно, и у самих готов) — Скандинавия. Впоследствии они переселились в низовья Дуная и были уничтожены лангобардами.

2496. …на слабых ратников — то есть на воинов худших, чем сам Беовульф.

2500 след. Беовульф вновь возвращается в мыслях к франкскому походу Хигелака. Возможно, франк Дагхревн (о его имени ср. примечание к ст. 1801) и убил Хигелака. Беовульф же расправился с ним, как с Гренделем: без меча. «Хугский» значит «франкский». Дагхревн — единственный человек, которого убивает Беовульф.

2572 след. …коль скоро впервые в жизни // Судьба не хранит его в единоборстве, // в победной битве. — В подлиннике запутанная и малопонятная фраза.

2584 след. …не лучшим образом ему служило // лезвие славное. — В этой литоте слышится осуждение всякого (будь то даже неодушевленный меч), кто идет в битву и не выполняет своего долга.

2595 след. …и не нашлось под рукой у конунга… благородного воинства. — Нельзя было представить себе позора более страшного, чем, поддавшись страху смерти, бросить своего конунга в беде. Воинов не оправдывает даже то, что Беовульф сам велел им дожидаться исхода сраженья в укрытии ( ст. 2528 след.).

2601 след. В рассказе о Виглафе впервые названы Вагмундинги. Было высказано предположение, что Вагмундинги, как и Вульфгар (см. ст. 349 и примечание), принадлежали семье венделов, которые поддерживали Онелу против Онгентеова и его сыновей. Этим объясняли высокое положение Вульфгара, вождя венделов, при датском дворе. Здесь же видели причину того поразительного факта, что хотя Веохстан сражался вместе с Онелой против Эадгильса и Эанмунда и даже убил Эанмунда, его сын Виглаф — любимый и самый верный воин Беовульфа. Видимо, сердце Беовульфа было больше на стороне Онелы, чем на стороне принцев, которые нашли поддержку Хардреда и которым впоследствии он сам оказал военную помощь. Тем не менее трудности исторического толкования приведенных фактов очевидны. Гораздо понятней то, что, после воцарения Эадгильса на троне своего отца, Веохстан должен был бежать из родного края. Его, как в свое время Эадгильса с братом, тоже приютил Беовульф. Виглаф даже в последней битве еще называется скильвингом, поскольку по происхождению он действительно швед. Реальные взаимоотношения гаутов и шведов несколько заслонены от нас тем, что во всех междоусобицах участвует Беовульф, фигура легендарная, а не историческая. В поэме сказано, что после гибели Хардреда гаутами пятьдесят лет правил Беовульф, но это в высшей степени сомнительно. Скорее можно было бы предположить, что Онела, завершив свой победоносный поход на Хардреда и убив Эанмунда, не повернул назад (в поэме он не решается напасть на Беовульфа), а без большого труда захватил гаутский престол и посадил на него наместником Веохстана(откуда и все его земли). И лишь потом Эадгильс, спасшийся у каких-то соседей (например, у данов), сумел (с помощью Хрольфа) вернуть себе престол. Бегство под защиту враждебного племени, хотя и чреватое смертельной опасностью, было довольно частым явлением. Возвращаясь к Вагмундингам, мы замечаем, что одни из них входили в гаутское племя (как Беовульф и его отец Эггтеов), другие — в шведское (Веохстан и Виглаф). Связи между ними не ясны. Географически же гауты, а следовательно, и гаутские вагмундинги, скорее жили на Вестеръётланде (к югу от Великих шведских озер) и были близкими соседями скильвингов и шведских вагмундингов.

2617 след. …однако Онела // за смерть племянника не мстил убийце. — По законам кровной мести Онела должен был бы мстить Веохстану за убийство племянника, но тот был бесправным изгнанником и утратил все связи со своей семьей. Фактически же Онела мог только радоваться смерти Эанмунда, и в этой подробности намек на близкий уже распад родовых уз.

2632 след. Очевидно, вначале Виглаф тоже бежал в лес (иначе к кому же обращена его речь?), но потом вернулся к Беовульфу.

2662 след. Странно, что юный Виглаф воодушевляет своего конунга на битву, но если этой несообразности не заметила аудитория Х в., значит, она была полностью оправдана художественно: устами Виглафа говорит поэт, и его слова — это именно те слова, которые готов был произнести любой из его слушателей.

2674 след. …но родича родич… укрыл железной // доской от пламени. — Теперь Беовульф и Виглаф идут на дракона под прикрытием одного щита.

2679. …но преломился …Нэглинг… — Как и меч Хрунтинг, этот меч («острый», «режущий») оказался бесполезным. Он раскололся от страшной силы удара — распространенный прием, чтобы косвенно охарактеризовать силу воина.

2702 след. Из текста видно, что дракона убил Виглаф, но Беовульфу предоставлена честь последнего удара. Виглаф тоже (ст. 2874 след.) приписывает победу Беовульфу, а себя называет лишь помощником. Это последнее сражение Беовульфа и похоже и не похоже на предыдущие. Как и прежде, он защищает народ от напасти, как и прежде, он окружен трусливыми зрителями, как и прежде, никто, кроме него, не может надеяться на успех. Но дракон не дьявол и не проклятый Богом отшельник (хотя некоторые словесные схождения в описаниях Гренделя и дракона все же есть). Для людей он что-то вроде стихийного бедствия. Для Беовульфа же он — судьба. Дракон защищен всеми средствами: летает и ползает, покрыт броней, изрыгает яд и пламя. Он так безмерно жесток, что Грендель с матерью — агнцы по сравнению с ним. Самое страшное — что он по-своему прав. Грендель был врагом рода человеческого, радость и музыка были невыносимы ему, у дракона же (как и у матери Гренделя) есть мотив для мести. Дракон непобедим, и Беовульфе самого начала знает это. Чудовище можно убить, но вместе с ним, с судьбой Беовульфа, умрет и сам Беовульф. Сражаясь с матерью Гренделя, Беовульф спасся чудом. Теперь чуда быть не могло, и эта битва заканчивает серию его побед, каждая из которых доставалась все более дорогой ценой.

2746 след. Последнее желание Беовульфа — увидеть клад. О двойственном отношении к золоту в поэме см. вступительную статью.

2804. На Мысе Китовом. — Невозможно определить, использовал ли поэт название какого-то известного места или сочинил его сам (ср. места вроде Лунная долина, Щучье озеро, о которых лишь современники могли знать, точное это наименование или поэтическая характеристика). То же относится к ряду других топонимов в «Беовульфе» (ср. примечание к ст. 2924).

2883 след. Весь род отвечает за каждого своего члена, поэтому наказание ждет не только трусов.

2889 след. Уж лучше воину // уйти из жизни, чем жить с позором! — Возможно, намек, что всем, не принявшим участия в сражении, следует покончить жизнь самоубийством.

2912 след. Глашатай перечисляет разных врагов, заинтересованных в падении гаутов, и в его речи (в четвертый раз) упоминается франкский поход Хигелака. Заодно рассказывается заключительный эпизод шведско-гаутских войн. Момент для длинного и подробного рассказа выбран неудачно. Но поэма заканчивается, все нити должны сойтись воедино, и уже не будет другого даже самого незначительного повода дорассказать то, что еще необходимо узнать слушателям.

2921. Меровинги. — Если слово в рукописи действительно означает меровингов, то глашатай имеет в виду крепнущую франкскую династию.

2924. Воронья роща. — См. примечание к ст. 2804 (ср. также Вороний лес, ст. 2935, и Орлиные скалы, ст. 3032).

2960. Хредлинги — потомки Хределя, т. е. Хадкюн и Хигелак.

2995. …дано сто тысяч землей и кольцами… — Здесь мера ценности — предположительно скеат (skeatt), равный динарию, одной двадцатой шиллинга (ср. ст. 2195 и примечание).

3010 след. …а с ним и сокровища… в огне да сгинут… — Глашатай предлагает, чтобы вместе с Беовульфом в костер положили и весь клад, и в этом есть элемент драматической иронии: Беовульф думал, что клад принесет пользу его народу (ст. 2794 след.). В ст. 3163 след. сказано, что клад поместили в курган вместе с останками героя, но, конечно, и там он не мог сослужить никакой службы гаутам.

3018 след. …коль скоро пленная // жена за недругами пойдет на чужбину… — Распространенный образ: женщины, угнанные в плен, как символ окончательного поражения.

3021 след. …морозным утром… — Сраженья начинались утром. (В «Старшей Эдде» даже есть специальная заповедь, которую можно понять так: не вступай в битву вечером — «Речи Регина», строфа 22.)

3024 след. …а черный ворон… трупы терзает. — Обычно за войском идут ворон и волк (хотя ворон бывает и дружественным вестником, ср. ст. 1801 и примечание и «Речи Регина», строфа 20); иногда между собой беседуют вещие птицы (см. «Речи Фафнира» в «Старшей Эдде», строфа 32 след.) или ворон сам пророчит беду («Старшая Эдда»; «Отрывок Песни о Сигурде», строфа 5). В древнеанглийской поэзии ворон и волк (так называемые звери битвы) встречаются много раз. Но в «Беовульфе» традиционный образ изменен (ворон говорит с орлом). Поэт блестяще пользуется стереотипным приемом: войны еще нет, но упоминание о ее спутниках должно вызвать мысль о предстоящих бедах. Искусство древнего певца, оперировавшего привычными темами и формулами, в значительной мере и состояло в том, чтобы найти неожиданную возможность использовать знакомый прием.

3070–3074. В подлиннике здесь строки, которые практически невозможно понять. Предлагались различные исправления и десятки интерпретаций.

3079 след. Наших советов не принял пастырь… — На самом деле никто таких советов Беовульфу не давал. Здесь, видимо, нераспознанный эпический мотив: точно так же и Хигелак (вопреки истине) говорил (ст. 1995 след.), что они все противились решению Беовульфа ехать к Хродгару.

3150 след. Было высказано предположение, что плакальщица над телом Беовульфа — его вдова. Но странно, что о ней ничего не говорилось раньше. Гораздо более вероятно, что Беовульф был одинок. Хотя поэт вплел его жизнь в общую канву событий, Беовульф не столько участвует в них, сколько идет рядом. Правда, он сопровождает Хигелака в поход к франкам и даже убивает Дагхревна, но, в общем, делает там лишь то, что мог бы сделать любой верный дружинник. Его главные враги — фантастические чудовища. Он не участвует в шведско-гаутских войнах и не пытается отомстить за Хардреда, а послать людей на помощь Эадгильсу мог кто угодно. Правда, он занял гаутский престол, но гауты были впоследствии побеждены шведами (как и предвидел глашатай), и Хардред, на котором закончилась династия Хредлиагов, вполне мог быть последним независимым гаутским конунгом, и полвека правления Беовульфа — наверно, сказочное, а не реальное время. Поэт избегает сказать о Беовульфе что-нибудь определенное, чтобы не слишком явно сталкивать вымышленного героя с реальными людьми, известными слушателям. К тому же у него нет детей и его имя не аллитерирует с именем отца (последнее не абсолютно обязательно, но обычно). Вернее будет предположить, что его оплакивает безымянная женщина.

3180 след. Поэма кончается на мягкой ноте похвалы и восхищения. Среди качеств Беовульфа не названы те, которые ассоциируются с великим героем; те, что названы, подходят скорее для мудрого монарха, проникшегося идеями христианства, чем для человека типа Сигурда или Гунтера.

Аделаида Сванидзе
                             «Хроника Эрика» и исторические реалии средневековой Швеции

Шведские рифмованные хроники — один из наиболее примечательных памятников скандинавской средневековой культуры. На протяжении без малого трех столетий — с XIII и по начало XVI в. — их авторы с помощью немудреной рифмы описывали историю Швеции и ее соседей «изнутри», как прямые участники событий, либо взволнованные их свидетели, либо внимательные разыскатели.

В центре хроник обычно стоит борьба за престол между разными группами королевского дома и идущими за ними — или против них — аристократическими кланами. Авторы выступают от лица той «партии», которая одержала победу и стремилась закрепить ее в сознании подданных.

В отличие от хроник, созданных в те же столетия на континенте, в том числе рифмованных, не говоря об обычных анналах, шведские стихотворные хроники написаны на родном языке. Думается, это обстоятельство нельзя не принять во внимание при анализе содержания и идейно-политической направленности шведских рифмованных хроник. Когда в Дании на рубеже XII и XIII вв. епископ Абсалон задумал своему секретарю монаху Саксу (будущему Саксону Грамматику) составить историю датчан на латыни — международном языке читающей европейской элиты. В данном же случае задачи были иными: сторонники династической ветви Эрикссонов стремились укрепить ее престиж внутри своей страны. Язык хроники придает им особый характер, особую ценность и позволяет предположить, что они действительно имели значительное воздействие на умы своих сограждан.

Историческая ценность рифмованных хроник, особенно «Хроники Эрика», еще и в том, что их авторы использовали документы королевской канцелярии и различные дипломы, многие из которых позднее оказались утраченными. Хронисты использовали разделы обычного права и законодательные акты, хозяйственные и дарственные документы, рассказы очевидцев. В результате хроники стали не только кладезем сведений по истории и культуре Швеции и ее соседей и XIII–XV вв., но и дают представление о ряде утерянных документов — их характере и содержании.

События, описанные в «Хронике Эрика», происходили во второй половине XIII – первой четверти XIV столетия и были связаны прежде всего с борьбой за престол Швеции.

Современные историки определяют то время как период завершения в Швеции процессов феодализации и укрепления феодальной монархии — однако в особом, размытом варианте, который можно назвать «северным феодализмом». Во второй половине XI в., благодаря укреплению феодальных государств в Западной Европе и на Руси, победы викингов вообще стали невозможными. Обогащенные добычей и опытом, вывезенными из более развитых стран Европы, скандинавы постепенно утвердились на путях феодализации. В середине IX в. сложилось Датское государство, в конце Х в. — Норвегия, на рубеже Х и XI вв. — королевство Швеция. Единая власть и официально введенное «сверху», королями, христианство убыстрили развитие скандинавских обществ, складывание там новой, феодальной организации. Завещания и другие дипломы уже с XII в. свидетельствуют о постепенном распространении в Северной Европе крупных имений с доменом, о складывании там зависимого крестьянства как особого социо-правового слоя. Соответственно размывались и старые страты: родовая аристократия постепенно уступала лидерство служилой знати, а бонды — свободные общинники, поселяне крестьянского типа — теряли свою независимость.

Едва успев сложиться в Свеарике (государство свеев, собранное мечом короля Олафа Шётконунга), Швеция оказалась в ситуации феодальной раздробленности, отличавшейся особенно яростной борьбой между короной и аристократией. Оппозиция центру чаще всего принимала форму областного сепаратизма. Каждая страна Северной Европы превратилась в конгломерат фактически независимых политических образований, правители которых — герцоги, князья, графы и т. п. — в той или иной степени подчинялись общему монарху, но лишь в силу личной вассальной присяги.

По существу, еще и в XIII в. шведское королевство было суммой ряда исторических «земель» — ландов. Его размер тогда был много меньше, так как южные области Сконе, Халланд и Блекинге принадлежали Дании, а западные — Бухюслен, Херьедален и Емтланд — Норвегии. Страна состояла из двух исторических комплексов — Свеаланд (земля свеев) и Гёталанд (земля гётов), а также острова Готланд (земля готов), вассала свейского государства.

Между Свеаландом и Гёталандом не утихали соперничество и рознь. За объединенный престол страны поролись две династии — свейский род Эрика Святого и род Сверкера из Эстергётланда. С 30-х годов XII в. почти в течение столетия обе династии непрерывно смещали, изгоняли и истребляли друг друга.

Образ средневекового короля как полновластного господина, перед которым заискивают придворные, — плод глубокого заблуждения. Такая или примерно такая самодержавная власть сложилась лишь на последнем этапе Средневековья. В период же феодально-политического раздробления дело решалось преимущественно оружием.

Межобластные распри, сопротивление приоритету Свеаланда и его стремление утвердить свое преобладание продолжались долго, так что еще и через 200 лет шведского короля официально именовали «король свеев и гётов» (Rex Sveorum Gotorumque).

Областной сепаратизм и соперничество вполне ощущаются в «Хронике Эрика», где понятие «шведы» нередко подменяется понятием «упландцы» — жители данной свейской области Упланд. А упоминая своих персонажей, автор старается назвать область или усадьбу, где располагается их родовое гнездо.

В середине XIII в., когда свойские короли вроде бы закрепились на троне, борьба за престол и центробежные тенденции снова обострились, но уже на иной основе. Теперь основой стало сопротивление единому и сильному монархическому началу вообще — как части складывания феодальной системы. Сопротивление временами выливалось в мятежи. В данном случае аристократический род Фольке, Фолькунги, во главе ополчения общинников выступили против конунга Эрика Эрикссона. Охрану непрочного престола взял на себя ярл (герцог) Биргер из Эстергётланда. Он всячески стремился укрепить центральную власть и расчистить к ней дорогу своему роду. Он женился на сестре бездетного конунга Эрика и после смерти шурина посадил своего старшего сына Вальдемара на трон. Ярл Биргер стал основателем новой династии Фолькунгов, которая правила в Швеции более столетия (1250– 1363). Этот отрезок шведской истории — эпоха Фолькунгов — характеризовался укреплением королевской власти, оформлением феодальных отношений, институтов и сословий, равно как закреплением их правообязанностей, разработкой и фиксацией финансовых, административных, военных и правовых установлении феодального общества. Одновременно происходила выработка конституционных начал, позволяющих удерживать столь необходимое равновесие между властью и обществом.

Магнус I Биргерссон, прозванный Амбарный Замок, в свою очередь столкнулся с новой вестгётской оппозицией, возглавляемой аристократической семьей Альготссонов, которая черпала поддержку в Норвегии и у мятежных датских господ. Король занялся укреплением социальной базы королевской власти. При нем усилилась роль служилых людей короля, его личных вассалов, обязанных ему службой и имевших право на покровительство и награды от короны, — в противовес родовой знати, опиравшейся на свои старинные владения и связи в областях. Часть родовой знати также втягивалась в эти отношения. Новый состав и новая организация господствующего класса были закреплены путем его превращения в военно-служилое сословие. Согласно уставу, принятому в 1278 г. в готической резиденции короля на о. Альснё, оз. Меларен, господа были обязаны нести конную воинскую службу, являясь на военные смотры в полном вооружении и со своей воинской единицей. За это господа освобождались от несения регулярного тягла в пользу короны и стали сословием «фрельсе», т. е. «свободным», которое составило основу собственно дворянства. Прочие свободнорожденные шведы — бонды, полноправные жители городов и вольные рудокопы, — которые не были в состоянии нести королю рыцарскую службу, стали тягловым сословием уфрельсе, «несвободным». Устав Альснё закрепил новое феодальное сословно-классовое деление шведского общества, где король занял место верховного господина.

Верхушку фрельсе короли «успокаивали», раздавая им в управление лены, прежде всего так называемые замковые; это были территории с замком, где ленник выполнял роль губернатора края, следил за его безопасностью, правопорядком и фискальными обязательствами подданных — взамен отчисления в его пользу части налогов и коронных прав в городах и деревнях. Наряду с этим закрепились и высшие государственные должности: ярл, канцлер, дроте, марск (см. комментарий к тексту). Оформляется и роль государственного совета при государе — риксрода, который состоял из высших светских аристократов и епископов.

Одновременно Магнус I Биргерссон укрепил положение церковных господ. Он щедро одаривал церковь и ее служителей и выделял средства на строительство церквей и монастырей. При нем епископы обрели вооруженные свиты и могущество. Баланс сил светской и церковной группировок в среде господ помогал королевской власти достигать известного равновесия между троном и оппозицией. Учитывалось и идеологическое воздействие церкви, в частности в области права и для консолидации общества.

При этом Фолькунги старательно укрепляли собственные финансовые и военные возможности. Старинные личные повинности населения — ледунг (военно-ополченская) и гестинг (повинность постоя) в течение XIII в. стали налогами в пользу короны. Они были закреплены Уставом Альснё. При ярле Биргере и его сыновьях активизировалось и военное строительство: сооружение крепостей, замков, городских стен, укрепленных резиденций в разных частях страны. Эта повинность также возлагалась на сословие уфрельсе. Проблемы налогов и замков занимают большое место в «Хронике Эрика».

Финансы короны пополнялись в то время также за счет торговых пошлин, а ее социальная опора — за счет городов, многие из которых были защищены замками или стенами. Автор «Хроники Эрика» не обходит молчанием экономическую политику короны, в частности регулирование экспортной торговли продуктами питания: мясом, маслом, рожью и пшеницей. Запреты на вывоз этих продуктов обычно были связаны с неурожайными годами или с соображениями политического характера.

Еще активнее, чем их предшественники, Биргерcсоны привлекали в страну немцев ~ торговцев, ремесленников и специалистов по горному делу: металлургические разработки к концу XIII в. начали постепенно охватывать области средней Швеции, где были богатые залежи медных и железных руд. Но вольные рудокопы, через столетие проявившие себя как важная политическая сила, в это время еще не составили заметной активной сословной группы и поэтому не привлекли внимания хрониста.

Наконец, не меньшего внимания заслуживает внешняя политика сыновей ярла Биргера. Ее основной стержень — укрепление связей со скандинавскими соседями, особенно Данией, путем династических браков. Результатом этих браков было укрепление альянса между шведской и датской коронами — против сепаратистских господ в каждой из стран — и в то же время известная нейтрализация Норвегии. Эта расстановка политических сил и политическая роль династических браков для правителей тогдашней Швеции были ясны автору «Хроники Эрика» и очень подчеркиваются им.

Все эти мероприятия способствовали укреплению королевской власти, однако она все еще была весьма ограниченной. Не случайно с первых же страниц хронист вводит читателя в обстановку острейших кровавых драм, разыгрывавшихся вокруг престола, с предательством, интригами и вооруженными столкновениями. Непрочность короны стала снова более чем очевидной при внуках ярла Биргера. После кончины Магнуса Биргерссона его три сына были еще детьми. Из «Хроники Эрика» видно, что данное обстоятельство сыграло немалую роль в нарушении хрупкого баланса сил вокруг верховной власти. Прежде всего возродились надежды на возвращение шведского престола у свергнутого короля и дяди принцев — Вальдемара. Но марск Тогильс Кнутссон, выдвинутый знатью регент при малолетнем наследнике Биргере Магнуссоне, пленил Вальдемара вместе с его сыном и помог Биргеру стать королем (1290–1319). Биргера женили на датской принцессе Мерите (Маргрете). Свою собственную дочь Торгильс выдал за брата короля — герцога Вальдемара. В хронике говорится, что марск правил за сыновей Магнуса, не позволяя им «встать над собой». Возможно, ему грезился пример ярла Биргера. Так или иначе, в конце концов энергичному марску пришлось оставить государственную службу. Автор хроники предпочел не распространяться по этому поводу и увлек читателя в сторону романтической истории герра Торгильса, создавая впечатление, что уход от государственной службы был как бы ее следствием (дело в том, что во время поездки в Германию уже немолодой и вдовый марск увлекся молоденькой графиней Равенсбургской и женился на ней). Но еще в период своего полновластия Торгильс, помимо дел «около престола», вплотную занимался воинскими вопросами. Военные предприятия под его началом подробно описаны в хронике.

Коронация Биргера состоялась в 1302 г. Он обрел самостоятельность и принялся было укреплять свои социальные опоры. В 1301 и 1302 гг. церкви были предоставлены новые налоговые и правовые свободы (иммунитеты), в результате чего духовенство превратилось в особую и наиболее привилегированную группу высшего сословия фрельсе. Однако почти немедленно раскрутился новый виток династических схваток, обострившихся с уходом Торгильса. Занявший его место при короле дроте Абьёрн не смог обеспечить спокойствие. Хотя братья Биргера — Эрик и Вальдемар — и дали королю письменное обязательство не выступать против него, король все же вынудил их эмигрировать в Данию, к своему родичу Эрику Менведу.

Датский король Эрик Менвед, связанный с правящей семьей Швеции двойным родством (как муж сестры Биргера и тесть самого Биргера), находился с королем в наилучших отношениях: «в то время конунги держались близко». Он обещал не помогать герцогам и сдержал обещание. Они перебрались в Норвегию: с тамошней крошечной принцессой герцог Эрик был связан помолвкой. Братья заняли замок Кунгыхэлла в качестве лена от норвежского конунга Хокона. А вскоре Эрик сумел получить от датчан Северный Халланд с мощной крепостью Варберг. Заняв, таким образом, территорию вокруг устья реки Гёта — важный стратегический и торговый треугольник между Данией, Норвегией и Швецией — Эрик добился ключевого положения в политических отношениях между этими странами. Герцог Эрик, коварный, умный политик, ловкий «искатель короны», для достижения своих целей не брезговал самыми низкими, отнюдь не подобающими рыцарю средствами. Так, он то отменял, то восстанавливал брачные обязательства в отношении норвежской принцессы, так что ее оскорбленный отец — союзник Эрика — в конце концов вступил с ним в вооруженное столкновение. Находясь то в Норвегии, то в западной Швеции, апеллируя то к королям сопредельных скандинавских стран, то к упландским бондам, он постоянно совершал набеги на шведские земли. Осенью 1306 г. он сумел пленить короля и королеву в Хотуне («Хотунская забава»), после чего продиктовал брату свои условия. В 1310 г. король и герцоги поделили между собой страну на выгодных для последних условиях. Соглашение было закреплено пирами, турнирами, свадьбой обоих герцогов в Осло, откуда они увезли молодых жен в Швецию, каждый в свой замок. Межскандинавские позиции герцога Эрика были значительно усилены, но страна как бы распалась на три части, и возникла угроза существованию Швеции как самостоятельного государства.

Следующий этап политической борьбы описывается в заключительной части «Хроники Эрика», где повествование, замедляясь по мере приближения к развязке, становится все более детальным. Кризис государственной власти, борьба между властителями страны, то обостряясь, то затухая, продолжалась еще несколько лет, пока король Биргер не разрубил узел в духе своего времени: погубив братьев-соперников. В 1317 г. он заманил их в гости в Нючёпингский замок, взял в плен и в отместку за «забаву в Хотуне» велел заточить их в башню, где братья через некоторое время умерли голодной смертью.

Трагическая кончина герцогов и непомерные налоги, сразу же затребованные Биргером, возбудили сильное негодование народа. Биргер и его жена Мерита вскоре вынуждены были бежать в Данию. Многих сторонников короля колесовали, а его сыну и законному наследнику Магнусу отрубили голову. Победившая партия герцогов выдвинула нового дротса — верного Эрику и храброго рыцаря Матса Кеттильмундссона. Вскоре был избран и новый король, трехлетний сын герцога Эрика — Магнус. Не столько симпатия к герцогу Эрику, сколько возможность нового правления знати повлияла на ее решение в пользу Магнуса Эрикссона. Магнус II был к тому же наследником норвежской короны, которую впоследствии и получил — незадолго до своей коронации в Швеции. В его лице осуществлялась, таким образом, шведско-норвежская династическая уния, и эта возможность также учитывалась знатью.

Правление короля Магнуса Эрикссона (1319–1363) осталось за пределами хроники. Но автор был, конечно, свидетелем акта, который при избрании Магнуса королем был издан от его имени и вошел в историю как «конституция» 1319 г. В прокламации утверждались право народа выбрать короля, привилегии дворянства и церкви, усиливались функции совета знатных при короле. Магнус обещал не налагать новые налоги или другие поборы без согласия совета и народа. Зависимость короны от аристократии была, таким образом, усилена.

Магнус Эрикссон оказался приметной фигурой на шведском престоле. При нем были кодифицированы общешведские законы — земской и городской, что было редкостью не только в Скандинавии, но и во всей Европе того времени. Взяв под огромный денежный залог у Дании южную часть Скандинавского полуострова, он получил под свою руку обширные территории и контроль за морскими путями из Балтики в Атлантику. Но заслуги короля не спасли его от превратностей судьбы, а политические маневры не дали желаемых результатов. На правление Магнуса Эрикссона выпала страшная «черная смерть» — эпидемия бубонной чумы, унесшая чуть не половину населения страны. Последовавший за ней аграрный кризис — запустение земель, заброс пашен, уменьшение доходов — стал фоном нового взрыва междоусобиц, погубивших короля-законодателя и его наследника — последних Фолькунгов, увенчанных шведской короной.

                                    Король и элита в историческом пространстве «Хроники Эрика»

Хроника создает полихромную картину жизни, в которую конкретные события и судьбы вплетаются уместно и закономерно. Автор достигает этого за счет мастерского владения историческим пространством. Действие хроники развивается не только последовательно, но и параллельно. Сплошь и рядом излагаются события, происходившие одновременно в разных местах, связанные с разными людьми и группами населения. Географической ареал хроники охватывает практически всю тогдашнюю Швецию. Люди из разных областей всегда выступают с областной или национальной характеристикой. Автор никогда не упускает возможности обозначить, откуда родом те или иные персонажи: свеи, упландцы, хельсинги. И каждый раз областной топоним — это часть характеристики персонажа, важная часть определения его общественного статуса. Очевидно, для современников это имело важный знаковый смысл, позволяя сразу же сориентироваться в расстановке симпатий, привычек, круга общения и политических ориентации действующих лиц. Стереотип территориально-племенной общности все еще силен в средневековом северном сознании. Это позволяет глубже понять областной сепаратизм.

Наряду с территорией и населением самой Швеции в хронике фигурируют многие зарубежные области и страны. Это — Дания (в том числе Сконе и Халланд), Норвегия, финские земли, Эстония, Шлезвиг, Голштиния, Брауншвейг и Русь. Попутно упоминаются и более отдаленные страны и города: Париж, куда шведы ездят учиться, Рим. Эти сведения важны не только сами по себе, но для понимания пространства, в котором проходила жизнь средневековых шведов.

                                                              Король и аристократия

«Хроника Эрика» позволяет узнать или уточнить существенные детали и обстоятельства, касающиеся верхушки северной политической пирамиды. И прежде всего хроника дает представление о государе, о его идеальном и реальном образе, об объеме его власти и отношениях с подданными. Как и во всей Европе того времени, король в Швеции с трудом поднимается над знатью — господами, практически равными ему по рождению, а зачастую и по богатству. Король мог управлять, распоряжаться, собирать налоги и войско прежде всего в собственных владениях, располагать лишь собственными вассалами — так называемыми «своими людьми». Мера его реальной власти определялась кругом этих вассалов, размерами родовой и коронной собственности — той долей поборов, юрисдикции и прав, которую оставляла ему независимая и буйная знать.

Королевские владения Фолькунгов (усадьбы и укрепленные пункты) были разбросаны по всей стране, но более густо располагались в Свеаланде. Короли обычно перемещались из одной резиденции в другую, в смутное время предпочитая крепости. Там король со своей свитой-дружиной кормился за счет приношений местных крестьян. На эти приношения устраивались и торжественные трапезы — «пиры». В дипломах, которые по определенной формуле составляла королевская канцелярия, обычно называлось место, где король подписал каждый из этих документов. Благодаря сохранившимся дипломам можно составить маршруты передвижения царствующих особ.

Только в собственных владениях, среди «своих людей» король мог чувствовать себя в относительной безопасности. Но были и другие причины «кочевания» короля и его двора: неразвитость фискального и административного аппарата и средств сообщения. Король попросту не имел возможности собирать подать и управлять страной из единого центра, какой-либо «столицы», а был вынужден лично объезжать не только свои владения, но и все земли страны, чтобы навести порядок.

Понятно, что короли (и это ясно показано в хронике) всячески стремились расширить свои личные владения, как самую надежную материальную базу, и делали это разными путями: присваивали собственность побежденных врагов, захватывали дворы подданных, брали в плен важные области. Одновременно король стремился расширить круг вассалов, что, помимо прочего, определяло размер его войска. Поэтому и «Хронике Эрика» такое внимание уделено взаимоотношениям государя с его вассалами, верность которых прямо зависела от щедрости короля. Об оплате верности в хронике говорится неоднократно, как о совершенно обыденном моменте лично-социальных отношений.

Постоянные награждения, дары, раздачи из королевских рук были одним из важных средств замирения дворянства, особенно аристократов, которые вообще-то были заинтересованы в ослаблении контроля над ними. По ситуация здесь не была одномерной. Король был необходим господствующему классу как арбитр во внутрисословной и внутригрупповой борьбе. Близость к престолу позволяла знати успешнее сводить личные счеты и участвовать в дележе казенных доходов: при этом желательно, чтобы престол и доходы были прочными. К тому же сам состав знати к этому времени значительно изменился. Аристократов крови из старинных знатных родов все больше теснила новая, служилая знать, господа, продвинувшиеся на королевской службе и получившие свои владения и должности как плату за службу. Часто среди них попадались бонды, горожане или пришлые иноземцы. При всех условиях они целиком зависели от короля. Из всего этого происходила огромная сложность отношений короля и знати. Постоянные «качели» их взаимных счетов, интересов, отторжении и сближений порождали, как это показывает хроника, необыкновенно разнообразные конкретные политические ситуации. Друзья и враги, сторонники и соперники, верные спутники и предатели непрерывно меняли свои знаки, образуя пестрый калейдоскоп отношений.

                                                      Дворяне. Вассальные связи

«Хроника Эрика» позволяет увидеть весь спектр должностей, званий, титулов в среде дворянства. Это, прежде всего, рыцари — «движущая сила» событий хроники. Вместе с рыцарями в хронике часто упоминаются те, кто им равен, т. е. лица той же общественной позиции, но еще не посвященные в рыцари. Следующую ступень занимали свены. Это были конные воины из боевой единицы рыцаря — оруженосцы, но они воевали и отдельно. Все эти люди составляли особую группу высшего привилегированного сословия — светских фрельсе, которая была основой дворянства.

Из числа дворян, но не всегда самого высшего разряда, в том числе иностранцев, назначались коменданты крепостей, а также предводители отрядов — форманы, ховманы.

Особо надо сказать о лагманах. Лагман — глава ланда (провинции, административной области) — не был служилым человеком. Он избирался собранием представителей ланда — ландстингом, обычно считался ему подотчетным и происходил, согласно областным законам, из старинной и уважаемой семьи. Роль лагманов в жизни провинции была велика. Они руководили ландстингами и были знатоками и хранителями местных законов и обычаев, «законоговорителями». Они активно участвовали в кодификации областных законов и подчас являлись главными составителями кодексов. Лагманы играли важную роль во взаимоотношениях короля с областями. Хроника не случайно подчеркивает, что, например, отцом героя был лагман, или что при известных обстоятельствах был захвачен в плен местный лагман (см. ст. 2265).

Для решения очередных дел дворяне собирались на свое односословное собрание — герремёте (встреча господ) какой-либо области или всей страны. Нередко представители дворянской верхушки устраивали закрытые совещания избранных, или, как их именует хроника, «мудрых людей государства». Члены самых знатных семей, вместе с семью епископами страны, образовывали Государственный совет — риксрод. Риксрод был не только совещательным органом: он вырабатывал тронную присягу короля, управлял во время малолетства, болезни или отсутствия государя и обычно выражал интересы знати. Именно «совет государства» присудил к смерти наследника престола Магнуса Биргерссона.

Дворяне были связаны с королем ленными и вассальными отношениями. Ленник короля служил ему и известной степени как должностное лицо: он управлял от имени короля определенной территорией, с имеющимися там поселениями и городами, творил от имени короля суд, собирал налоги, отчисляя в свою пользу некоторую их часть, как и долю судебных штрафов. Лены и ленники фигурируют в хронике неоднократно. Из-за ленов вокруг трона шла упорная борьба, поэтому ленная политика короны занимала значительное место в ее отношениях с дворянами. Особенно важными были пограничные и так называемые замковые лены, не только доходные, но имевшие политико-стратегическое значение. Лены в Швеции давались не пожизненно, а на конкретный срок. Ленник приносил королю особую ленную присягу, обещая верную и честную службу. Такие замковые лены, как, например, Выборгский в Карелии, позволяли леннику иметь значительную независимость и вести свою игру, часто даже против своего господина — короля.

Важнейшие лены доставались либо известным аристократам, которых государь стремился задобрить или замирить, либо знатным иностранцам, поступившим на службу к шведскому королю.

Хотя историки обычно называют вассальные отношения вассальной лестницей, эти отношения не были вертикально последовательными. Напротив, они имели строго личный характер, связывая непосредственно тех, между кем был заключен вассальный или ленный договор. Правило гласило: «вассал моего вассала не мой вассал». Поэтому король не имел права распоряжаться людьми своих вассалов: эти люди подчинялись только тому человеку, которому дали присягу верности. Кроме того, вассал мог поменять покровителя. Дворянин имел право стать вассалом или ленником чужого государя. В хронике так поступил, например, некий Торд Унге (см. ст. 3322–3383).

Поступки людей, связанных вассальными отношениями, нередко озадачивают. В ряде случаев, где современный совестливый человек усмотрел бы прямую измену, средневековый дворянин, по определению исполненный благородства, оправдал бы себя, весьма простодушно сославшись на право разорвать вассальный договор и сменить господина. Однако в моделях общественного порядка, рыцарского облика и поведения, которые последовательно выстраивает хроника, преданность вассала своему господину, готовность сражаться и погибнуть за него расценивается как одна из наиболее почитаемых добродетелей.

                                                  Социальная фауна: король и народ

Говоря об отношениях между государем и населением страны, хроника нередко употребляет термин «народ». Легко заметить, что понятие «народ» в хронике неоднозначно. В общем виде — это все полноправные граждане страны. Полноправием в Швеции того времени обладали, согласно областным законам, «самостоятельные люди», которые «сами себя содержат». Это, во-первых, светские и духовные господа; во-вторых, разные группы податного сословия: бонды, т. е. крестьяне-землевладельцы, и горожане, обладавшие известным имущественным цензом. Крестьяне — держатели господской земли, и тем более батраки и другие наемные работники, городские и сельские «маргиналы» не имели голоса в общественных делах. Характерно, что эти слои населения в «Хронике Эрика» вообще не принимаются во внимание и почти не упоминаются. Итак, «народ» хроники — это прежде всего владельцы земли, собственники, полноправные группы населения.

Все же хроника выделяет в народе несколько пластов или групп, каждой из которых на сцене отведена определенная роль. Из податных групп выделены, прежде всего, бонды — специфическая и самая обширная группа населения. В отличие от дворянина бонд был незнатный человек, простолюдин. В отличие от держателя земли (арендатора) он владел своей наследственной землей, каковой считалась та, что была в семье на протяжении двух-трех поколений, и нес тягло не частному сеньору, а государству. Бонд имел полные права при решении дел своей общины. Основная их масса вела хозяйство с помощью своей семьи и одного-двух батраков или, нередко, сезонных работников. Бонды владели более чем половиной дворов страны. Они сохраняли право носить оружие, право и обязанность служить в ополчении, участвовать в тингах, в том числе выбирать королей.

То обстоятельство, что бонды были обязаны повинностями короне, создавало между ними и королем очень сложные отношения. Они были заинтересованы в сильной власти, способной обеспечить порядок и мир, и всячески приветствовали короля-миротворца. В то же самое время они рассматривали государственные налоги как отнятие их свободы и охотно поднимались на борьбу против короны. «Отнятие свободы», прав, освященных традиций, старинных обычаев было неправедным деянием и служило для всего «народа» поводом для неповиновения королю и даже выступления против него. Так, когда король пытался в момент борьбы с братьями собрать повышенный налог, бонды решительно выступили на помощь герцогам. Они убили нескольких господ, а конунг был вынужден с позором бежать (см. ст. 3456–3487). В результате бонды являлись политическим резервом знати, движущей силой областного сепаратизма, неизменно проходившего под лозунгами сохранения добрых старых обычаев. Одним из таких обычаев было смещение и даже изгнание неугодного короля в случае, если он действовал не по справедливости, нарушал свободы народа. В числе неправедных деяний правителя было повышение налогов. Обоснованной причиной для неповиновения государю было коварное убийство — лишение человека жизни не по приговору суда, не в ходе честного поединка, а путем обмана и предательства. Таким коварным деянием было, например, осужденное автором хроники жестокое убийство датским принцем Авелем своего брата — короля, а затем фактическое убийство королем Биргером герцогов Эрика и Вальдемара. Активное выступление народа в последнем случае помогло определить судьбу короля-злодея.

Наряду с мятежом важным рычагом политического воздействия являлись выборы короля. В «Хронике Эрика» о них говорится неоднократно. Выборы, согласно королевскому праву, проводились у Морастен — священного камня на лугу Мора близ Упсалы. На этот луг, на избирательный тинг специально съезжались выборщики — представители народа. После выборов король совершал свою «Эриксгату», т. е. по особому маршруту объезжал ланды страны, произносил на каждом областном тинге свои обязательства в отношении местных жителей и принимал от них присягу верности. Таким образом, каждый представитель «народа» и каждый район страны вступали с королем в личные взаимообязательные отношения.

О порядке выборов «Хроника Эрика» выразительно повествует в своем заключительном эпизоде (ст. 4440–4517). Тогда на выборы трехлетнего Магнуса Эрикссона к Морастен съехались со всего Упланда господа и по четыре бонда от каждой области. На собрании выступали господа, агитируя за Магнуса. Бонды поддержали господ, а потом разъехались по своим херадам и рассказали там о новом конунге, прославляя его. И тут же автор, как бы между прочим, замечает, что этим бондам-выборщикам подарили столько денег, что и их дети «жили на эти деньги». Таковы были народные выборы — «феодальная демократия».

Итак, главную роль в решении политических дел своего времени, прежде всего касающихся самого престола, автор «Хроники Эрика», в полном соответствии с исторической правдой, отводит господам-стурманам. И легко заметить, что внимание автора принадлежит именно тем фигурам, группам и слоям, которые играли роль в борьбе за власть, располагали политическими полномочиями. Короли, члены их семей и аристократы с их вассалами и наемниками, меньшие господа, в некоторых случаях бонды как объект воздействия со стороны противоборствующих сил, источник материальных и человеческих ресурсов и грозная движущая сила борьбы, — вот основные фигуры хроники.

Отчетливо проступает еще одна важная фигура — города. Чаще всего в хронике фигурирует не собственно город, а крепость, которая была составной частью или близким спутником каждого заметного города того времени, служила резиденцией правителя, административным и военным центром. Крепость и городские стены делали города важными стратегическими пунктами, а накопления горожан влекли наемников, да и местных воинов. Немало строк хроники посвящено захвату или обороне замковых городов, а в некоторых случаях активно действуют и сами горожане.

Примечательно не только внимание, но и невнимание хроники к каким-либо группам населения или персонажам. Единичны замечания о некоторых ремесленниках и других людях, удовлетворяющих бытовые нужды господ. Мельком упоминаются плотники, которые возводят собор или строят «зал» для пиршеств; попутно упоминаются кузнецы, которые забивали на герцогах оковы, лекарь, музыканты. Эти люди попали в рассказ только потому, что они участвовали в повседневной жизни короля и господ. Автор вовсе обходит молчанием такую значительную категорию населения, как разнообразные держатели земли в имениях короля, церкви, дворян и тех же богатых бондов, которые содержали своих господ, выплачивая им ренту деньгами, продуктами, непосредственным трудом. Как раз в XIII в. слой поземельнозависимого внутрипоместного крестьянства уже стал весьма заметным и по существу завершал свое формирование. Он сложился за счет, с одной стороны, разорения части бондов, с другой — освобождения и испомещения на господскую землю рабов.

Известно, что рабы в Швеции существовали довольно долго. Это были прежде всего домашние холопы — наследственные, либо попавшие в личную кабалу в результате жизненных невзгод, особенно за долги. Несостоятельный должник присуждался заплатить долг «телом», т. е. отработать его кредитору, и такая кабала могла оказаться пожизненной. Кроме того, отдельные обедневшие крестьяне сами «отдавались» под руку какого-либо господина, нередко теряя при этом и личную свободу. (Окончательный запрет на рабовладение был издан все тем же королем-законодателем Магнусом II Эрикссоном в 1335 г.) Кабальные и добровольные холопы не фигурируют в хронике, но там есть косвенное свидетельство об еще одной — очень древней — форме несвободы. Комендант крепости Ландскруна рыцарь Стен, спасая жизнь себе и воинам гарнизона, предложил победителям — русским взять гарнизон и использовать пленных на работах в качестве рабов (ст. 1768–1773). Видимо, эта практика была знакома рыцарю Стену. Вряд ли, однако, она сохранялась в сколько-нибудь заметном объеме.

Итак, все группы «народа» размещены автором в строгом соответствии с их ролью на сцене хроники: ведущие роли занимают противоборствующие члены королевской семьи; сольные партии исполняют приближенные к трону аристократы и рыцари, на заднем плане — безликая и безмолвная толпа: воины, бонды, горожане; эпизодически на правах бытовой детали появляются те, кто обслуживал солистов. Масса зависимых людей, не имевших ни собственности, ни полноправия, не интересовала автора.

                                        Война в хронике: образ жизни, мотивация действий

И первые мужи государства, и рыцари живут в хронике между тремя действиями: управлением, войной и праздником. Это формы существования господствующего слоя и признаки его статуса. Если об управлении, судебных разбирательствах, законодательных деяниях государей и правителей автор хроники говорит как бы в дежурном порядке, зачастую используя для этого специальные рассуждения или сюжетные вставки, то война выглядит как основное времяпрепровождение элиты и непременная часть жизни всего тогдашнего общества.

Уже с первых страниц хроники читатель погружается в стихию войны всех против всех. Война шла практически постоянно и на несколько фронтов. Боролись за власть политические группировки внутри страны. Происходили усобицы между соседями, доходившие до прямых военных действий. Вовне Швеции самыми важными были непрерывные военные действия в Карелии и устье Невы — знаменитые северные «крестовые походы». Эти походы организовывались под лозунгами борьбы с язычниками, к числу которых по мере надобности хронист относит и православных русских. Участие в крестовом походе мотивировалось стремлением спасти душу, но реальные побуждения крестоносцев были значительно более практическими.

Описания северных крестовых походов и всего с ними связанного стоят в ряду наиболее ярких страниц хроники, особенно рассказ о походах Торгильса Кнутссона. Судя по хронике, шведы организовывали свои северные крестовые походы на манер древнего военно-морского ополчения (ледунга), система которого была отработана скандинавами еще в эпоху викингов. Только взамен ополчения язычников-бондов отряды теперь состояли из крестоносцев — божьих воинов, в том числе множества наемников-иноземцев.

Сухопутные дороги считались — и в действительности были — наименее удобными. Воины передвигались зимой по льду, летом по открытой воде, и летние операции предпочитались. Автор хроники рисует военные приемы того времени. Так, рассказано о трюке русских с горящим плотом, который использовали для уничтожения вражеских кораблей. Позднее с помощью такого же приема люди герцогов успешно подожгли корабли Биргера. В другом случае, когда произошло морское сражение между шведами, которые плыли на низких ладьях, и норвежцами, суда которых имели высокие борта, последние бросали сверху большие камни в шведские ладьи и в результате захватили их. Также сообщается, что на борта кораблей прибивались листы железа, чтобы защитить в бою.

Некоторые сведения дает хроника и о войне на суше. В первом эпизоде невского похода упоминается русский порядок построения войска, видимо, отличавшийся от скандинавского. Описываются дозоры. разведывательные рейды, засады, а также осады крепостей.

Взять боем крепость было трудно, поэтому применялась планомерная осада, с расчетом на ослабление гарнизона из-за нехватки продовольствия. Именно из-за этого пали Ландскруна и Кексхольм. Шесть дней без пищи пришлось отсиживаться гарнизону Выборга.

Противники время от времени вступали в переговоры и использовали собственных переводчиков.

Во время усобиц внутри страны такая угроза для осажденных также существовала. Запасы питания создавались постоянно, для этого строились специальные помещения (ср. ст. 120—122). Стабильные гарнизоны крепостей снабжались жителями округи. В городах солдат ставили на постой к бюргерам, а фураж и питание им поставляли окрестные бонды. Бонды же несли строительные повинности: возводили и чинили замки, мосты, укрепления.

Захваченные поселения и крепости отдавались воинам на разграбление. Грабили и побежденных в бою, и мирных жителей. В хронике описывается, как воины Биргера, пленив герцогов, расхватывали оставшихся в стойлах лошадей и, рассевшись в круг, делили прочие вещи (ст. 3906—3909). Кроме того, завершив поход, его участники получали награды «серебром, златом, одеждой богатой, наиболее отличившихся посвящали в рыцари.

Когда правители страны затевали очередной поход, сил ополчения не хватало. Бонды же поднимались только тогда, когда речь шла об их непосредственных интересах: за Фолькунгами — против всеобщего поземельного обложения, за герцогами — после того, как Биргер ввел большой налог.

В остальных междоусобицах бонды выступают скорее как страдающая, нежели действующая сторона. Бюргеров было очень мало, и они обычно обороняли свои города. Важной, а подчас и главной воинской силой и в ходе междоусобиц, и при внешней агрессии постепенно стали наемники. За плату правители нанимали соотечественников. Вот как, например, описывает хроника организацию ополчения ярла Биргера перед походом в Финляндию. Людям, созванным со всей страны, «роздали» латы, шлемы, мечи и кольчуги. Когда корабли были спущены на воду, принесли «большие мешки» с деньгами, которые получал каждый, кто отправлялся в далекий поход (ст. 89–110). Затем люди погрузились на корабли и превратились в воинов креста.

Все чаще наемниками становились иностранцы. Как правило, это были немцы — знатные господа, солдаты. Известны случаи, когда приглашали датчан. Так, король Дании «одолжил» королю Биргеру 600 конных, хорошо вооруженных воинов. Наемники получали щедрую плату. Датский король Эрик Менвед «немало платил» своим наемникам, дарил подарки, «горстями давал серебро» и тысячу марок на содержание. Немудрено, что на службу к нему шли охотно и обещали «конунгу верно служить» (см. ст. 3166–3182).

В порядке вещей была плата за службу именно в форме наград. Так расплачивались с воинами-наемниками и вассалами. Герцог Эрик после очередной победы устроил для своих воинов богатый пир, на котором отличавшихся «героев» посвятил в рыцари. Отпуская воинов по домам, он «сполна заплатил» им золотом, серебром, богатой одеждой, за что хронист прочувствованно его хвалит (ст. 3424–3433). Но наряду с жалованием, а подчас, при вечно пустой казне, и взамен него наемники жестоко грабили местное население, причем не только в ходе военных действий, но и во время постоя. Когда герцог Вальдемар разместил нанятых им воинов-немцев на постой в крупном торговом городе Сёдерчёпинге, они начали бесчинствовать там и в окружающих деревнях. Это вызвало гнев местного населения, но наемники побили безоружных крестьян.

Из «Хроники Эрика» отчетливо видно, что, в отличие от постоянной воинской команды-дружины, оперативные воинские отряды не были стабильными. Они создавались ради конкретных военных предприятий и распадались после их завершения. Однако огромная роль войны, обширное время, которое поглощали войны (ярл Ион, например, провел в походах 9 лет, «дом свой не видя, в латы одет») и подготовка к ним, выработка и тренировка особых воинских умений — все это усиливало самостоятельное значение воинских общностей как важного социально-политического элемента тогдашней общественной структуры. Более того, война в хронике, вооруженное насилие, силовые методы вообще выступают не только как групповой образ жизни элиты общества, но и как метод захвата и удержания ею своих господствующих позиций.

Сняв меч с гвоздя, простившись с женой и оказавшись воином, отец семейства (не говоря уж о бродяге-наемнике) начинал действовать по законам войны, нарушая при этом законы гражданского общежития: неприкосновенность двора, жилища, свободного человека.

Разделы хроники, посвященные войне, пожалуй, наиболее четко обнаруживают свойства рыцарского менталитета. Нравственные нормы, весь комплекс моральных принципов и поведенческих установок предстает в виде сложной групповой заданности. В идеале рыцарские установления обязательны для всех членов данного социума. Они являются качественным признаком общественной элиты, ее внешним знаком, отделяющим людей «своего круга» от тех, кто не может, не должен, не имеет возможности или права на рыцарский образ жизни, поведение и умение. Соответственно формируется представление по системе «свой-чужой», «свой-враг», а в ее рамках — избирательность принципов и поведения. Так, в крестовом походе все рыцари — свои, а «язычники» — враги. В этих условиях предписанное рыцарю благородство в отношении слабых и побежденных касается людей своего круга, отнюдь не чужих, тех же «язычников», в отношении которых хороши все средства. Круг рыцарей распадается на группы, вступающие между собой в сложные отношения, где врагами оказываются люди хотя и «своего круга», но иной, чужой группы. И здесь снова начинает действовать правило «свой-чужой», с его избирательной моралью и мотивацией действий. При этом каждая из групп находит нравственное оправдание своего поведения в отношении противников чаще всего в отмщении: за «коварство», «предательство», действительный или мнимый урон, нанесенный рыцарской чести.

                                             Мирные радости: празднества и семейная жизнь

Важнейшими средствами пробы сил, закрепления престижа, консолидации и самоуправления социальных групп были и остаются совместные действа: проведение сообща семейных, церковных, профессиональных торжеств и сборищ. Обычно помимо общепринятых праздников каждая социальная страта, группа, «круг» проводила еще и собственные групповые общие действа. В высших общественных группах они неизбежно получали публичный характер, были переплетены с политическими событиями и при всех условиях приобретали заметное значение для всего общества. Не случайно «Хроника Эрика» отводит элитным сборищам важное место. Описываемые в ней праздники проводились по случаю помолвки, свадьбы, рождения детей, удачного завершения военного предприятия, замирения между враждующими партиями, дипломатического соглашения и т. д. Нередко праздники длились «много дней».

Центральной частью праздника являлся пир — совместная торжественная трапеза, подчас грандиозная, рассчитанная на сотни участников и их слуг. При описании пиршеств автор подчеркивает богатство и изысканность туалетов, яств и напитков, а также манер присутствующих. Собравшиеся господа обычно веселились от души. И если какому-либо знатному лицу приходило в голову воспользоваться случаем, чтобы подать жалобу и добиваться рассмотрения его дела, пользуясь присутствием правителей, то это был напрасный шаг: пирующие уже не могли его понять (см. ст. 2701–2702).

Пиршество сопровождалось музыкой и, вероятно, пением, а также рассказами про героев, их подвиги. Помимо угощения, застольной беседы, пения и декламации на празднике можно было насладиться «играми, шутками» и танцами (ст. 450). Хроника сообщает о продолжительных танцах парами под музыку, до полной усталости (ст. 1168–1169). Музыканты — автор их называет также шутами, артистами — играли на флейтах, дудках, барабанах. Их приглашали «из разных сторон» и по обычаю щедро вознаграждали: отдавали вещи, «добро», дорогую одежду, серебро, дорогие лошадиные попоны и самих коней, так что артисты возвращались домой «богачами» и «очень довольные» (см. ст. 1828–1831, 2194–2197, 3515–3517).

На некоторых торжествах застолью предшествовали турниры. Господа привозили с собой на праздник и специально организуемые турниры лучших рыцарей и свенов. На турнирах сражались один на один или же двумя противостоящими шеренгами (см. комментарий к тексту).

На некоторых пиршествах происходило посвящение в рыцари. Так поступал, например, герцог Эрик, который во время пребывания в Норвегии своих сторонников «стал посвящать в рыцари на пирах» (ст. 2930–3428). Бывало и иначе: бал давался специально по случаю возведения в рыцари одного из сыновей конунга. Когда юный сын Магнуса Амбарный Замок был произведен в рыцари, король устроил турнир и пир и возвел в рыцари еще 40 своих людей.

Нередко пышные торжества собирались по случаю свадеб, которые «устраивал» король или герцог для своих вассалов как награду за службу. В таких случаях сочетались браком до пяти и более пар, а торжество длилось несколько дней (см. ст. 2540–2586).

Судя по всему, самые пышные торжества устраивались по поводу королевских и герцогских бракосочетаний. Августейший брак был одним из важнейших общественных актов, который играл заметную роль и во внешней, и во внутренней политике. В период, описанный хроникой, шведские принцы женились преимущественно на принцессах из сопредельных северных стран. Такие браки являлись залогом союзничества между королями Швеции и Дании, между мятежным шведским герцогом и королем Норвегии, а также одним из факторов отношений между скандинавскими и германскими престолами. Хронист, конечно, вводит в повествование хвалу блестящим свойствам царственных женихов и невест, но он отнюдь не скрывает того обстоятельства, что августейшие браки заключались по расчету. В этом отношении показательна история с женитьбой «мягкосердечного» герцога Эрика на норвежской принцессе. За невестой он брал в числе прочего приданого важнейшую пограничную крепость Кунгахэллу.

Обычно брачная эпопея начиналась с длительных обсуждений в королевской семье кандидатур возможных невест не только для наследника престола, но и для его братьев. Никого не смущало, если невеста была ребенком, чуть не младенцем. Норвежская невеста герцога Эрика в момент сватовства, по свидетельству хроники, едва вышла из младенческого возраста (ст. 1835–1837). В таких случаях бракосочетание совершалось через несколько (иногда немало) лет после помолвки. Маленькую невесту заранее забирали в дом будущего мужа, чтобы приучить к новым порядкам — так было, например, с Меритой, будущей женой Биргера Магнуссона. Ребенком мог быть во время помолвки и жених: принцу Вальдемару его отец ярл Биргер выбрал невесту, когда мальчику было немногим более 10 лет. Интересно, что тогда за Софией Вальдемару давали торговый город Мальмё и крепость Треллеборг в Сконе. Для шведов это было очень важно, так как таким образом они получали выгодные позиции в проливе. Хронист в связи с этим замечает, что для Дании этот дар не составил заметного убытка, поскольку главное — что по совету своих людей, «любя народ», король Эрик не отдал «датских крестьян», т. е. сельские территории. Это примечание довольно загадочное: во-первых, Мальмё был ценен и для датской короны; во-вторых, положение крестьян в Швеции было немного легче. Скорее всего, король отдал за дочерью эти города-крепости по требованию шведской стороны, почему хронист и постарался умалить значение датской «потери» (см. ст. 365).

Обычно после первой брачной ночи муж — будь то человек из государевой, аристократической или богатой бюргерской семьи — преподносил жене «утренний дар». Это могли быть город, крепость, поместье, несколько херадов или дворов с мельницами, лесами, «рыбными озерами». В целом это имение должно было в случае смерти мужа дать возможность его вдове иметь кров и достойное обеспечение. Размер и состав утреннего дара оговаривались при помолвке.

Женщина в скандинавских обществах пользовалась уважением. Нанесенные ей оскорбления, в том числе нарушение брачного обязательства, были чреваты большими неприятностями, смывались кровью. Идеальная невеста, выбранная для царственного или аристократического мужа, должна быть «хороша и горда». Она советчик и помощник мужа, обладает талантами: следит за своими туалетами, умеет танцевать, вести беседу на пиру, знает правила этикета. Принцессы и, вероятно, знатные женщины вообще были не просто грамотными, они были главными книгочеями в придворной среде и даже играли в шахматы (ст. 710).

Однако хозяева жизни в хронике и ее герои — мужчины. Женщины — а это знатные женщины — фигурируют там только в связи с мужчинами, как члены их семей, соучастницы мужских забот и страстей. Их удел — частная жизнь. Но женские характеры, тем не менее, выступают вполне четко. Это волевые, решительные натуры, сильные личности, с которыми приходится считаться. Особенно ярко сила женского характера выражена автором при описании любовной интриги, которая возникла между шведским королем Вальдемаром Биргессоном и его свояченицей, датской принцессой Юттой. После смерти отца Ютта не захотела выйти замуж за достойного рыцаря, которого ей сватали придворные. Она увлеклась Вальдемаром — либо вознамерилась занять место своей сестры на шведском престоле. Под хитроумным предлогом она приехала в Швецию и совершенно вскружила голову королю. Она действовала столь решительно и тонко, что королева оказалась бессильной ей помешать.

Стоит напомнить, что в том же XIV в. — вскоре после описанных в хронике событий — дочь лагмана Биргера Перссона Биргитта стала первой и единственной женщиной, основавшей смешанный монашеский орден и монастырь в Вадстене. Биргиттинские монастыри разошлись затем по всей католической Европе, руины одного из них и сегодня можно увидеть в Пирите, под Таллинном.

                                                                Вместо заключения

«Хроника Эрика» — эпическое полотно, где канва бурных событий богато расшита многоцветьем житейских реалий. Автор свободно, широко оперирует временем и пространством, материалом социальной фауны, военного и мирного быта, общественной и частной жизни. Он умело использует типовой и индивидуальный портрет, детали повседневности и «пиков жизни». Изложение хроники динамично, причем сложность межличностных отношений передается не менее подробно и заинтересованно, чем накал политических страстей. Множество конкретных, подчас уникальных сведений, фактов, событий, людей, которыми насыщена «Хроника Эрика», ее выразительная художественная форма делают это произведение ценнейшим историко-культурным источником. «Хроника Эрика» дает представление о целой эпохе в жизни Швеции и всей Северной Европы. Возможности для исследований и размышлений, которые содержит хроника, далеко не полностью использованы в прилагаемых к этому изданию статьях и примечаниях. Хотелось лишь прокомментировать этот первый в России адекватный оригиналу научный перевод «Хроники Эрика», обратить внимание на неисчерпаемые возможности хроники как объекта гуманитарного изучения, отнюдь не предваряя будущие многообразные ее исследования

                                                           Предисловие к первому изданию

В нашей стране интерес гуманитариев и вообще читающей публики к скандинавским историко-литературным произведениям до сих пор удовлетворялся благодаря прекрасным изданиям «Эдды», исландских саг и скальдической поэзии. Но шведская средневековая литература, в том числе поэзия, практически неизвестна широкому кругу россиян. Мы надеемся восполнить этот пробел публикацией самой ранней и самой яркой из шведских рифмованных хроник, «Хроники Эрика». Эта хроника, сочетающая в себе элементы летописания и рыцарского романа, на протяжении последнего столетия привлекала к себе внимание многих специалистов по истории и литературе Средних Веков. В основном хроника становилась предметом исследования шведских ученых, о чем красноречиво свидетельствует указатель литературы к нашему изданию. Больше всех ее изучению посвятил себя Р. Пиппинг. Он составил словарь хроники и подробнейший комментарий к ее тексту. Пиппинг также издал первую научную редакцию текста, с которой и был осуществлен перевод на русский язык. Несколько лет назад в Швеции вышло новое, на сей раз популярное, издание хроники с комментариями С.-Б. Янссона. Его комментарии почти полностью основываются на труде Р. Пиппинга, однако содержат ряд интересных дополнений, которые были использованы в нашем издании.

К «Хронике Эрика» обращались также и русские ученые. Некоторое представление о ней уже дали те небольшие отрывки, которые в свое время были опубликованы на русском языке Е. А. Рыдзевской в ее монографии «Древняя Русь и Скандинавия». Она перевела и прокомментировала эпизоды карельского и невского походов, а также описание основания Стокгольма. Ее перевод использовался позднее в нескольких работах, в том числе Шаскольским (см. указатель литературы).

Теперь мы предлагаем первый полный версифицированный перевод «Хроники Эрика» вместе с историческими и литературными комментариями.

Одной из особенностей оригинального текста является несовершенство рифмы при довольно выдержанном размере. Автор хроники использовал ограниченный набор рифм, часто варьируя одни и те же пары слов. Во многих случаях рифмы «натянуты» за счет неустоявшейся грамматической нормы или нефиксированного ударения. Перевод в большинстве случаев отражает эти «недостатки»: для сохранения размера изменяется ударение в некоторых топонимах и именах собственных, как это происходит и в оригинале.

Для удобства прочтения текст хроники разбит на законченные по смыслу отрывки, снабженные заголовками. В оригинале деление на главы отсутствует. Текст прерывается лишь в ряде мест пробелами, которые сохранены в русском варианте.

Комментарии даются последовательно к каждой выделенной главе, с указанием названия главы и номеров ее первой и последней строки. Вначале дается краткое пояснение к описываемым в главе событиям, а затем по необходимости следуют комментарии к отдельным словам. Сперва указывается номер строки, в которой стоит комментируемое слово. Далее — само слово в той форме, в какой оно встречается в тексте, а затем и комментарии к нему. Если форма слова в тексте изменена, в комментариях дается правильный исторический вариант написания, заключенный в скобки.

В книгу включены также сводная генеалогическая таблица, список географических названий и указатель использованной литературы. Список географических названий дает верный исторический вариант топонимов, известный по сохранившимся средневековым дипломам. Он совпадает с вариантом в скобках из комментариев к тексту. Рядом с названиями указаны номера строк, в которых эти топонимы встречаются.

В заключение мы хотим выполнить приятную обязанность и поблагодарить всех тех, без чьей помощи публикация нашей книги была бы невозможна. Издание подготовлено на средства, специально отпущенные для этой цели Шведской Гуманитарной Академией и Шведским Институтом. Этим государственным учреждением Королевства Швеции мы выражаем в первую очередь нашу признательность и горячую благодарность.

Помимо спонсоров, нам хотелось бы особенно сердечно поблагодарить Л. Г. Абольянову, Л. М. Арин-штейна, В. П. Беркова, Г. Вильхельмсдоттер, М. А. Волкова, Т. А. Джаксон, Э. С. Желтухину, Ю. Н. Желтухина, Ю. К. Кузьменко, А. В. Савицкую, Б. Сёдерберг, Б. Фритц и С.-Б. Янссона за советы, замечания, консультации и практическую помощь, оказанную во время работы над книгой.

А. А. Сванидзе, А. Ю. Желтухин

1993
                                                         Предисловие ко второму изданию

Первое полное, верифицированное издание «Хроники Эрика» на русском языке увидело свет в Выборге в 1994 г. Изданная весьма незначительным тиражом книга очень скоро исчезла с прилавков книжных магазинов и оказалась практически недоступной не только для читающей публики, но и для специалистов. Этой книги нет в большинстве университетских и публичных библиотек России и ближнего зарубежья, с его значительным русскоязычным населением. Настоящее, второе издание «Хроники Эрика», с рядом уточнений в тексте перевода и комментариях осуществляется по инициативе Российско-шведского центра Российского государственного гуманитарного университета, при поддержке Посольства Швеции в России и материальной поддержке Шведского института в Стокгольме.

Создатели книги выражают глубокую признательность этим учреждениям. Мы рады также сердечно поблагодарить лично директора Шведского института в Стокгольме господина Эрланда Рингборга и госпожу Уллу Руландер, Посла Швеции в России господина Свена Хирдмана и советника по культуре Посольства Швеции господина Юхана Эберга, ректора РГГУ академика Ю.Н. Афанасьева и директора Российско-шведского Центра РГГУ госпожу Тамару Салычеву-Торстендаль.

А. А. Сванидзе (Россия), А. Ю. Желтухин (США)

1999

                                                                        Хроника Эрика

Assit ad inceptum Sancta Maria meum

[Пролог]

Господу нашему слава и честь!
Всяких его благодатей не счесть.
Радость земную, небесный покой,
все он имеет для нас под рукой,
5 чтоб одарить всех, кого пожелает.
Счастлив тот, кто дары принимает!
Мир наш он создал так хорошо!
Праведник чтобы в нем счастье нашел.
Годы проведший с чистой душой,
10 в Царствии Божьем обрящет покой!
Мир необъятный нам создал он:
и лес, и поле, и горный склон,
травы и листья, песок и вода,
в счастье, богатстве стран череда.
15 Швецией одна из них называется.
Кто ее на север искать отправится,
видеть воочию сможет сам,
рыцарей смелых найдет он там.
Верно, герои, что край населяли,
20 Дидрику Бернскому не уступали.
Как же в ней жили, что делали люди,
в книге этой рассказано будет.
Как поступали, куда отправлялись,
я опишу здесь все, не стесняясь.
25 Кто же не слышал об этом ни разу,
пусть со вниманьем следит за рассказом,
речи для вас подберу я, что краше,
к пущей забаве, до трапезы нашей.

[Эрик шепелявый и хромой]

С конунга Эрика книгу начну.
30 Первым во власти держал он страну.
Правя, над всеми людьми возвышался.
В деле любом своего добивался.
Как он задумывал, так и случалось.
Сильных врагов его мало осталось —
35 Карл, да Кнут, да еще кое-кто,
Харальд и Хольмгер. Знаю я, что
Фолькунгов силы они возглавляли,
конунгу много хлопот доставляли.
В битве сойдясь с ним, они победили,
40 многих поранили, многих убили.
При Олюструме враг так нажал,
что Эрик в Данию с войском бежал.
В Швеции долго его не видали.
Многие Кнуту тогда клятву дали.
45 С этой поры он был конунгом избран.
Жил до седин, не убит и не изгнан.
Свеями правил до смерти своей.
Новые битвы пошли вслед за ней.
Эрик из Дании не опоздал
50 в земли, которые в битве отдал.
Фолькунги кличут новую рать,
конунга Эрика снова изгнать.
Но при Спарсетре ему повезло —
войско победу ему принесло.
55 Недруги мчались, друг друга топча.
Многие гибли тогда от меча.

В Гестрикланд Хольмгер спешно бежал,
Там конунг Эрик его и поймал.
Голову мужу велел отрубить.
60 Дал позволенье его схоронить,
Почести все оказать по обряду,
Были священники — те, кто жил рядом.
В Ску-монастырь его тело попало,
так перед смертью сам пожелал он.
65 Сделал святым Господь храброго мужа.
Тот и блажен, кто Господу служит.
Конунг нетвердо владел языком,
был шепеляв, да к тому же и хром.
Но он границы, закон укреплял,
70 словом добрым свой род поминал.
Чтил он обычаи, звал он на пир.
Прочным для бондов устраивал мир.
Мог он прекрасно при том понимать —
славы в турнирах ему не видать.
75 Люди сестру его Ингеборг звали.
Время пришло, и к ней свататься стали
многие рыцари и господа
(мир ведь на этом держался всегда).
Много достойных руки добивалось.
80 Конунга слово последним считалось.
Эстергётландцу ее он отдал,
коего Биргер народ называл.
В Бьельбу Биргер на свет появился.
Ярлом стал прежде, чем с жизнью простился.
85 Свадьбу сыграли, как полагалось:
правом церковным, что признавалось,
и по закону жизни мирской.
Множество лет в их семье был покой.

[Крестовый поход на Тавастланд]

Эрик со всей страны пригласил
90 рыцарей, тех, кто им равным был,
воинов, бондов в назначенный час
(делают так господа и сейчас),
чтоб повеленье свое объявить —
всех их в военный поход снарядить.
95 В земли язычников путь указал.
Зятю он войско отдать приказал.
Биргера войско просил повести,
думал, что лучше его не найти.
Счастлив был Биргер решением очень.
100 Конунга славу хотел он упрочить.
С радостью взяли копья и стрелы
воины, твердые духом и смелые.
Шлемы, латы, мечи и кольчуги
розданы людям — крепки и упруги.
105 Люди разъехались, полные сил,
сделали все, о чем конунг просил.
На воду шнеки спустив, корабли.
Деньги в немалых мешках принесли,
и получил из мешков деньги тот,
110 кто отправлялся в далекий поход.
Ждут впереди неизвестности муки.
Жены стали заламывать руки,
слезы ручьями по лицам текли,
но утешенье в душе берегли —
115 Господа славу мужья их умножат.
Предков мечи, что злата дороже,
храбрые воины сняли с гвоздей.
Много мечи провисели там дней.
К берегу жены мужей провожали,
120 за руки долго, прощаясь, держали.
Губы красны в поцелуях встречались,
словно в последний раз целовались.
Так для многих оно и было...
Войско в далекий поход уходило.
125 С ветром попутным они отплыли.
К встрече готовы язычники были.
Знали они, что свеи придут
им не во благо — смерть принесут.
Вот христиане в гавань вошли.
130 Штевни златые заметны с земли.
Видят язычники их приближенье,
радость исчезла с лиц их в мгновенье.
Свеи со знаменем на брег сошли,
крепких преград для себя не нашли.
135 Свеев мечи и кольчуги из стали
вскоре на всем берегу засверкали.
Их христиане проверить смогли
людом Тавастланда — дикой земли.
Думаю, так и случилось тогда:
140 золото взяв, серебро и стада,
много язычников прочь побежали.
Свеев победа, враги задрожали.
Тем, кто решился оружье сложить,
истинной вере смиренно служить,
145 свеи вернули имущество, скот.
Главное, что сохранили, — живот.
Если язычник мечу не сдавался,
тут же он с жизнью своей расставался.
Крепость построить на поле брани,
150 жить в ней решили тогда христиане.
Тавастаборг — ту крепость назвали.
Горя язычники много узнали!
Всё христианами там заселялось.
Верю, что так и доныне осталось.
155 Эту страну, что Эрик крестил.
думаю я, русский князь упустил.

[Ярл Биргер и Йоар Синий]

Эрик тем временем дома скончался.
Быстрый гонец с этой вестью помчался,
чтоб по стране господам донести.
160 Он ни мгновенья не медлил в пути.
Весть ту кому бы гонец ни принес,
всем было конунга жалко до слез.
Райский для конунга молят покой —
жил по закону он, с чистой душой.
165 «Где же такого нам конунга взять,
чтобы страною он смог управлять?
Жил в эту пору рыцарь, и он
бдел, чтоб в стране соблюдали закон.
Йоаром Синим его называли,
170 мужество, силу его признавали.
Был он у власти и никогда
бондам старался не делать вреда.
«Быть Вальдемару! — он принял решенье.
Как подобает тому по рожденью!»
175 Тут Биргер ярл домой возвратился.
Новость узнав, очень он рассердился,
что Вальдемара в конунги взяли:
«В чем его лучше меня посчитали?!»
Биргер надеялся крепкой рукой
180 так же, как прежде, править страной.
«Кто же надумал дать этот совет?!'!
«Я, — сказал Йоар Синий в ответ. —
Мы полагаем, что стар ты для трона.
Дольше у сына будет корона.
185 Нам государство дороже всего.
Долгим да будет царство его!
Биргер, да перестань же сердиться.
Надобно с нами тебе согласиться.
Или другого возьмем — так решили.
190 Ты изменить нашу волю не в силе!»
Биргер задумался, глядя сурово,
медленно молвил такое он слово:
«Кто сможет конунгом далее быть?
Знаю я, вам без него не прожить!»
195 Йоар Синий ответил ему:
«Сыну короны не дашь своему,
что ж, я надену себе самому!
Нет для тебя другого пути!»
Ярлу пришлось на уступки идти:
200 «Пусть будет тот, кого вы хотите,
впредь от меня вы упреков не ждите!»

[Дети ярла Биргера]

Четверо было у ярла детей.
Биргеру дал Господь сыновей.
А среди них Вальдемар старшим был,
205 конунгом стал и корону носил.
Всем им, однако, пора не пришла
мудро решать государства дела.
Братья могли быть за малые лета
верой лишь в милость отца обогреты.
210 Вот и приблизился Биргер ярл к власти.
Многим быть рядом с ним виделось счастьем.
Надо наследника срочно учить
знаниям, манерам, чтоб рыцарем быть.
К сыну приставлен им был воспитатель,
215 лучший из всех по уму и по стати,
рыцарь, учивший наукам, манерам.
Дал сыну Биргер немалую меру:
с рыбой озера, леса со зверьми,
управляющих, мельницы, села с людьми.
220 Он передал ему много добра,
рыцарей, свенов на нужды двора.
Сын Бенедиктом второй наречен,
не был добром и землей обделен.
Третьим был Магнус, четвертым был Эрик.
225 В играх, забавах, не ведая меры,
младшие братья не разлучались,
быстро мирились, если и дрались.
Были во всем меж собою равны
и никому ничего не должны.
230 Каждому долю отец оставлял.
Коль не хватало им, он добавлял.

[Восстание Фолькунгов]

Прожил ярл Фольке с чистой душой.
Форманом был над страною большой,
слыл он таким воспитанным, мудрым.
235 Всех его добрых дел счесть очень трудно.
Он господином достойным считался.
Жаль, что безвременно с жизнью расстался.
Родичей сильных ярл Фольке имел.
Позже немало неправедных дел
240 было у них. Много крови пролилось.
В книге об этом уже говорилось.
Надобно вспомнить йонкера Карла,
ведь он пошел против Биргера ярла.
Биргер задумал его погубить
245 с теми, кто стал ему верно служить.
Фолькунги снова отряды собрали.
Всех, кого можно, с собою позвали:
шведов, датчан и норвегов немного,
немцев, пришедших дальней дорогой.
250 Их обманули, взывая к Христу,
в Вестманналанде, у Хервардсбру.
Биргер ярл и епископ Коль с ним
(Бог да простит прегрешения им!)
многие лживые клятвы давали,
255 громко поверить словам призывали.
Много красивых речей говорили,
и, что хотят только мира, твердили.
Фолькунги, веря, оружье сложили,
мир ведь епископ и ярл посулили,
260 к ярлу на берег стали сходить.
Тут ярл велел их схватить и казнить.
Йонкера Карла не было там.
Туго пришлось его верным друзьям.
Фолькунгов роду настало тогда
265 тяжкое время. Большая беда
и для самих, и для их окруженья —
гибли они, потерпев пораженье.
Роду их выпало горя немало.
Даже сегодня им лучше не стало.
270 С ярлом тягаться никто уж не смел.
Делал с тех пор он все так, как хотел.

[Йонкер Карл — крестоносец]

Йонкер Карл с ним потом помирился.
Ярл был сильнее — он с этим смирился,
но начал каждый тянуть на себя,
275 злобно противника в мыслях губя.
В страхе измены они друг от друга
козней во всем ожидали с испугом.
и Йонкера Карла решил отравить
ярл, чтоб ему без соперника жить.
280 Йонкеру Карлу рыцарь служил,
дельным советом ему удружил:
ехать туда, где, живя без забот,
знать, что никто его там не убьет,
да поскорей. Взять с собою добро —
285 золото прежде и серебро,
слуг и одежду, пока спит молва,
станет тогда сам себе голова.
Где б ни пришлось ему очутиться,
с ним будет все, что может сгодиться.
290 Сделает так и по свету пойдет,
счастье свое он в пути обретет.
В путь к крестоносцам отправился он.
Летугов натиск был очень силен.
На воинов божьих они наступали,
295 с занятых ими земель вытесняли.
Слушая йонкера Карла рассказ,
братья всю силу собрали тотчас,
чтобы врагу дать достойный отпор,
в земли прогнать, где он жил до сих пор.
300 Тут крестоносцы Карла спросили,
юному рыцарю так говорили:
«Йонкер, пойдете ль Вы с нами сражаться,
дома ли станете нас дожидаться?»
«Жду, что меня вы возьмете с собой.
305 С диким язычником нужен мне бой.
Биться хочу, и уж будет им туго.
Латы мои, мой шлем и кольчуга
смогут от смерти меня защитить.
Я смог бы в битве грехи искупить,
310 был бы уверен, что прожил не зря,
душу спасет Бог мне, случай даря.
В рай попаду, коли смерть ожидает.
С вами пойду, ничего не теряя!»
В битве язычникам не уступали,
315 насмерть, в крови по колено стояли,
меч меч тупил, а их шлемы гудели,
в силе язычник, христиане слабели.
Крикнули братья: «Йонкер, беги,
одолевают нас злые враги!
320 Видно, нам в битве не выжить никак!»
Йонкер сурово ответил им так:
«Вижу, что сами-то вы не бежите.
Что же тогда от меня вы хотите?!
Буду сражаться и я до конца».
325 Много потом от руки храбреца
павших язычников в кучи собрали,
ярким огнем их тела запылали.
«Йонкер, в ряд боевой с нами встав,
должно Вам ордена помнить устав.
330 Как бы жестоко ни выпало драться,
смерти в бою не пристало бояться
нам от язычников, коли пошли
мы на защиту Христовой земли.
Если врагов больше в несколько раз —
335 сотня язычников, десять лишь нас,
выдержим, если попали в беду.
Много котлов, что кипят там, в аду,
это не наша — язычников доля.
Нам — небеса, такова божья воля!
340 Слову святому, Писанью верны,
злобных язычников бить мы должны,
душам своим путь на небо открыть!»
Йонкер ответил: «Зачем говорить?
Та же надежда владеет и мной.
345 Бог наделил нас судьбою одной.
Если я жизнь потеряю в бою,
он не оставит душу мою.
Ведь я грехи свои искуплю,
я ни на шаг от вас не отступлю.
350 Будем атаки врагов отражать.
Меч свой я буду крепко держать».
Так Карл до смерти с оружьем стоял.
В рай, знать, Господь его душу забрал.
К ярлу о том долетела молва.
355 Небу вознес он такие слова:
«Бог, дай душе его вечный покой!
Карлу не встретиться больше со мной!»
Он похоронен женой по обряду.
Были священники, те, кто жил рядом.
360 Был он ей другом, она ему тоже.
Злая судьба дать им встречи не может.

[Вальдемар женится на Софии Датской]

Как-то ярл Биргер мыслью одной
счел со своей поделиться женой.
Он от нее хотел слышать ответ
365 (жены порой дают ценный совет).
«Думай, ответь, ничего не тая,
взяться за дело как должен я,
дело, которое к конунгу сводится.
Он ведь нам сыном любимым приходится.
370 Где для него нам невесту найти,
выгоду чтобы стране принести?
Что мне об этом ты можешь сказать?
Знаешь, у Эрика Датского пять
есть дочерей, наделенных красой.
375 Может быть, сына женить на одной?»
Ингеборг знала, что ей говорить,
мужу хотелось ей угодить:
«Вы у людей попросите совета —
пасторов, рыцарей, в латы одетых.
380 Слушайте, что будут Вам говорить.
Как они скажут, тому так и быть».
Тотчас на зов пришли люди его,
кто жаждал милости больше всего.
Их и просил ярл советом помочь,
385 сватать ли сыну конунга дочь,
стоит ли в деле таком попытаться
и авантюрой подобной заняться.
Молвили люди: «Мысли верны,
будет полезен брак для страны.
390 Дочь коль захочет конунг отдать,
крепкий союз можно было б создать».
Рыцари, свены тогда нарядились,
те, что для дела лучше годились.
Нужно исполнить им порученье.
395 Попусту съездят — не ждать им прощенья!
То, что касалось конунга дела,
в их головах очень крепко сидело.
Пир состоялся, будет ответ.
Эрик спросил: «Сколько конунгу лет?»
400 «Двадцать ему уже, — свеи рекли, —
Бог от рожденья его наделил
телом красивым и силой большой.
Разум его не в разладе с душой.
Знанием, манерами он обладает,
405 радует всех, кто его окружает!
Все в нем — и мягкость, и мужество есть».
Конунг сказал: «Знать, от Бога нам честь!
Лучший из тех он, кто мне знаком,
Бога молил я о счастье таком!
410 Знать, небеса нам его ниспослали.
Свеи, надеюсь, что вы рассказали
правду святую в нашем краю.
Лучше не выдать мне дочку мою!
Свадьбу охотно я разрешу.
415 Долгой им жизни у Бога прошу.
Мира и счастья от неба им в дар!»
Очень обрадован был Вальдемар,
новость когда прилетела с гонцом.
Юному конунгу быть под венцом!
420 Дева была хороша и горда.
Конунгу больше и больше тогда
сердце свое она открывает.
Счастлив, кто Господу чутко внимает.
Так, поразмыслив, что в Швеции ей
425 стать королевою будет верней,
к небу она обратилась с мольбой:
«Боже, свяжи нас счастливой судьбой!»
В Швецию с почестями в пути
вскоре ее удалось привезти.
430 Ехали весело — шутки, забавы.
Девы отец был доброго нрава,
дал серебра и золота с дочкой,
да не одну, как я думаю, бочку!
Внял он совету, народ свой любя,
435 датских крестьян сохранил для себя.
Града торговых два с нею дал
(Дании этот убыток был мал) —
Мальмё и Трелеборг их названия.
С тем успокоился конунг Дании.
440 В Умнинге свадьба эта была.
Нитями золота и серебра,
шелка одежды на солнце блестели.
Рыцари их с господами надели.
Конунг к свадьбе их сшить приказал.
445 Был там огромный для пиршества зал.
Шумно и долго в нем гости сидели
за угощеньем, пили и ели.
Дуст и бохорд были снова и снова,
игры искусством красного слова.
450 Шутки, забавы и танцы вдали.
Гости себя так достойно вели!
Тон благородный повсюду царил,
празднику мир и порядок дарил.
Стала София — датская дева —
455 свеям и гётам с тех пор королевой.

[Законы ярла Биргера]

Биргер дал людям новый закон.
Многие годы действовал он:
сестры наследовать с братьями могут
треть от того, что, отдав душу Богу,
460 даст им отец, мать иль просто родня.
Этого права у них не отнять.
И — «мир двора» — пострадавших опора.
Если меж домом своим и забором
ранят кого-нибудь иль убивают,
465 домовладельцу закон позволяет
суд над обидчиком тем совершить,
коль в чужом доме посмел тот грешить.
Если владелец дома получит
раны, синяк или боль его мучит,
470 в доме его царит разоренье,
сделавший то не имеет прощенья,
коль не исправит, что было разбито,
и не искупит вину за убыток.

[Основание Стокгольма]

Свеям урон наносили огромный                                                 Швеция имела много бед
475 козни карелов — язычников темных.                                 от карел и много несчастий.
До вод Мелара они доплывали,                                                  Они плыли от моря и вверх в Мелар
будь сильный шторм иль спокойные дали.                               и в штиль, и в непогоду, и в бурю,
Шли, не стесняясь, шхерами свеев,                                          тайно проплывая внутрь шведских шхер,
гости незваные, злобу лелея.                                                      и очень часто совершали здесь грабежи.
480 Плыли до Сигтуны раз корабли.                                         Однажды у них появилось такое желание,
Город сожгли и исчезли в дали.                                                  что они сожгли Сигтуну,
Жгли всё дотла и многих убили.                                                   и жгли все настолько до основания,
Город с тех пор так и не возродили.                                          что этот город уже [больше] не поднялся.
Архиепископ Йон там сражен.                                                     Ион архиепископ был там убит,
485 Весел язычник, в радости он,                                              этому многие язычники радовались,
что у крещенных так плохи дела.                                                  что христианам пришлось так плохо,
Русским, карелам смелость дала                                               это радовало землю карел и руссов.
мысль та, что свеям не устоять
и можно смело страну разорять.
490 Чистую правду поведал здесь я:
славный погиб в Асканесе Йон ярл,
тот, что последние девять лет,
дом свой не видя, в латы одет,
с русскими и ижорой сражался.
495 Веру христову сберечь он старался.
Только лишь ярл вернулся в свой дом,
первой же ночью убит был врагом.
Скрылась в Хундхамар супруга его
в горе, в тоске, избегая всего,
500 в мыслях, в душе свою боль сохраняла.
Местью жена благородной пылала.
Там собрала она силу большую.                                                   собрала народ и большую силу
Всех перебила врагов, быль такую                                              и убила их всех, как мне было сказано,
слышал от тех я, кто жил в Эсташхер,                                          на горе, которая зовется Эсташхер,
505 жизни лишили их, прочим в пример.                                       все они потеряли там (свою) жизнь;
Жгли, оттащив от воды, корабли,                                                   и велела вытащить их суда на берег и сжечь,
в горе ее отомстить помогли.                                                         потому что она была тогда объята скорбью.
Как поступить, чтоб не лез разоритель?                                      Такие труды приложил он,
Был Биргер ярл очень мудрый правитель,                                 Биргер ярл, мудрый муж;
510 город Стокгольм повелел он построить,                             он велел строить город Стокгольм
с толком и разумом жизнь в нем устроить.                                  с обширным умом и большим расчетом,
Замок грозящий, скажу без прикрас,                                             красивый дом и хороший город,
выстроен — это был ярла наказ.                                                   все так сделали, как он велел,
Замок тот к озеру путь охраняет,                                                   это замок перед тем озером,
515 козни карелов теперь не пугают.                                            так, что карелы не приносят им [теперь] никакого беспокойства.
Вновь оживились озера воды —                                                   Это озеро хорошо, я скажу почему:
по берегам девятнадцать приходов                                             там расположено девятнадцать церковных приходов,
расположились и семь городов.                                                     и вокруг озера — семь торговых городов;
Тихо и радостно. Горя следов                                                        там теперь радость и много веселья,
520 нет и в помине у мирного брега.                                             где прежде было горе и много страданий,
Нет и языческих страшных набегов.                                             язычниками безжалостными причиненных

[Смерть ярла Биргера]

Биргер ярл в Елболунге угас.
Стар и млад горевал в этот час,
слыша, что ярла смерть одолела.
525 Каждая женщина ярла жалела.
Он узаконил их равное право,
искореняя жестокие нравы.
Женщин закон охранял от обид.
Тот, кто ослушался, мог быть убит.
530 Ярла свезли в монастырь его воины.
Там собрались тогда люди достойные.
Серые братья в обители жили,
землю пахали, да рыбу удили.
Варнхем — названье носила обитель.
535 Думаю, ярла душа не в обиде.

[Ссора Магнуса с Вальдемаром]

Вот Биргер ярл и покинул наш свет.
Тут сыновья собрались на совет.
Конунгом там Вальдемар утвердился,
с этим при жизни отец примирился.
540 Магнус в Нючёпинге герцогом стал.
Сёдерманланд ему в руки попал.
Должен был Магнус герцогством править.
Дальше решали, кому что оставить.
Эрику там улыбнулась удача —
545 лен получил к своей доле в придачу.
Лучший у Магнуса все же удел:
рыцарей, слуг больше всех он имел,
тех, кто всегда ему верно служил,
тех, кого он на турниры возил.
550 Он захотел для себя большей власти,
распря тогда началась на несчастье.
Конунгу он не хотел позволять
править сверх меры и судьбы решать.
Часто над ним королева смеялась.
555 Ей отвечать ему редко случалось.
Был Вальдемар и светлым, и статным.
Герцог же черен, угрюм, вероятно.
В шутку прозвала «Котельник» его.
Руки и ноги вообще до того
560 все ж еще ладные герцог имел.
Блеском манер удивить он умел.
«Эрик-пустышка» звала королева
младшего брата. Что он от гнева
думал о ней, я могу лишь гадать.
565 Впрочем, об этом мне лучше не знать.

[Убийство датского конунга Эрика Плужный Грош]

Начались в Дании смутные годы.
Конунг Эрик, из Рингстада родом,
был там жестоко и подло убит,
братьями преданный, в землю зарыт.
570 Герцог Авель средь них одного
звали. По плану и воле его
Эрик в заливе утоплен был Сле.
Горе тому, чьи мысли о зле!
Вытащил бедный рыбак проплывавший .
575 труп, под водою долго лежавший.
К берегу с телом направил челнок.
Слез удержать по пути он не мог.
Каждый, кто тело нес, провожал
в память усопшего, свечку держал.
580 Ангел небесный на землю слетел
к Эрика гробу. Так Бог захотел!
Эрику счастье даровано им.
Взят он на небо, и стал он святым.
После него был конунгом Авель.
585 Был он убит и мир наш оставил.
Фризы его зарубили в сраженье.
Мало в аду, знать, ему утешенья.
Жил на земле он так, что, конечно,
адов огонь терпеть ему вечно.

[Вальдемар и Ютта Датская]

590 Эрик Святой путь земной завершил,
двух дочерей он берег, пока жил,
обе не замужем, сделать они
постриг монашеский были должны.
Звать одну Юттой, Агнесой другую.
595 Обе они красоту неземную
взяли от Бога, он им даровал
больше гораздо, чем скажут слова.
Ютта подверглась потом искушенью —
бросить обет принимает решенье.
600 Видеть сестру непременно должна,
что же потом — знать не хочет она.
Видеть сестру, что была королевой,
женой Вальдемара, задумала дева.
Ей предложили с одним обручиться.
605 Та ж ни в какую: «Останусь девицей!»
Сдались тогда. «Что противиться ей!
(кто из них прав — будет позже видней).
Пусть едет Ютта к сестре, если хочет,
мы ж сэкономим на ней, между прочим».
610 Дали коней, украшенья златые,
платья в дорогу с ней дорогие.
Встретить ее Вальдемар выслал сразу
рыцарей, слуг разодетых, с наказом —
путь указать, дать своих лошадей,
615 все исполнять, что захочется ей.
В Швецию датская дева попала.
Перед двором королевским предстала
ангелом чистым, посланцем чудесным,
шведов пленив красотою небесной.
620 С честью явилась прекрасная Ютта.
Встреча полна была радости, шуток.
Голову конунгу Ютта вскружила.
Слишком уж близко к себе подпустила.
Лишь королева заметила это,
625 ревностью было ей сердце задето,
той; что бросает то в жар, а то в холод,
не одолеть ее, стар будь иль молод.
«Горе мне, горе! — твердит королева, —
если гостить будет в Швеции дева».

[Дети Вальдемара]

630 Было у конунга Вальдемара
трое детей — славный Бога подарок.
Эриком сына конунг назвал,
сильным и гордым его воспитал.
Дочка Рикитца потом родилась.
635 Дочка вторая Мариной звалась.
Участь Рикитцы счастливой была —
герцога Калища мужем взяла.
Статною девой Марина была.
Рыцарю Дьепольта руку дала.
640 Свадьба в Нючёпинге эта игралась.
Почести были, как им полагалось.
Много в приданое дали добра —
платья из золота и серебра,
были там украшенья любые.
645 Все увезли домой молодые.

[Встреча в Тренонесе]

Съехались четверо братьев на встречу.
В место какое — сейчас вам отвечу.
Тренонес — так этот двор назывался.
Летом собрались, когда распускался
650 листьев и трав зеленый ковер.
Мирно было вокруг до тех пор,
Магнус пока вдруг не стал угрожать
конунгу. Магнуса чтобы унять,
все говорили: «Лучше без ссор!»
655 Уж семь епископов втянуты в спор.
Все ж предстояло им, хоть против воли,
власть разделить, дав каждому долю.
Тут Бенгт епископ решил им сказать:
«Братья мои, надлежит вам понять,
660 пусть будут праведны все ваши дни,
мать и отец у нас были одни!
Дать я хочу вам свою часть страны,
чтоб в мирной жизни текли ваши дни.
Церковь, надеюсь, прокормит меня
665 всю мою жизнь, до последнего дня».
Спор начался между ними тотчас.
Врозь разъезжались, как было не раз.
Конунг в Стокгольм со своими отъехал.
Герцог в Нючёпинг отплыл без помехи.
670 В Данию прямо потом поспешил,
сильное войско собрать там решил.
Семь сотен воинов взял он всего
(не наградил Господь большим его).
Шли с ним и даны, и немцы в поход —
675 стойкие воины, верный народ.

[Битва при Хове]

На вестергётов решил наступать.
Думал, что там будет брат ожидать.
Братьям своим передать он велел:
«Либо погибнуть мне в битве удел,
680 либо корона — третьего нет!
Пусть конунг даст мне на это ответ!»
Конунг услышал когда эти вести,
воинов своих он собрал в одном месте,
рек им, что хочет он править, доколе
685 будет удача и Божия воля.
Магнуса войско он разобьет.
Брат опрометчиво снова идет —
войско побольше собрал бы и лез.
В Швеции знали большой темный лес.
690 Тиведен — имя места те носили.
Там и собрались конунга силы.
Думаю, мало для тех утешенья,
Брата, отца кто теряет в сраженье.
Войско у Ховы расположилось.
695 Все, как бывает обычно, сложилось.
В руки к тому победа придет,
кто лучше войско с собой приведет.
Хуже, должно быть, у конунга было,
брату фортуна победу сулила.
700 В Ромундабуде конунг стоял.
С ним были те, кто его охранял,
кто в эту пору был за него.
Конунга слава им ближе всего,
жизни за честь его могут отдать!
705 Конунг тем временем лег почивать.
Крепок был сон его, долгий такой...
В Хове тем временем кончился бой.
Кто на обедне, кто просто сидел,
шел взад-вперед, или спал, или ел.
710 В шахматы села играть королева.
«Герцог ведь слаб», — размышляла без гнева.
Ставить котлы приказали с едой
тем, кто из битвы вернется живой.
Тут с поля боя явился к ним воин,
715 ранен он был, не на шутку расстроен,
с вестью, что конунгу нужно бежать
иль оборону придется держать.
«Наших загнали в болото и лес,
мы проиграли, нам кара с небес!»
Тотчас они знамена собрали,
720 в Нэрке оттуда немедля бежали.

[Вальдемар теряет полстраны]

В Вермланд, спасаясь, конунг удрал.
Герцог всю власть в свои руки забрал
над городами, землей, крепостями.
725 Конунг подавлен дурными вестями.
Герцог послал своих верных людей,
чтоб беглеца изловить поскорей,
в плен захватить и к нему привезти.
Думаю, конунгу трудно уйти.
730 Люди за ним в тот же час поскакали
точно туда, где найти ожидали.
К месту под вечер отряд подоспел.
Конунг сидел за столом, молча ел.
Воины с шумом в двери вошли,
735 кроме него, никого не нашли,
слуг нет, нет тех, кто его охранял,
кто бы оружье из рук не ронял,
мог бы мгновенно отпор дать врагу,
может напасть он на каждом шагу.
740 Конунгу сдаться они предложили,
если он хочет, чтоб жизнь сохранили.
«Сдаться мне нужно! Скажите на милость!
Сдаться кому? От кого вы явились?
Кто господин ваш, не брат ли он мой?
745 Этот ли шаг мне начертан судьбой?»
«Именно так, он велел нам явиться.
Худа с тобою пока не случится».
Без промедленья они возвращались
с Дальсланда, он, о короне печалясь,
750 к герцогу ехал, доверившись тем,
кто долгий путь различал в темноте,
и наконец перед братом предстал.
Брата приветствуя, конунг сказал:
«Здесь я в расчете на Вашу милость.
755 Бог дал Вам Швецию, так уж случилось.
Клоните ухо к наветам свое
или вернете именье мое?
Дайте отцовскую мне половину,
будем всегда и во всем заедино!»
760 Герцог на это спокойно ответил
(зла и вражды в том никто не заметил):
«Нам о родстве забывать не к лицу.
Братья по матери мы и отцу.
Если бы раньше мы так говорили
765 и справедливо страну разделили,
силою я бы не брал никогда,
не приключилась бы с Вами беда.
Знаю, что мысли лишить меня доли
вовсе не Ваши — жены Вашей воля.
770 Черная злоба, что нас развела, —
все это Вашей супруги дела.
Милостив я, дело кончу добром.
Пусть все достойные, слыша о том,
что я решил Вам не делать вреда,
775 помнят мою добродетель всегда».
Герцога речи слушал весь двор.
Многим по сердцу его приговор.
То в Вестергётланде дело решали.
Мудрых мужей государства собрали.
780 Герцог, как мне говорили, тогда
полгосударства ему передал.
Конунгу герцог земли вручил —
Смоланд ему, Вестергётланд дарил,
Вермланд он брату отдал и Далу.
785 Свеаланд взял он себе, Упсалу.
Ну а земля, что за лесом осталась,
та Вальдемару в то время досталась.
Приняли братья решенье тогда —
дальше не делать друг другу вреда.

[Свадьба герцога Магнуса]

790 Магнус влюбился в дочку, всем сердцем,
графа голштинского, старого Герца.
Родом были они из Германии.
Скромный, но храбрый в любых испытаниях,
крепко в турнирах державший копье,
795 граф был известен во время свое.
Хельвигой деву прекрасную звали.
Где же ей знать, что в далекие дали
бросит судьба, что ей в Швеции жить.
Очень хотели ее пригласить
800 в Швецию те, кто там жил в эту пору.
Многим люба она, шли разговоры.
Чтобы добиться в том деле успеха,
Герц приказал ей в Кальмар поехать.
Магнус промолвил, увидев ее,
805 Господа славя, решенье свое:
«С нею немедля хочу обвенчаться,
прежде чем с Данией мне рассчитаться».
Герцог Магнус велел поспешить.
Яства готовить, наряды пошить.
810 Свадьба веселой была без печали.
Сытые гости на ней не скучали.
Предков обычай не нарушался:
утренним даром Давё ей достался,
и три херада, что рядышком, в долю.
815 Ими владеть ей, пока Божья воля.

[Эрик Глиппинг, Магнус и Вальдемар]

Но после свадьбы с Данией драться
герцог в поход повелел собираться.
Люди оружье должны оглядеть,
седла проверить, поножи надеть
820 и быть готовыми выйти на днях
в путь, отметая сомненья и страх.
С конунгом Эриком был он в раздоре.
Герцога долг привел к этой ссоре.
Он не хотел за людей рассчитаться,
825 в Хове они помогали сражаться.
Эрик за них попросил серебро.
Магнус не стал долго слушать его.
Халланд и Сконе он разорил.
До Рюнебру его земли спалил.
830 В Швецию он возвратился домой.
Войско тогда, от удач сам не свой,
всех, кто походом с ним вместе ходил,
герцог на отдых домой отпустил.
Йонкер Эрик почил, но в живых
835 три его брата остались родных.
Вновь через год, когда лето настало,
воинов датский конунг немало,
на лошадях, пригласил, при оружьи.
Конунг призвал — те приехали дружно.
840 Земли сожгли ведь, их всех обманули —
то серебро, что должны, не вернули.
Воинов пока конунг датский скликал,
брат Вальдемар в то же время скакал
в Санду, где двор один находился,
845 видно, на выбор он трудный решился.
Магнусу сделал прозрачный намек,
участь терпеть свою дале не мог,
мол, либо конунгом будет опять,
станет он всею страной управлять,
850 либо отдаст на всегда свою долю
конунгу Дании — вот его воля.
К конунгу Дании он поскакал.
Средство владеть всей страною искал.
С прежним не мог положеньем смириться
855 он с датским войском домой возвратиться.
В Швеции вот что они совершили:
в Финведе, Вэренде все попалили.
Конунг велел в Векше церковь поджечь,
после жалел, что не смог уберечь.
860 В Тульгарне голосу разума внял:
«Грех ведь — на церковь я руку поднял!»

[Битва при Эттаке]

Было однажды тою порой —
дали датчанам при Эттаке бой.
Те в это место приехали смело,
865 герр Бенкт из Альсе и Пальне Белый,
рыцари, свены, по конунга воле.
Всадников сто, а может быть — более.
Про осторожность датчане забыли,
латы, оружье они отложили.
870 Но только сели они пировать,
с дерева начал громко кричать
воин, поставленный ими в дозор:
«Скоро упландцы ворвутся во двор!
Рыцарь Ульф Карлссон, добрый герой,
875 жаркий надолго запомнил он бой.
Как бился он меж мостом и двором,
сказывал очень охотно потом.
Было упландцев там, думаю, двести:
герр Педер Порее из Халланда, вместе
880 с Уффе Дьюром, рыцарем смелым.
Воином каждый из них был умелым.
Их, как и многих, из Дании гнали.
В Швецию люди обычно бежали.
Герцог свою им милость являл,
885 властью, поместьями их наделял.
Жили безбедно они все, наверно.
Герцог во всем доверял им безмерно.
В спешке люди столы покидали.
Много дверей они в доме сломали.
890 В стойлах держали коней господа.
Свены неслись, спотыкаясь, туда,
прочь впопыхах лошадей выводили,
о шлемах, латах совсем позабыли —
лишь бы вскочить поскорее в седло.
895 Кто шлем надел — знать, тому повезло.
Конунга стяги тотчас подняли.
Мысли о бегстве они не держали.
Герр Пальне Белый был первым готов,
всех не дождавшись, пошел на врагов.
900 Лошадь его во всю прыть понесла.
Речка на север от дома текла.
В плен угодил там отважный герой,
между двором и тою рекой.
Он далеко от своих оторвался,
905 пленным с упландцами он возвращался.
Жаркое там завязалось сраженье.
Прежде блестевшее, снаряженье
быстро окрасилось кровью людей.
Те и другие теряли коней.
910 В плен всех датчан тогда захватили.
Герр Бенкт из Альсе, из тех, что там были,
лучший в этом сражении воин.
Он похвалы, говорили, достоин.
Бился герр Бенкт на добром коне,
915 рыцарь доволен им был, верьте мне.
Сколь ни велик против герра отряд,
воины травою ложились подряд
вниз, под копыта коня вороного.
Воина нигде не сыскать нам такого!
920 Шутки шутить не хотел он с судьбой,
целым стремился вернуться домой.
Но он не в силах был дольше сражаться
(помощи вряд ли мог рыцарь дождаться).
Шведы его одного отпустили,
925 ехать с оружием прочь разрешили.
С ними любезно он попрощался.
В Эттаке шведов отряд не остался.
Воинам датским, которых пленили,
шведы условие оговорили —
930 чтоб убирались из Швеции прочь.
Встретить пришлось в Сёдерчёпинге ночь.
Конунг Эрик был в Аксавалле,
а его люди вдали воевали.
Как повезло, что промедлил он там,
935 все ж он стремился навстречу врагам.
Герцог идти на него не решался.
Конунг к дому пока не сбирался.
Прежде чем не покончит с войной,
он не хотел возвращаться домой.
940 Там попытались договориться, —
их отношенья должны же смягчиться.
И, наконец, они мир заключили.
Конунг сказал, что его люди мстили
герцогу, ведь на датчан он напал.
945 Мир нужен — каждый теперь понимал.
Конунгу герцог отдал серебро.
Долго делили братья добро,
каждый пока не признал своей доли.
И конунг Эрик остался доволен.

[Магнус становится конунгом]

950 Даны домой возвращались с богатством.
Вслед Вальдемар к ним решил подаваться.
Стал он упландцам не ко двору —
действовал конунг всегда не к добру.
Он не вернется домой никогда.
955 У Морастена избрали тогда
конунгом Магнуса — младшего брата.
Мягким он был, добротою богатым.

[Педер Порее и конунг Магнус]

Он иноземцев жаловал очень.
Есть среди знати сейчас они, впрочем.
960 Рыцарь иль воин, в изгнании бывший,
смелым и благородным прослывший,
шел к покровителю знатного рода
(было обоим им это в угоду),
чтоб тот дал рыцарю мир и покой,
965 чтоб все для жизни иметь под рукой.
Рыцари верно патрону служили
славу и честь его этим крепили.
Так, Педер Порее, рыцарь известный,
жил, служа конунгу Магнусу честно.
970 В Дании он покоя не знал,
и конунг Магнус ему передал
замок на самой границе страны.
Все пожеланья, что были даны
рыцарем, выполнил он без отказа.
975 Эрика милостей Порее ни разу
не доставалось, и он горевал,
что брал охотнее тот, чем давал.
Магнус, напротив, любезен был с ним,
верным считал его другом своим.
980 Педер же мыслил тогда, видно, так:
«Не получить серебра мне никак,
хоть и обещано дать, не торгуясь.
Взять его надо, как только смогу я».
Чтобы верней серебро получить,
985 конунга он пригласил погостить
в замок, что Магнус ему подарил.
Дальше увидим, прав ли он был:
в плен забрал конунга, хоть не пристало,
и сел за стол, как ни в чем не бывало.
990 Тут пришлось Магнусу пообещать
Педеру замок Лёдёсе отдать.
Землю он тоже ему подарил.
С тем Педер Порее его отпустил,
ехал туда сам себе господин.
995 Мирно они с той поры до седин
жили, как прежде, снова друзьями.
Ловкий был рыцарь, вы видите сами.

[Рыцарь Ингемар из Дании]

И после рыцарей пришлых немало
в службу к нему под знамена вставало.
1000 Был среди них датчанин один —
Ингемар звали. Его господин —
конунг Магнус — рыцаря очень
сильно любил, отличая средь прочих,
будто тот рыцарь был самым умелым
1005 из воинов Магнуса сильных и смелых.
Выдал племянницу он за него.
(Знать бы, найти бы хотя одного,
кто мог поведать про те времена.)
Имя Елена носила она.
1010 Конунг дал больше, чем было нужно.
свеи тому воспротивились дружно.
Фолькунги тут не заставили ждать —
ненависть стали к чужим разжигать.
«Конунг, — сказали, — для славы своей
1015 Вам иноземцы упландцев милей!»
А Ингемару сказали они:
«Вы, господин, крепко помнить должны,
что не уступим мы Вам по уму.
Знать нам хотелось бы всем, почему
1020 конунг на голову выше Вас ставит.
Год подождем. Пусть покуда он правит.
Коль не изменит событий он ход,
только условное время пройдет,
так развернемся мы — каждый увидит!
1025 Конунг на нас пусть не будет в обиде!»
Ингемар твердо ответил: «Вам я
конунга прежде сгодился в друзья,
и по душе вам пришелся вначале.
Так что о том вы бы лучше молчали,
1030 будто для конунга я, иностранец,
более мил, чем местный упландец.
Я ему должен спасибо сказать.
Вам благодарности нечего ждать.
Видно, что злоба сердце вам гложет.
1035 Только навряд ли вам это поможет!»

[Новое восстание Фолькунгов]

В Скаре была Королева с желаньем
долго гостить, не спешить с расставаньем.
Прежде решила с собой туда взять
отца, графа Герца, чтоб не скучать.
1040 Ингемар, рыцарь, к ним приглашен,
смел, благороден, красив и умен.
Ждали они, когда конунг прибудет.
В то время Фолькунгов верные люди
звали совет, чтобы вместе решить,
1045 как Ингемара сильней проучить.
Филпуссон йон там был и Карссон йон,
с ними и Авунд там был Тувассон,
Филпус из Румбю, еще господа.
Думали долго, решали тогда,
1050 как, что задумали, им совершить
и графа Герца в плен захватить.
В дом, где был граф, они поспешили.
Там Ингемара в схватке убили.
В церкви нашла королева спасенье,
1055 видя опасное дел положенье.
Взять графа Герца им удалось.
Он — иностранец, к тому же сошлось:
конунг был зятем ему и имел
в женах не шведку. Да как же он смел?!
1060 Те в Умсаборг привезли графа Герца.
В скорби сжалось у конунга сердце —
с графом такая беда приключилась.
Все эти дни королева молилась,
чтобы с отцом ей увидеться снова.
1065 Очень страдала от горя такого.
И конунг Магнус сделал попытку
взять тех господ, коих было в избытке,
чтоб тестя — друга освободить,
пленника муки его прекратить.
1070 Пыл их умерить быстро сумел он,
молвил: «Свершили вы правое дело.
Граф Герц свободным был господином,
умный, воспитан, страдал он безвинно».
Конунг письмо повелел написать,
1075 вежливых слов в нем побольше сказать
тем господам, попросить их явиться
в Скару к нему и расположиться
там, где двор Гельквист известный стоит.
Ингемар рыцарь был в нем убит.
1080 Веря, они прискакали туда.
Конунг пленил их там без труда,
чтобы в Стокгольм всех отправить тотчас,
жизни лишить там отдал приказ.
В башне, что есть у моста Норребру,
1085 умер йон Филпуссон, с ним его друг
Карссон йон сгинул, думаю, тоже —
два благородных рыцаря. Что же,
головы им отрубили обоим.
Бог одарит их небесным покоем.
10ЗД Филпус из Румбю большую часть
личных владений, чтоб не пропасть,
конунгу Магнусу в дар передал.
С ним тот иначе мириться б не стал.

[Датчане и шведы на турнире]

Конунги датский и шведский желали,
1095 мирные дни чтоб меж ними настали.
Выбрали двор пограничный они.
Мужество, силу, уменье должны
шведы с датчанами там проявить.
Славу себе на турнире добыть.
1100 Храбро они в поединках сражались.
Искры от шлемов летели, ломались
крепкие копья от сильных ударов.
Там побежден был один рыцарь старый
Педер Сканунг он имя носил.
110; Юн был соперник его, полон сил.
Хольмгер Карлссон, бесстрашный боец.
Лагман Карл был герою отец.
Дюсевальд Магнус из Дании родом
сильным был рыцарем, смело к народу,
1110 драться желая, он обратился:
кто из упландцев, что там находился,
хочет соперником рыцарю стать?
Он ставит лошадь любому под стать,
также сто марок с него в придачу
1115 тому, кто верит в свою удачу.
Крикнул ему тут Эренгисл Плата:
«Кстати ты здесь, деньгами богатый.
Тотчас я биться с тобою хочу,
лошадь и деньги твои получу!»
1120 Долго не думая, латы надели,
вот в поединке мечи зазвенели.
Шведа победа, датчанин упал.
Думаю, он неудачи не ждал.
В грязь он свалился с лихого коня,
1125 людом осмеян средь белого дня.

[Жены Вальдемара]

А Вальдемар конунг вновь получил
милость от братьев. Об этом просил
Дании конунг: чтоб те с ним считались,
земли вернули, что полагались
1130 по завещанью отца, и, конечно,
то, что по праву иметь должен вечно.
Сможет он всем этим сам управлять,
дома сидеть и лишений не знать.
Тут королева Софья скончалась —
1135 Бог спас ей душу — мук не досталось.
Конунг женился в Дании вновь.
Принят тепло, но не долго любовь
новой жены его жизнь согревала.
Волей судьбы ее вскоре не стало.
1140 Она умерла, ее звали Кристина.
Женится снова он — на Катарине.
Граф из Гетскуга — девицы отец.
С радостью дева пошла под венец.
Жизнь хороша в положении новом,
1145 конунг достаток ей дал вместе с кровом.

[Магнус — благодетель церкви]

Мнил конунг Магнус быть Богу слугой,
праведным слыть чтобы в жизни земной.
Правил в Стокгольме он так справедливо
каждое сердце там билось счастливо.
1150 Радостей много он людям давал!
Герцог из Брунсвика там побывал.
Юный сын Магнуса произведен
в рыцари был там, где возведен
был монастырь, на том самом месте.
1155 Сколько достойных съехалось вместе!
Рыцарем стал под отцовой рукою.
Здесь монастырь теперь, место святое.
В нем чужаку титул рыцаря дали
(раньше такого в стране не видали) —
1160 герцогу Альбрехту. Муж сей был родом
из Брунсвика, честный и многим в угоду.
Позже еще сорок титулов дал
конунг всем тем, кого верным считал.
Был там бохорд. Закончив игру,
1165 звали господ за столы. На пиру
все было чинно, толково, достойно,
каждый доволен богатым застольем.
В танце под музыку пары кружились,
все от веселья вконец утомились.
1170 Конунг решил тут собор заложить.
Велено бревна на стройке сложить.
Плотников много собрали тотчас.
Срублен он прочно, стоит и сейчас.
Долго трудились, умело, надежно,
1175 храм освятить чтобы было возможно.
Клары святой дано имя собору.
Дочке шесть лет справил конунг в ту пору.
Праздник он сделал с размахом большим.
Пир был с едой и вином дорогим.
1180 Озеро с рыбой ей, мельницу дал,
также советника (много тот знал),
земли соседние по берегам.
Много всего и по тем временам.
Долго на Норрмальм стоял монастырь.
1185 Мощные стены там, ров и мосты.
Конунгу Бог указует пути,
души свои как с женою спасти.
Холм Кидашхер выбрал Магнус умело.
И монастырь заложить повелел он,
1140 чтоб красота к небесам устремилась,
чтобы в стране с ним ничто не сравнилось.
Церковь высокая, камнем одета.
Зал в ней большой, наполненный светом.
Золото своды его покрывает.
1195 Много народу зал заполняет.
Храм францисканцам решив подарить,
конунг просил в нем себя схоронить.
В Арбоге третий строить он начал.
Молят святые отцы об удаче,
1200 жил чтобы конунг тысячу лет.
Был он к ним добр, дав Богу обет.
В Линчёпинге он монастырь заложил.
Дать его конунг монахам решил,
лишь наступил освящения час.
1205 Магнуса любят они и сейчас,
часто в молитвах его поминая.
Право, достойна душа его рая.
В церкви, что в Шенинге, громко поют
сестры христовы молитву свою.
1210 Так ему Господом воздано было,
помощь и радость людям дарил он.
Сестры Христа, бросив старые кельи,
там, где просил их конунг, осели,
мыс этот в озера гладь выдается,
1215 нынче им лучше намного живется.
Там первый камень он заложил.
Много монахини тратили сил,
храм этот строя. Каждой в подарок
конунг отдал серебром сотню марок.
1220 Души святые их и им подобных
встретят его в райском царстве загробном.

[Помолвка Биргера Магнуссона]

Магнус имел пятерых детей.
Трое было из них сыновей.
Биргером старшего сына назвали.
1225 Должен был он, как все признавали,
вслед за отцом стать конунгом новым.
В Хельсингаборг, город торговый,
съехались конунги вместе на пир.
Бог их сподобил на дружбу и мир.
1230 Там же помолвить детей помышляли.
Вот имена их, чтоб вы представляли.
Эрик, сын Эрика, и Мерита,
его сестра. Конунг датский открыто
прочил ее в жены Магнуса сыну.
1235 С братом она разлучилась, покинув
дом свой, и в Швеции долго жила,
свадьбу ждала. Свадьба позже была.
Эрику Ингеборг в жены дана,
датской короной владела она.
1240 Там уничтожить пороки старалась,
делать ей это порой удавалось.
Право, законы она укрепляла.
В рай, знать, душа королевы попала.

[Смерть Магнуса Амбарный Замок]

В Висингсё конунг Магнус скончался.
1245 Все были в скорби, кто с телом прощался.
Много хорошего в жизни он сделал.
Мир дал, законы, правил умело.
Тех, кто себя показал недостойно,
видеть и слышать не мог он спокойно.
1250 Страшной болезнь его, видно, была,
конунгу смерть дальше жить не дала.
Выбрал, когда уж он силы терял,
мудрого мужа, ему доверял
править страной до тех самых времен,
1255 как дети вырастут, сядут на трон.
Вверил ему он большую страну,
земли, добро, и детей, и жену.
Должен он править, заботясь о них,
Господа волей и ночи, и дни.
1260 Жил чтоб с доверием к рыцарям он,
ибо лишь с ними будет силен.
Там подрастут (сам он будет уж стар)
Биргер, Эрик и Вальдемар.
Магнус просил, чтоб его отвезли
1265 в тот монастырь, что при нем возвели.
И до Стокгольма шли с телом рядом
мужи благородные в темных нарядах.
У алтаря ему сделали ложе.
Ах, как там пели молитвы, о Боже?
1270 Видно, он людям, живя, угодил,
Бог его щедро вознаградил.

[Марскалк Торгильс Кнутссон]

Торгильс Кнутссон стал править в то время.
Был он умен и радушен со всеми.
Бонды, священники, рыцари, слуги
1275 были довольны жизнью в округе.
Праздники шли там, танцы, турниры.
Мясо и хлеб не жалели для пира.
Рыба в достатке водилась в озерах.
Мир был, покой царил на просторах.
1280 Лишь по законам все споры решали,
люди про тяжбы не вспоминали.

[Вальдемар и его сын в плену]

А Вальдемар конунг, пойманный снова,
был отвезен в Нючёпинг, оковы
в этот раз конунгу не надевали.
1285 Все, что желал Вальдемар, ему дали.
Там он имел теплый с кухнею дом.
Ночь проводил он на ложе своем.
было дано ему несколько слуг —
пищу готовить, для разных услуг,
1290 печься о нуждах его день и ночь.
Был с ним мудрец, чтоб советом помочь.
Коль приходилось запас пополнять,
только полмили всего проскакать,
чтоб привезти то, что конунг попросит,
1295 даже с охотой, что надо приносят.
Добрые конунгу сшили одежды,
выглядел в них он не хуже, чем прежде.
Нужные вещи он все получал,
голоден не был и не скучал.
1300 Только свободы ему не давали,
и со двора никуда не пускали.
Йонкера Эрика тоже пленили,
и здесь причины понятные были.
Хоть были мирными Швеции дали,
1305 все ж господа друг друга боялись.
Страшно, что кто-нибудь их обойдет,
власть над страною раньше возьмет.
Пленным его в Стокгольм привезли,
все его дни в заточенье прошли.
1310 Мог без оков знатный пленник ходить,
не помышлял, как еду раздобыть:
с конунга кухни ее получал,
ел он все то, что и конунг вкушал.
И когда слуги еду подавали,
1315 шутками радость ему доставляли.
Вина, что конунг за трапезой пил,
Эрик в бокале своем находил.
Стража держала его взаперти
в башне. Ему никуда не уйти.
1320 Платье в достатке ему приносили,
голодом Эрика не морили.
Жизнь с той поры протекала спокойно,
и не терзали Швецию войны.

[Основание Выборга]

В земли язычников двинулись шведы.                                                             Потом пошли они (шведы. — И. Ш.) в языческую землю
1325 Трудности ждали их, раны и беды.                                                          и положили конец злу и великой беде.
Дрались язычники что было сил.                                                                       Язычники слишком близко подходили к ним,
Тех, кто в поход шел, конунг просил,                                                                  это было главнейшим их делом.
крепость построить чтоб постарались                                                             И построили они крепость в том краю,
там, где чужие леса простирались,                                                                    где кончается христианская земля
1130 там, где кончалась Христова земля.                                                      и начинается земля языческая;
Мирно теперь в тех далеких краях,                                                                   теперь там добрый мир,
больше покоя и утешения,                                                                                   больше тишины и покоя
много людей нашло в вере спасение.                                                               и больше людей, верующих в бога.
Выборг — та крепость — лежит на востоке.                                                 Эта крепость называется Выборг и находится на востоке;
1335 Пленных держали в ней долгие сроки,                                                   оттуда было освобождено много пленных.
близко язычников не подпускали,                                                                     Эта крепость — преграда, сдерживающая язычников,
замок надежно от них охраняли.                                                                        так что они (русские. — И. Ш.) имеют теперь меньше
А по соседству там русские жили,                                                                     подвластной земли,
но неприятностей не приносили.                                                                        русские, чем они имели прежде,
1340 В камень одели крепости стены.                                                             и беда оказалась у самых их дверей.
После отправились к дому степенно.                                                               Они эту крепость всю построили из камня,
Был там оставлен для управления                                                                   а затем поехали господа обратно домой
сильный наместник, он славился рвением.                                                     и посадили там фогта, которому
Перед язычником он не робел,                                                                         не страшно было видеть перед собой разъяренных людей
1345 выгнать карелов тогда он сумел.                                                           и который не особенно боялся язычников.
Все, что имели они, разделил он                                                                      Он наконец покорил карел
на области, коих четырнадцать было —                                                         и всю их землю и четырнадцатью погостами, большими и малыми.
малых, больших. Кексхольм потом взяли,                                                       Кексгольм был тогда взят
Город сжигать христиане не стали.                                                                   христианскими мужами и остался несожженным.
1350 Войско язычников было разбито,                                                           Много язычников было там сражено
много их стрелами было убито.                                                                         и застрелено в тот самый день.
Тех, кто остался живым, взяли в плен,                                                            А тех, кто был взят ими в плен,
в Выборг свезли, внутрь каменных стен.                                                      они с собой увели к себе в Выборг.
Воины христовы там жить оставались,                                                         [Некоторые] христиане хотели там остаться,
1355 были и те, что домой собирались.                                                         а другие — вернуться домой
Каждый добро взял, какое сумел.                                                                   и привезти им оттуда продовольствие,
Их предводитель уйти не успел.                                                                       но их предводитель слишком запоздал.
Вздумали русские тут отомстить —                                                                 И русские тем временем готовились
им свой позор не забыть, не простить.                                                           как тот, кто хочет отомстить за свою неудачу.
1360 В крепости людям еды не хватало,                                                       И пока им доставляли продовольствие,
русское войско внезапно напало.                                                                    русские слишком быстро подошли
Атаковали они день и ночь,                                                                               и нападали и днем и ночью;
может христианам лишь крепость помочь.                                                    христиане охотно избежали бы этого.
Жили шесть дней они там без еды.                                                                 Шесть дней прожили они без пищи;
1365 Чудо их, видно, спасло от беды!                                                             удивительно, как они могли это вынести.
Вышли, однако, наружу, чтоб драться,                                                           Затем они вышли, чтобы сражаться,
дольше им было не продержаться.                                                                чем дольше они ждали, тем хуже становилось,
Сил у них было уже слишком мало,                                                                  потому что они имели слишком мало сил
много от голода их погибало.                                                                            и к тому же они были близки к смерти от истощения.
1370 Русских немало погибло в той сече,                                                      Русские понесли там большой урон
слышались раненых крики далече.                                                                  так же, как они получают повсюду,
свеи лишь силой своей налегали,                                                                     где они встречаются с упландцами,
русские в страхе от них убегали.                                                                       русскому тогда приходится худо.
Жизни христиане все ж не спасли.                                                                   Все христиане там были сражены.
1375 Да, за страданья, что им принесли,                                                      Этому русские радовались,
русские точно уж в ад попадут.                                                                         что христианам пришлось понести столь значительный урон;
Свеев напрасно на родине ждут.                                                                     спаслось их только двое.
Сигурд Локе был там убит.                                                                               Сигге Лоба был там убит,
Бог его душу в раю приютит                                                                              да подаст бог царство небесное его душе!
1380 и души тех, кто в годину лихую                                                                Все христиане погибли там
с жизнью расстался за веру святую.                                                              за бога и святую веру.
Так вот русские крепость ту взяли.                                                                 После того островом владели русские
Сами ее с той поры укрепляли,                                                                        и сильно укрепили его
ставили в крепости мудрых людей,                                                                 и посадили там мудрых и добрых мужей,
1385 чтоб христиан рядом не было с ней.                                                    чтобы христиане не смогли приблизиться к этому месту.

[Свадьба конунга Биргера]

Конунга Биргера свадьбу справляли
три спустя года, как Выборг отдали.
Было в Стокгольме радости много.
На новобрачных шитья золотого
1390 шелк, там наряды сверкали богато.
После шутам их отдали как плату.
Рыцари там сошлись на турнире,
кони под ними — лучшие в мире.
Нитью серебряной шиты попоны,
1395 у Персиваля иль даже Гавьона
вряд ли смотрелись бы лучше они.
Три белых лилии, шеи склонив, —
конунга флаги — и лев золотой.
Скачут под флагами перед толпой
1400 мужи благородные. Рыцари были
те, что конунгу верно служили.
Видели все это, слышали звуки
флейт, барабанов громы и стуки.
Было вокруг много шума и криков,
1405 пыль от коней, что шарахались дико.
Кто пал с коня, кто под лошадь попал,
в давке каждый второй пострадал.
Вволю в бохорд наигрались тогда,
после уселись за стол господа.
1410 Все было чинно, красиво, достойно,
сыт был каждый, доволен застольем.
Мед, пиво пили, из вишни настой.
Белое, красное вина рекой
рыцарям гордым струились в бокалы,
1410 выпито было на свадьбе немало.
Повеселиться был каждый не прочь.
Все же настала темная ночь:
кто спать улегся с хмельной головой,
кто шел на воздух в сумрак ночной,
1420 кто еще пил, а другие заснули,
слуги дрались в темноте узких улиц.
А поутру, только солнышко встало,
вышло отважных героев немало.
Герцогу Эрику воины служили.
1425 Рыцари и кто равны с ними были
шли, чтоб на утренней мессе побыть,
а уж потом и коней выводить.
Свадьбу справляли у герцога в доме.
Трудно равняться с ним. Эрик был скромен,
1430 всех добродетелей его не счесть —
мягкое сердце, и кротость, и честь.
Это поступки его украшает,
так злато камню красы добавляет.
Конунг богатый шатер без стесненья
1435 возвел на столбах, не скупясь в украшеньи.
Так был прекрасен - нельзя глаз отвесть,
вряд ли кто скажет такой уже есть.
Пышно над конунгом он возвышался.
Всяк осадить свою лошадь старался,
1440 если она в галоп порывалась,
чтобы случайно не оказалась
там, где шатра находился предел
и конунг Биргер красуясь сидел.
Всем было издали видно свободно
1445 рыцарей, слуг и мужей благородных,
герцога Эрика, конунга брата.
Будь рядом с ним даже ангел крылатый,
вряд ли б он выглядел лучше его.
Каждый молиться готов за него.
1450 В рыцари конунг брата возвел
и чужаков, в коих силу обрел.
Так королева Мерита хотела,
к свадьбе чтоб конунг подарок ей сделал —
Магнуса Альготссона отпустил.
1455 Это народ наш давно позабыл,
но благодарен был ей всяк в то время.
Дань благородству ее дана всеми.

[Шведы в устье Невы]

За Троицей сразу, на следующий год,
Торгильс Кнутссон марскалк шел в поход
1460 именем конунга. В ледунг вошли
лучшие лодки и корабли.
Жать на язычников конунг хотел,
крепость Ландскруна построить велел.
Воинов одиннадцать сотен собрали.
1465 Плыли из Швеции в дальние дали.
Думаю я, по Неве никогда
раньше не плыли такие суда.
Скоро прекрасную гавань нашли,
ставя по штевням свои корабли.
1470 Сверху мостки на борта привязали,
волны и ветер чтоб их не угнали.
Между Невою и Черной рекой
крепости быть с неприступной стеной,
в месте, где рек тех сливались пути
1475 (лучше для крепости им не найти).
С юга к заливу Нева протекала,
с севера Черная речка впадала.
Лишь о намереньях шведов узнали,
русские войско большое собрали.
1480 Морем и сушей отправилась рать.
Стали момента удобного ждать.
Вышли тогда христиане в поход,
коли язычник на них не идет.
Ветру упландцев домой не вернуть,
1485 к Белому озеру, вверх держат путь.
Восемь сот воев суда понесли,
большего свеи собрать не смогли.
Вызвался Харальд отряд возглавлять.
К острову людям велел он пристать.
1490 Сотни язычников, как говорили,
ждали их, биться там свеи решили.
Белое озеро с морем сравнится,
и в этой книге о том говорится.
Русских на юге лежат города,
1445 север — карелов, меж ними вода.
В озеро войско далёко уплыло,
тридцать морских миль до берега было.
И полпути не прошел Харальд смелый,
ветер подул, и вода стала белой.
1500 Буря ревела вокруг диким зверем.
Чудом смогли они выйти на берег.
Шведы достигли карельской земли.
Рано, под утро, на берег сошли
рядом с деревней, у речки стоящей.
1505 Эту деревню нашли мирно спящей.
Если бы лодки на брег не втащили,
волны бы в щепки их разломили.
Сильно промокли и очень устали,
там пять ночей у воды ночевали.
1510 Убили карелов, дома их сожгли,
много ушкуев, что рядом нашли.
После рубили челны и палили.
Люди, натешившись, к дому спешили.
Пищи запасы у них оскудели.
1115 Воины давно уже вдоволь не ели.
На Пекинсааре они возвратились,
лагерь разбили. Одни насладились
отдыхом, сразу же в сон окунулись.
Прочие к главному войску вернулись.
1520 Несколько дней шведы в лагере жили,
зорко за озера гладью следили.
Видят однажды, что к ним плывет
в тысячу лодей вражеский флот.
Знаем мы, если беда впереди,
1525 думает каждый, как жизнь спасти.
Шведы поплыли вниз по теченью.
Русские плот из огромных поленьев
сделали, выше дома любого,
и подожгли кучи древа сухого.
1530 Правили плот они вниз по волне,
чтоб лодки свеев погибли в огне.
Не удалось им до цели дойти,
встала сосна поперек на пути.
Кстати, лежала она под волнами.
1535 Русских плоты не столкнулись с судами.
Русские к крепости скоро приплыли,
латы видны без труда уже были,
светлые шлемы, мечи их сверкали.
Русским порядком они наступали.
1540 Тысяч их было тридцать одна
(рек их толмач). Эта сила грозна.
Шведов намного меньше число.
Русским на этот раз повезло.
Вплавь через ров устремились на вал.
1545 Тот, кто залез, других доставал.
Сразу за рвом возвышалась стена.
Меж восемью башен стояла она.
Ров от реки до реки был прорыт,
с разных сторон лагерь шведов укрыт.
1550 Хельсинги были у южного края,
сели в засаду, ров охраняя.
Русские бросились прямо туда,
будто хотели сказать: «Нас вода
не остановит, пройдем не спросись!
1555 Хельсинги встретили их не страшась.
Русских, однако, сдержать им невмочь,
всадники скачут, чтоб пешим помочь.
Мате Кеттильмундссон с отрядом своим,
смелым героем он был молодым,
1560 Хенрик ван Кюрен и рыцарь Иван
вместе отбили натиск славян.
И Порее младший встал с ними в ряд,
были еще люди — целый отряд.
Смело решили идти через ров,
1565 видно, тогда, не считая врагов,
шведы не знали, что русских в тот час
было меж ними и рвом в десять раз
больше, чем их. Нужно было спасаться.
Стали обратно они пробиваться.
1570 Врезались в сброд языческий с лета,
русских рубили до красного пота.
Вышли из битвы почти без потерь,
в крепость вернулись за крепкую дверь.

[Мате Кеттильмундссон бросает русским вызов]

Тысяч под десять лагерем встали
1575 русские воины в лесу, выжидали.
Ярко, как солнце, кольчуги их блещут,
любо глядеть, хоть вид и зловещий.
Из лесу воины на крепость смотрели.
Тут швед один произнес: «Надоели!
1580 Лучший из них проиграет мне бой,
иль уведет меня в плен за собой.
Верю, что мне это марск разрешит.
Враг пробудится, похоже, он спит!»
Быстро доспехи воин надел.
1585 Тут же коня выводить он велел,
сбрую проверить, подковы, седло.
Счастье на крыльях его понесло.
Выехал всадник на мост, за ограду.
Там обернулся назад он к отряду,
1590 крикнул гордый герой: «Если Боже
мне в авантюре этой поможет,
свидимся снова. Вернусь я домой.
Может, и пленник будет со мной.
Но если жизнь потеряю в бою,
1595 Бог приютит мою душу в раю!»
дротс был тогда лишь воин простой.
Он-то и рвался с язычником в бой.
Русским вызов толмач передал.
Мате спокойно ответ ожидал.
1600 «Воин пред вами стоит благородный,
лучший из многих, владеет свободно
мечом и копьем, он желает сейчас
силой помериться с лучшим из вас
за жизнь, за добро и свободу свою.
1605 Вот он стоит. Если в этом бою
свалит ваш воин на землю его,
сдастся он в плен, не прося ничего.
Если случится, что ваш упадет,
с ним будет так же. Смелей, воин ждет!»
1610 «Мы хорошо его видим и так,
близко подъехал к нам этот смельчак».
Русские в тесном кругу совещались.
Князь им сказал: «Лучше б вы не пытались,
неосторожный рискует стать пленным.
1615 Швед этот храбр и силен несомненно.
Знаю я точно, что шведы едва ли
худшего воина на битву послали.
Видно, тому, кто с ним будет сражаться,
рано иль поздно придется сдаваться».
1620 Матсу такой они дали ответ:
выйти на бой с ним охотников нет.
Мате еще ждал, но надвинулась ночь,
и, развернувшись, поехал он прочь,
в крепость, где с нетерпением ждали.
1625 Радостно воины героя встречали.
Матсу хвала — смел и мужествен воин!
Матса языческий сброд недостоин!
Утром русские сняли осаду,
сняли без боя. Какая досада!
1630 А ведь упландцев мог враг победить,
надо б ему подождать уходить.
Враг отошел от крепости прочь.
Тихо и быстро, пока была ночь.

[Затишье]

Крепость достроили и укрепили.
1635 Всеми запасами воинов снабдили.
Плыть благородному войску домой.
Править оставлен крепостью той
рыцарь отважный по имени Стен.
В путь корабли отправлялись от стен.
1640 Триста душ жить оставили там,
взрослых и юных, уйдя по волнам.
Двести, чтоб крепость смогли охранять,
сто всю работу должны выполнять:
солод варить, готовить и печь,
1645 а по ночам ворота стеречь.
В штиль господа в то время попали,
в дельте суда их беспомощно встали.
Нужен был ветер попутный тогда.
Как ни молили о нем господа,
1650 ветра попутного как не бывало.
От ожидания войско устало.
Мате Кеттильмундссон взял свой отряд,
юных отважных воинов ряд.
Дело от скуки желал он найти.
1655 Дал им с конями на берег сойти.
И поскакал, все сжигая подряд,
Водьландом, вверх по Ижоре, отряд.
Жгли и рубили, что было вокруг,
но к кораблям захотелось им вдруг.
1660 Вышли, а на море ветер уж свищет.
А у язычников лишь пепелище.
В день Михаила вернулись домой.
Конунг от радости был сам не свой:
ведь в монастырь королева Мерита
1665 первенца сына несла окрестить там.
Магнусом йонкер был окрещен,
в замке стокгольмском наследником он.

[Падение Ландскруны]

Люди, в Ландскруне что оставались,
очень во многом в то время нуждались.
1670 Пищи припасы испортило лето,
тверди в муке. Оттого было это,
что в их домах она нагревалась.
Вскоре хорошей еды не осталось.
Солод слежался и даже горел.
1675 Из-за продуктов всяк, кто их ел,
сильно после страдал болью десен —
радость цинга никому не приносит.
Было, когда за столами сидели,
пили настои на травах и ели,
1680 зубы со стуком на стол выпадали.
Жить оставаться смогли бы едва ли,
многих убили беды такие.
Мертвых дома стояли пустые.
Думают: «Наших страданий не счесть.
1685 А не послать ли нам в Швецию весть?
Кликнуть марскалку про нашу беду.
свеи тогда нам на помощь придут.
Тотчас судно большое отправят,
свежей еды нам не медля доставят,
1690 тучных коров, свиней и овец,
смену здоровых пришлют, наконец.
Ну, а больных — тех домой заберут».
Рыцарь один воспротивился тут:
«Пусть сердце марска печаль не тревожит.
1691 Бог излечить нам недуги поможет».
Тут снова русские силы собрали,
также карелов, язычников взяли.
В крепость подмога не может прийти,
было у шведов всего два пути:
1700 либо сдаваться на милость врага,
либо бежать, если жизнь дорога.
Русские сильное войско собрали,
к устью отряд на заданье послали,
сваями чтоб перекрыли его
1705 (там ведь до шведов всего ничего —
мили две сушей и две по воде,
хочешь — скачи иль плыви на ладье).
Издали русских они увидали.
В крепости воины медлить не стали.
1710 Тотчас оружье в руках засверкало.
Двадцать храбрейших, было их мало,
скачут в то место, чтобы узнать,
что замышляет русская рать.
Сколько там русских, шведы не знали,
1715 видели тех лишь, что сваи вбивали.
Ну а когда до устья добрались,
то не нашли их, как ни старались.
Только огромные бревна чернели,
в дно вколотить их враги не успели.
1720 Русских не видя, дорогой прямой
стали они возвращаться домой.
Но на пути их враги поджидали.
Были засады, те помышляли
в крепость назад храбрецов не пустить,
1725 или пленить их, или убить.
Три места в лесу, грозя шведов отряду,
русских по сотне скрывали засаду.
Сходу упландцы в атаку пошли
и две засады в схватке смели.
1730 В третьей, вблизи от спасительных стен,
ранен начальник их был — рыцарь Стен.
С боем они три засады прошли,
много русских там гибель нашли.
Но враг от шведов не отставал,
1735 шлемы звенели там, как металл
в кузне звенит, когда молотом бьют.
свеи себя одолеть не дают.
Сколько врагов против — важно едва ль,
мало иль много, ведь шведская сталь
1740 всех повергает с коня под копыта,
те убегают иль будут убиты.
Русские шли до стены крепостной,
там от ворот повернули домой.
Русские войско потом снарядили,
1745 в крепости шведский отряд осадили.
Русским удачу осада сулила —
их в раз шестнадцать поболе там было.
Стали они штурмовать день и ночь,
схваток мне всех перечислить не смочь.
1750 Шведов уж мало в ту пору осталось.
Войско язычников часто сменялось,
лезли отряд за отрядом они.
Так продолжалось и ночи, и дни.
свеи устали оборонять
1755 крепость, и это легко вам понять.
Бились они день и ночь напролет,
что удивляться — ведь слабнет народ.
Нет уже мочи врага одолеть,
люди не в силах страданья терпеть.
1760 Вот и пожары внутри запылали,
русские в крепость уже проникали.
Шведы бежали от них, бросив вал,
чтобы укрыться в огромный подвал.
Те, кто у вала сражаться остались,
1765 с жизнью своею геройски расстались.
Тот погибал, кого находили,
многих больных, ослабевших убили.
В этот момент и сказал русским Стен:
«Разве людей не берете вы в плен?!
1770 Мы бы сложили оружье тогда.
Знайте, что жизнь нам своя дорога.
Мы бы работать могли как рабы,
благ никаких не прося от судьбы».
Торкель Андерссон крикнул средь боя:
1775 «Как же ты смог придумать такое!»
Тут русский воин с ног его сбил,
насквозь копьем его тело пробил.
Все ж много шведов укрылось в подвале,
там все в кровавую бойню попали.
1780 Был там Карл Хаак, смелый герой —
смерть на копье подарил ему бой.
С русского воина одежду он снял,
в ней и проник к осажденным в подвал.
Там был убит — в темноте не признали.
1785 О, небеса, за что беды послали?
Как Бог обрушил горе такое
на смельчаков, их навек успокоил?!
Шведы в подвале стойко сражались,
русским не взять их, как ни старались.
1790 Враг клятву дал, и поверили шведы, —
жизнь сохранят им, и кончатся беды,
русские в плен их с собой уведут,
сдавших оружье они не убьют.
Вышли они, воеводу послушав.
1795 Господи, дай же покой бедным душам
тех, кто принял смерть на валу!
Богу они возносили хвалу.
Шведы не знали, что вскоре придут
толпы язычников, многих убьют.
1800 Русские пленных распределили
между собой и добро разделили,
крепость сожгли и поехали к дому,
пленных ведя по дороге знакомой.
Долго пожары внутри догорали.
1805 Так вот ту крепость русские взяли.

[Коронация Биргера]

Минуло три года, всюду был мир.
Знатный прошел в Сёдерчёпинге пир.
Краше, пышнее никто не видал.
Правду про то я вам здесь описал.
1810 Вряд ли кто скажет, что был я не прав.
Знатные гости пришли, подобрав
платье из шелка, что шит серебром.
Было веселье и радость кругом!
Пища вкусна, благородны манеры,
1815 мир и порядок, шутки без меры.
Люди, что в дальних странах бывали
и городов много разных видали,
пиру дивились: «Так не было прежде!
Стоит похвал и еда, и одежды!»
1820 Конунга Биргера короновали,
почестей много ему оказали.
А Вальдемар, его брат, как хотел,
рыцарем стал и жениться успел.
В жены взял Торгильса Кнутссона дочь.
1825 Но Бог не смог им, однако, помочь,
и с Вальдемаром они развелись.
После пути их совсем разошлись.
Вещи давали шутам дорогие,
флейты, коней и подарки другие,
1830 платье с плеча, серебро между прочим.
Те уезжали довольные очень.

[Помолвка герцога Эрика]

Здесь о помолвке Эрика все вы
будете знать, брал он лучшую деву,
прежде прекрасней никто не знавал.
1835 Конунг Норвегии дочь выдавал.
Думаю, было не больше тогда
ей лет пяти. Как водилось всегда,
конунг Хокан письмо отослал,
много прекрасных слов написал.
1840 Зятя он в нем поздравлял своего
и приглашал к себе на Рождество.
Также с приездом просил поспешать,
да и с помолвкой быстрее решать,
быть у него на торжественном пире...
184; Братья тогда разъехались в мире:
конунг поехал дорогой своей,
герцог в Норвегию гнал лошадей.
дротс Абьёрн вместе с ним поскакал
и господа, кому он доверял.
1850 Рыцарь Матиус и Арвид рыцарь,
по положенью — особые лица.
Были всегда с господином они
в дни, когда радость, и в грозные дни.
Граф Якоб также с герцогом был.
1855 Эрик достоинства графа ценил,
даже когда его все поносили
и на порог в городах не пустили.
Из благородной семьи он, не признан,
в смутное время из Дании изгнан.
1860 Только ль его приютил герцог Эрик —
многим открыл он изгнанникам двери.
Педер Порее младший и прочие —
сильный отряд у Эрика очень!
Ехали рыцари с ним для того,
18*5 чтобы украсить помолвку его.
Воинов, которыми Эрик так славен,
слуг своих, рыцарей, тех, кто им равен,
в Осло с собою он захватил,
сделав все так, как конунг просил.
1870 В Осло, любезно гостя встречая,
с редким почтеньем его принимая,
почести Хокан ему оказал,
Эрик не часто к нему приезжал.
От любопытства люди сгорали.
1875 А разглядевши получше, сказали:
«Вот он какой, значит, Эрик сердечный!»
И про себя всяк думал, конечно:
«Ладно Бог миру его сотворил!»
С герцога взгляды народ не сводил.
1880 В жизни добра ему каждый желал,
чтобы Господь его не оставлял,
дал ему все, что захочет иметь, —
счастья, удачи герцогу впредь.
Вот к королеве он подошел.
1885 Оба под стать они. Та хорошо
герцога встретила, жалуя снова
и поцелуем, и ласковым словом.
С дочкой ее будет жить герцог в мире.
Как ублажали гостей на том пире,
1890 я не смогу описать все равно,
так изъясняться мне не дано.
Речи там слушали со вниманьем
все, по обычаям и воспитанию.
За Рождеством в пятый день герр Винслев
1895 в Осло скончался тогда, заболев.
В церковь Варфрю его поместили,
рядом мужи благородные были.
Был он в гробу пред алтарной стеной.
Знаем, у многих обычай такой —
1900 тело земле по обряду предать.
В мире покойнику нечего ждать.
Эрик в девятый день уезжал.
Я в книге этой не раз уж писал,
что благородство его отличает.
1905 Конунг промолвил: «Меня огорчает,
что вы не будете дольше у нас».
Эрик ответил: «Не время сейчас.
Радостной встреча меж нами была,
но беспокоюсь, как дома дела».
1910 «Что ж, коль не можешь ты дольше остаться,
дай тебе Бог поскорее добраться,
счастливо жить, быть веселым, здоровым.
Может случиться — мы встретимся снова,
с радостью прежней приму я тебя».
1915 Муж благородный, сердце скрепя,
шел к королеве, что рядом стояла.
Вот что ему королева сказала:
«Рождественский брат, сохрани тебя Бог!»
«Мать дорогая, — идя за порог,
1920 он отвечал, —благодарен безмерно
Вам за радушье. Нигде я, наверно,
столько добра не имел, как от Вас.
Радость дарили Вы мне каждый час.
Вечный слуга Ваш я, где б ни скитался!»
1925 Он навсегда в ее сердце остался,
истинно, крепко ей в душу запал.
Думаю я, что об этом он знал.
Герцог со всеми прощался, стояли
женщины Осло и наблюдали
1930 в окна свои, как в седло он садился,
с добрым желаньем, чтоб возвратился.
Долго смотрели всаднику вслед,
будто бы знали его много лет.
Бога за Эрика молят они,
1935 чтобы он герцогу жизнь охранил
в долгой, опасной дороге домой.
Так он расстался с чужою страной.
Эрик оттуда домой поскакал.
Что делал после, кому помогал —
1940 дальше поведаю в книге своей.
Мысли честны его, к благу людей.

[Свадьба Торгильса Кнутссона]

Герр Торгильс Кнутссон в то самое время
правил страной, долго нес власти бремя,
братьям вставать над собой не давая.
1945 Графа Германии дочь молодая
тут приглянулась, руки он просил.
В городе Равенсборг граф этот жил.
Деву с почетом везли в его дом,
златом украшены и серебром
1950 руки (он выслал подарки невесте,
больше еще подарил ей на месте).
Прежде жена у герра была,
вскоре она, заболев, умерла.
Долго он прожил холостяком,
1955 прежде чем деву привез к себе в дом.
Свадьбу они в Стокгольме играли,
лучшим товарам числа не считали.
Каждый, кто был там, доволен остался.
Утренний дар невесте достался
1960 сразу на следующий день после свадьбы:
он ей поместье дарил и усадьбу.
Двор основной там Гум называли,
меньших одиннадцать рядом лежали.
Крупные мельницы там и наделы,
1965 лес и озера с рыбою. Смело
этим она может жить, одеваться,
если придется вдовой ей остаться.
Кончился пир после третьего дня.
Ехали к дому друзья и родня.

[Торгильс уходит от герцогов]

1970 В замке потом господа собрались,
в узком кругу их беседы велись.
Марек Торгильс Кнутссон начал тогда:
«Бог мне свидетель, я вам всегда,
братья, готов был службу служить,
1975 чтоб вашу славу и честь охранить.
С делом любым я старался справляться,
но нынче с вами хочу распрощаться,
чтоб насладиться жизнью простой.
Впредь мне нужны благодать и покой.
1980 Батюшка ваш, умирая, отдал
мне ваши земли все и города.
Должен за ними я был наблюдать.
Всею страной мне пришлось управлять.
Ныне спокойно в нашей стране.
1985 Вряд ли кто жил так, как выпало мне.
Все то богатство, что позже купил,
и серебро, что за жизнь я добыл, —
все это отдано мной вам на благо.
Жду я от вас ответного шага:
1990 взяли б другого вы для этих дел,
чтоб шел с желаньем, уменье имел,
молод был, правил, высот достигая.
Возраст меня отойти заставляет.
Нынче желаю от службы уйти.
1995 Чаю у вас пониманье найти.
Ведает Бог, я служил вам с душой,
так отпустите меня на покой!»
И закричали они, как один:
«Нам не известен такой господин,
2000 чтобы страною смог так управлять,
мудрость такую в делах проявлять.
Пусть Кнутссон конунгу впредь помогает,
земли короны объединяет.
Знает он, где их граница лежит,
2005 что из них герцогам принадлежит».
Герцогам на руку речи о доле:
милостью конунга и Божьей волей
землю желали свою получить,
после по-братски ее разделить,
2010 взять себе дротса обоим по нраву.
Герцог сказал: «Рыцарь Абьёрн нам, право,
больше других для сей службы годится.
Пусть будет так, если он согласится.
Мы передать ему дело готовы!
2015 Кто скажет нам против этого слово?!»
Дале марск Торгильс у конунга жил,
Абьёрн у братьев дротсом служил.
Мир был, порядок в стране сохранялся.
Бондами строго закон соблюдался.
2020 Всяк господин вел хозяйство не строго
и никого понапрасну не трогал.
Но иноземцы судили надменно —
распря начнется в стране непременно.
Думало так много мудрых мужей.
2025 Правы они были. При дележе
форманы между собой не сошлись,
распри меж ними опять начались.

[Биргер обвиняет герцогов]

Был в Аранесе праздник устроен,
братья на нем появились все трое.
2030 В гости их марке к себе пригласил,
пивом, вином и медом поил.
Вин было вдоволь — рекою текли.
Речи прекрасные гости вели,
люди простые и те понимали.
2035 Конунг наутро, когда братья встали,
стал по-семейному им говорить:
«Слухи стали ко мне приходить,
верные люди сказали, признайтесь,
будто вы оба теперь собираетесь
2040 прочь из страны на чужбину отбыть,
чтоб мне оттуда потом навредить.
Если жить в мире каждый из вас
хочет, печать соизвольте поставить
2045 на обязательстве впредь не лукавить
и супротив меня не выступать».
Нечего делать, пришлось подписать
братьям бумагу на том самом месте.
Конунг просил это сделать по чести.
2050 Если б они отвечали отказом,
конунг готовился действовать сразу:
воинов много стояло с ним рядом,
знал он — тянуть с этим долго не надо.
После уж братьев домой провожали,
2055 мирно прощались, руки пожали.
Прочь потянулся народ для труда.
В Висингсё конунг поехал тогда,
герцоги — в Раккабю, там их поместье.
Прибыли — вновь получают известье!
2060 Будто бы конунг их просит опять
ехать к нему показания дать
и объяснить ему, как подобает,
что за их спинами нынче болтают.
У герра Арбьёрна, Арвида герра
2065 в искренность конунга не было веры.
Те поскакали в другие места,
Эрик просил их о том неспроста.
Сам герцог тотчас к конунгу прибыл
в пышном наряде. В чем бы он ни был,
2070 платье на нем превосходно сидело,
стать, благородство не знали предела.
Сдержанно конунгу он поклонился,
скупо ответил тот, видно, сердился.
Просит епископа речь огласить
2075 к брату, пред тем как за стол пригласить.
Но тот отказом ответил ему:
«Просишь священника ты почему?
Может быть, тот, кто согласие даст,
лучше меня твою мысль передаст .
2080 Рыцарю конунг велел говорить,
герцог стал молча за речью следить.
«Хочет, во-первых, сказать господин,
что из живущих сейчас ни один
делать не может, что вы делать стали.
2085 Вы, из страны вывозя, продавали
мясо, масло, рожь и пшеницу!
Как в головах ваших смели родиться
мысли такие — нарушить запрет?!
Думали вы перед тем или нет,
2090 как вы пошли против конунга воли?!
Каяться поздно, нет времени боле.
Конунг винит вас еще кое в чем.
Был он недавно весьма огорчен,
вашей надменностью обеспокоен.
2095 Вряд ли терпеть ее конунг достоин.
Вы (говорить о других мы не будем)
ранили конунга в сердце при людях:
в землях его вы с оружьем скакали,
недругов наших в союзники взяли!
2100 Вы короля преступили закон,
что же, для вас уж не действует он!
Много теряете, лишь преуспев
в том, что накликали конунга гнев.
В-третьих, я должен вам объявить,
2105 конунг узнал, что посмели избить
рыцари ваши слугу его верного,
дом охранял он, любим был безмерно.
Били за то, что он их не пустил,
в челюсть за это удар получил.
2110 В ухо ударили, он говорит,
очень распухло оно и болит.
Было б значительно лучше, когда
те не чинили б такого вреда.
Ваша вина была б меньше, выходит.
2115 Да, красноречье меня уж подводит.
Мне же судить о том не подобает.
Конунг, в конце концов, это решает.
Дале, в-четвертых, ваш грех, вам на горе,
мне объяснили, — в драке и ссоре.
2120 Прежде бывало так. есть и сейчас,
что господа и их люди у нас
бились в турнирах между собою,
я не пойму, как случилось такое,
что ваши люди напали на нас.
2125 Было нас меньше в несколько раз.
Мы пораженье в бою потерпели,
воинов многих спасти не сумели.
Сделали это вы с мыслями злыми.
Был там герр Матиус старшим над ними.
2130 Многих из них я узнаю наверно.
Конунг унижен, вы сделали скверно,
в этих грехах вас теперь обвиняет!
Для приговора момент наступает.
Я бы у конунга, брата, просил,
2135 чтобы по-доброму он поступил».
Конунг поднялся и гневно сказал
братьям своим: «Если б я не позвал
вас к себе в дом, образумились чтобы,
вы бы тогда, не мешкая, оба
2140 что-нибудь против меня совершили.
Я не хочу, как бы вы ни просили,
жить с вами в мире. Если в стране
к ночи найду вас еще — быть войне!
Если останетесь вы мне назло,
2141 будем считать, что вам не повезло».
Герцог Эрик спросил у него:
«Можем уйти, не боясь ничего?»
Конунг ответил: «Открыта дорога,
повременить обещаю немного».

[Герцоги у конунга Эрика Менведа]

2150 Так из страны благородные братья
изгнаны конунгом были с проклятьем.
Знать бы им, кто же их примет с желаньем,
где же наступит конец их скитаньям!
В Данию путь их теперь пролегал,
2155 всякий изгнанник его выбирал,
коль из страны собирался бежать.
Конунг не будет тому возражать,
примет он братьев обоих, конечно, —
Эрик надеялся мягкосердечный.
2160 Конунг ведь зятем был ему все же,
в женах сестра его — это поможет.
Прибыли в Данию к конунгу братья,
трудный их путь не могу описать я,
встали пред ним, как обычай велел.
2165 С горечью конунг на них поглядел
и поздоровался с каждым тепло.
Те говорят: «Дело нас привело.
Милости ждем твоей, прибыв сюда».
«Знаю я, — конунг ответил тогда, —
2170 кто вы и ветер какой вас пригнал».
Он об их деле, конечно же, знал.
Конунги в то время близко держались,
герцоги, зная о том, волновались,
что он не сможет помочь им открыто,
2175 чтобы не злить королеву Мериту.
Был град Нючёпинг тогда ж осажден
конунга войском с разных сторон.
В краткое время город тот пал.
Я в своей книге об этом писал.

[Праздник в Фаградале]

2180 Лишь совершилось событие это,
сразу за ним в то самое лето
праздник устроен был в Фаградале.
Многие знатные там побывали.
И конунг Биргер приехал туда,
2185 взял добрых воинов он, как всегда.
Быть королева Мерита решила
и конунг Дании, там тоже был он,
рыцарей, свенов с ним грозный отряд,
громко шуты-музыканты трубят.
2190 Прежде того, как отряд появился,
гром барабанов, звук флейт разносился.
А перед конунгом рыцари шли,
дюжину факелов ярких несли.
Дали шутам-музыкантам с собой
2195 бархатны, с нитью на них золотой,
коней попоны — турнирный наряд,
с беличьим мехом, что радует взгляд.
Игры в бохорд... Позабавив людей,
прочь отпустили своих лошадей.
2200 Тонким манерам пора наступала.
Знать хорошо в этом толк понимала.
Конунг к Мерите решил подойти.
Та, чтоб приличия все соблюсти,
к брату, поднявшись, навстречу пошла
2205 (все же родною сестрою была).
И господа беседовать стали.
Терпенье, вежливость — люди считали —
есть пол-ума, и к ним каждый стремился.
Но герцог Эрик прибыть не решился —
2210 конунги были тогда заодно.
Им друг от друга хотелось давно
вызнать, держаться как далее с ним.
Но мудрецом дальновидным таким,
знать, ни один господин не являлся.
2215 Эрик, поблизости, вызнать старался,
ждал, что судьбу его будут решать.
Вскоре он понял — нечего ждать.

[Герцоги у конунга Хокана]

Братья в Норвегию поспешили.
Конунгу тотчас там объяснили:
2220 милости ищут, мол, у него,
Господом молят прежде всего,
чтоб разрешил ненадолго остаться.
Время идет, и все будет меняться.
Жаловались, что их брат обманул,
2225 дар им от Бога, а он посягнул,
взял, что дано им было отцом,
предал. Свое показал он лицо —
гнал из страны, кров заставил просить.
Герцог сказал: «Коль позволите жить
2230 год здесь хотя бы, то я возвращусь
в Швецию снова и доли добьюсь!»
Конунг Хокан ответил им: «Что же,
конунг пока простить вас не сможет,
будете оба гостить у меня.
2235 Стану меж вами и Биргером я
вроде посредника, чтоб примирить.
Коль он не сможет с умом поступить,
гнать из страны вас обоих посмеет,
я помогу вам, чем только сумею».
2240 Он дал им дом и все, что в нем было,
с радостью, ведь королева просила
конунга к ним хорошо отнестись,
и, словно мать, их пыталась спасти.
Брал герцог Эрик добросердечный
2245 там все, что нужно для жизни беспечной.
Дом свой едою заполнил он так —
год продержаться был сущий пустяк.
Замок тот Кунгахэлла назвали,
только две мили всего пролегали
2250 к замку в Лёдёсе — всего ничего.
Было не трудно дойти до него.

[Борьба Биргера с герцогами и конунгом Хоканом]

Конунг Биргер новость узнал,
что Хокан герцогам замок отдал:
«Нынче от нас они недалеко,
2255 заняты чем, я узнаю легко.
Здесь они частыми будут гостями,
впредь не дождемся покоя мы с вами».
В Гульбергской пустоши замок тогда
строили, чтоб не случилась беда.
2260 Этим хотели страну защитить —
он не помог им врага не пустить.
Смелых людей герцог в бой посылал,
в воинах толк хорошо понимал.
Те до того, как Лёдёсе спалили,
2265 Лагмана Бенгта в плен захватили.
В замке его — Агнаторпе — связали.
Хоть вы б до Рейна-реки доплывали —
воинов нигде вам не встретить смелее,
шедших за герцога, жизнь не жалея.
2270 Воины дотла вмиг Лёдёсе сожгли,
кое с кем счеты при этом свели.
Нужно с уходом им было спешить,
в Дальсланде люди решили гостить.
Далаборг-замок они возвели.
2275 Беды там бондов не обошли.
Волоком бревна таскали они,
длилась работа и ночи и дни.
Бонды трудились там неотлучно,
замок построили благополучно.
2280 Лишь конунг Биргер об этом узнал,
он восемь рыцарей тут же позвал,
тех, что конунгу были верны.
Ехать к мосту Агнабру те должны,
весь разобрать, ото всех защищать,
2285 кто цель имеет страну разорять.
Герцог когда о заставе узнал,
звать герра Матса тотчас приказал:
«Пусть ко мне в замок скорее придет,
тут авантюра опасная ждет!»
2290 Рад был герр Матиус, он, полон сил,
скоро приехал, как герцог просил.
«Рано ты в радости, — Эрик ему, —
и объясню я сейчас — почему.
Недруги мост Агнабру поломали,
2295 бревна и доски куда-то убрали.
Как перейти его, я не пойму».
Матиус тут же ответил ему:
«Знайте, что в грязь не ударю лицом,
вброд перейду я, и дело с концом!
2300 Только на том берегу окажусь,
я уж до недругов там доберусь!»
Всех, кого знал хорошо, с собой взял он.
Верст одолеть предстояло немало,
ехали встретить опасности смело.
2305 Вышли к реке, уж когда потемнело
и не видать, кто идет впереди,
та широка, глубока на пути.
Страшно с конем в эту бездну кидаться,
многих желанье — рассвета дождаться.
2310 Отдал герр Матиус людям приказ —
вброд через реку не медля тотчас!
На лошадях они в воду спустились,
Бог им помог, чтобы не оступились
и на тот берег поднялись, о чудо!
2315 Для одного лишь закончилось худо:
всадника воды реки поглотили,
в спешке внимания не обратили.
Жили в деревне враги их открыто,
от непогоды имея защиту,
2320 ведь они в доме большом разместились,
прочным забором огородились,
а посредине двора развели
жаркий костер, чтобы греться могли.
Ярко горел он и искры ронял.
2325 Герцога воин, что покой охранял,
в дом побежал, где его господа.
Герцога люди, заметив тогда
дом, где рыцари пришлые жили,
тут же, не мешкая, в седла вскочили
2330 и на врага поскакали все вместе.
Тут получили рыцари вести,
что люди герцога рядом совсем.
Поняли — нужно спасаться им всем.
Были и те, что надели кольчуги:
2335 «Видно, придется сегодня нам туго,
нужно, пожалуй, немедленно сдаться,
или нам с жизнью придется расстаться!»
Был в том бою Карл Элинессон ранен,
воин Вальдемару служил в поле брани.
2340 Воины герцога многих пленили.
Бога за то они благодарили,
что в том походе никто не убит,
раненых мало, противник разбит.
Кони навьючены их боевые,
2345 к дому везли кольчуги стальные.
Лучшее самое, что было там, —
медны доспехи везли лошадям,
и серебро, платье, денег немало.
Конунга Биргера зло разобрало,
2350 лишь до него эта новость дошла,
что его рыцарей плохи дела.
Тут же посланье в стране разослали,
чтоб люди конунга это узнали,
чтобы готовились все наперед
2555 с ним отправляться в военный поход.
Далахус конунг решил осаждать.
Долго людей не пришлось ему ждать,
те понапрасну не тратили дни,
в месте условленном были они.
2360 Всех — десять тысяч. Их не к добру
конунг собрал у моста Агнабру.
Знать там была, да бондов немного,
их через Вермланд лежала дорога.
Много невзгод по пути пережили,
2365 прежде чем в Дальсланд люди вступили.
Замок там расположен был старый
герцогов Эрика и Вальдемара.
Братья в Норвегии скрылись тогда
(думаю, быстро добрались туда).
2370 Конунгу братья тогда рассказали,
что за судьба принесла им печали.
Дом, что он дал им, теперь осажден.
Это услышав, собрал силы он,
а герцог Эрик то войско возглавил,
2375 быстро его к тому месту направил,
где конунг Биргер с войском стоял.
Как только тот эту новость узнал,
начал готовиться и снаряжаться,
будто хотел непременно сражаться.
2380 Лишь герцог Эрик с войском явился
и в полумиле остановился,
конунга Биргера как подменили,
душу его словно чем-то смягчили.
Там, наконец, помириться сумели
2385 и конунг Биргер, и герцог Эрик,
и Вальдемар герцог, брат их родной.
Дел поворот их устроил такой.
Братья смогли получить свою долю
милостью конунга и доброй волей.
2390 Платье его и добро как награду
за службу конунгу, так думать надо.
Вот как тогда они помирились.
Бог им помог, чтоб они сговорились.
Герцогу впредь Кунгахэлла осталась,
2395 в полном владении его оказалась.
Герцог в Норвегию ехать желал,
конунг на то ему не возражал.
Ехал туда тот, куда нужно было.
Что бы у конунга ни попросил он,
2400 не было герцогу в этом отказа,
просьбы его выполнял конунг сразу.
Как-то раз конунга он попросил,
в добром тот настроении был:
«Варберг, хочу я, чтоб ты отдал мне
2405 полностью, чтоб я владел им в стране».
Конунг ответил: «Послушаем, что
граф Якоб может сказать нам на то».
«Если захочет он серебра,
дам, мне не жалко на это добра».
2410 Конунг сказал: «И я тоже бы дал
то серебро, если б дом он отдал».
Так и случилось — граф продал свой дом.
Эрик мечтал не напрасно о том.
Дом получил он — большая удача!
2415 Да и пол-Халланда взял он в придачу.

[Развод герцога Вальдемара]

В том же году, когда взял он сей дар,
был разведен его брат Вальдемар
с данною Богом супругой своей.
А потому разводился он с ней,
2420 что больше вместе жить не могли.
Трудно сказать мне, как дни их прошли,
только известно: коль нету раздоров,
то про развод не ведут разговоров.
Оба они расставались добром,
2425 ведь обладали духовным родством:
крестным того был невесты отец,
кто с нею вместе пошел под венец.
Сватали их совсем молодыми,
были они друг для друга чужими.
2430 Им разрешили епископы вскоре
снова жениться, коль будет их воля.

[Пленение и казнь Торгильса Кнутссона]

Марек тогда начал подозревать,
что герцог хочет власти забрать
боле. За то проучить не мешало.
2435 Много людей его предупреждало,
что герцог, мол, не считается с ним,
конунга братом зовет он своим.
«Брат он мне, я его верный слуга,
слава и честь мне его дорога!
2440 Кто же посмеет мне приписать
дело, что будто б я делал опять,
конунгу вновь перешел я дорогу!
Я бы хотел служить Господу Богу
так же, как брату служу своему!
2445 Большей награды желать ни к чему!»
Конунг однажды в Лену приехал,
с ним были рыцари, свены в доспехах.
Герцоги брата когда повстречали,
тут же коварный совет ему дали:
2450 Торгильса Кнутссона — марска — схватить,
ну а затем его жизни лишить.
Встал перед Биргером марск неугодный,
молвил ему: «Господин благородный,
предан, унижен я только из мести,
2455 будет от этого мало Вам чести!»
Это ни капли не помогло.
Очень тогда ему не повезло,
с ним разговоры недолго вели.
Ночью оттуда его увезли,
2460 так посадили на лошадь притом,
ноги связав под ее животом,
чтобы затем не следить уж в ночи,
не удалось ли ему соскочить.
К Тивиден тотчас поехали люди,
2465 думая — вдруг нападение будет,
если друзья его взяли мечи,
встретить засаду могли ведь в ночи.
И днем и ночью люди скакали,
добрых коней они много загнали.
2470 Там, где к Стокгольму вела их дорога,
добрых людей для него очень много
милость просило, крича ему вслед,
чтоб не досталось ему страшных бед.
В башню Стокгольма был марск заточен.
2475 Так как умом не был он обделен,
то сочинил завещание ясно
и о душе своей думал всечасно,
ведь для себя он спасенья не ждал,
и что умрет от меча, Торгильс знал.
2480 Вот и канун Рождества наступил.
Через порог его кельи ступил
герр Фольке Йонссон, он был из Фоне:
«Казнь близка. Дождались Вы ее.
Не удалось Вам дожить до седин.
2485 Нынче велел конунг, мой господин,
тотчас казнить Вас, главу отрубить,
Вам бы меня, добрый воин, простить...
Делаю я так, как конунг велит...
Очень мне жаль Вас, аж сердце болит!»
2490 Марска свели на то место, куда
конунг велел, ну а там, как всегда,
прежде могилу глубокую рыли,
голову марску затем отрубили.
Вот как, судьба, ты его наградила!
2495 Так благородного мужа сгубила!
Всю красоту, что сей мир порождал,
грустный конец, как всегда, ожидал.
Там, где Торгильс лежал, погребен,
быстро большой был шатер возведен.
2500 В нем, над могилой, поставлен алтарь.
Там отслужили мессу, как встарь,
за душу Торгильса. Несколько дней
без перерыва молились о ней:
«Бог, дай душе его вечный покой,
2505 страшную смерть принял этот герой!»
А на том месте, где он погребен,
мне говорили, был крест возведен.
Там о душе его люди молились
и, что лежит он не в церкви, дивились,
2510 в недрах языческой, скверной земли
скот, где лежал он, обычно пасли.
В этой до Троицы был он могиле.
Но за него очень други просили,
чтоб конунг сделал доброе дело
2515 и в монастырь перевез его тело
к братьям босым: «Вы скажите нам „Да“,
от мертвеца Вам не будет вреда.
Кости его нужно там схоронить.
Мы не устанем об этом просить.
2520 Думаем, Торгильс праведно жил,
милость Господню вполне заслужил.
И за добро, что в жизни он сделал,
люди должны схоронить его тело
как подобает. На то Божья воля!»
2525 Конунг с ними не стал спорить боле.
Тело достали тогда из земли
и в монастырь хоронить повезли.
Гроб с его телом в обитель вносили,
все в это время монахи там были.
2530 Вышли они навстречу в печали.
«Воин был благородный, — сказали. —
Годы богатство ему принесли».
Вот в монастырь его тело внесли.
Сделать все по обряду хотели.
2535 Служба была там, псаломщики пели
в хорах,стояли монахи у гроба.
Принял Господь его душу, должно быть,
в рай за невзгоды его и мученья,
их перенес он тогда со смиреньем.

[Свадебные торжества в Бьельбу]

2540 В день Богородицы, в тот самый год,
пышных пиров соблюдая черед,
в Бьельбу праздник веселый устроен.
Были там те, кто смел и достоин.
Герцог свадьбы устроил в тот раз.
2545 Делают так господа и сейчас.
Тех, кто делами сумел заслужить,
герцог возможность имел наградить.
Праздники эти в обычай вошли.
Весело их и в тот раз провели.
2550 Пять было свадеб — одна за одной.
Счастлив, кто к дому поехал с женой.
Радость большая, удача в судьбе —
выбрать одну из немногих себе!
Ради нее всех на свете забыть,
2555 всем своим сердцем ее лишь любить,
через всю жизнь ту любовь пронести,
чтоб только смерть и могла развести!

[Забава в Хотуне]

Праздник окончен, он шел много дней.
Герцог своих посылает людей
2560 в Швецию, сам же другою дорогой
(с Эриком воинов было немного)
в тайне от всех отправляется в путь,
людям своим не забыв намекнуть
место, в котором им герцога ждать.
2565 Брату решил по заслугам воздать.
И в Свеаланд он к нему поскакал.
Конунг принять его не пожелал.
Герцоги брата видеть хотели,
а потому на коней своих сели
2570 и поскакали в Хундхамар, свой двор,
он за Кольмардом стоит до сих пор.
Ставили в стойла своих лошадей,
взяли с собою на лодки людей
столько, сколько было им нужно.
2175 К конунгу братья отправились дружно.
Конунг в Хотуне в то время гостил.
Герцог с отрядом туда и приплыл.
Биргер за стол в это время садился,
братьев увидев, сперва удивился,
2580 но после принял гостей он с почетом, —
знать бы, что братья задумали что-то.
Герцога люди оружие скрыли
все под одеждой. Они заходили
в дом для постоя, что им отвели,
2585 и лишь последние в двери вошли,
тотчас оружие это достали.
Конунга люди того не видали
в сумерках, день ведь к концу подходил.
Так конунг Биргер в полон угодил.
2590 С ним королеву они окружили.
Конунга воины оружье сложили.
Воин из Смоланда, Арвидом звали,
видя, что гости враждебными стали,
раньше всех понял — не ждать здесь добра,
2595 спешно бежал, не дождавшись утра.
Конунга сына, пробравшись к ним в дом,
вынес с собой с превеликим трудом.
Молод был, ловок и очень силен.
Как-то добрался до Дании он.
2600 Встал перед конунгом, чуть-чуть вдали,
а по щекам его слезы текли,
конунгу он рассказал все, что видел.
Эрик узнал от него об обиде
и обо всем, что там произошло.
2605 Много воды с той поры утекло.
Жив ли сейчас, кто про то не забыл?
Первенцем конунга мальчик тот был.

[Конунг Биргер в плену]

День Михаила тогда наступал.
Так в заточение Биргер попал.
2610 За униженье ему отомстили,
ждали, что сделает все, что просили.
Выхода, видимо, он не имел.
Вот, — говорили, — твой брат захотел,
чтоб отдал тотчас ты замок и земли
2615 Эрику в руки, свой жребий приемля».
Конунга после в Стокгольм повезли,
но лишь до бюргеров вести дошли,
«Нет!» — те сказали, в Стокгольм не пустив.
Видно, узнали, что конунг был жив.
2620 После в Нючёпинг его привезли.
Матиус был у Стокгольма в те дни.
Прямо у замка он Эрика ждал
и сделал так, как герцог сказал.
В Нючёпинг конунга посадили.
2625 Все, в чем нуждался, ему приносили,
чтоб жил безбедно, пиво и пищу,
пленник другой такой жизни не сыщет.
Им с королевой еду привозили,
платье, напитки прислать не забыли.
2630 В том самом месте их дом находился,
где Вальдемар конунг раньше томился.
В доме добротном тогда они спали,
им в жаркой бане мыться давали.
Воин достойный их охранял,
2635 и что просили, он исполнял.
Все получали, что пожелают.
Просьбы ни разу не забывая,
делал он это для них милосердно,
с истым почтеньем, служил им усердно.
2640 Из-за него, ошибусь я едва ли,
с голоду пленники не умирали.
К герцогам в руки страна вся попала,

[Датское войско в Вестергётланде]

рыцарей, свенов с ними немало.
Верили братьям они бесконечно.
2645 Герцог Эрик мягкосердечный
слышал,что Дании конунг в подмогу
Биргеру выслал рыцарей много.
В Швецию он свое войско послал.
Тут же и герцог войско собрал.
2650 С братом отправился к датской границе.
Войско большое, и можно сразиться.
Там все ж недолго они находились,
тайной дорогой датчане пустились.
У Киндахюса стояли чуть-чуть.
2655 На Бавасунд братья двинулись в путь.
Ждали они рать датчан восемь дней.
Вскоре услышали братья о ней.
В миле от них датчане стояли,
были видны их кольчуги из стали.
2660 Грозно сверкала доспехами рать.
Не собирались упландцы бежать.
Биться, похоже, датчане решили,
с этим упландцы совсем не спешили.
День меж собою они толковали,
2665 к мненью пришли — биться стоит едва ли.
Войско датчан повернуло домой.
Герцог всех тех, кого вел за собой,
прочь отпустил, наградив за поход.
Весть эту радостно встретил народ.
2670 На год они отложили все споры.

[Ссора герцога Эрика с Хоканом]

Летом, как раз после их договора,
брат Вальдемар в Германию ехал.
Смог ли добиться там он успеха,
вам предстоит услышать рассказ.
2675 А герцог Эрик к норвегам как раз
в Олафа день на коне поскакал
и всю дорогу над тем размышлял,
как же невесту забрать без хлопот.
Знал он, что в Краксё его конунг ждет.
2680 Но тот сказал: «Вот ответ тебе наш.
Если ты Варберг мне не отдашь,
дочка не станет женою твоей,
ты понапрасну приехал за ней».
Герцог Эрик ответил тогда:
2685 «Ты не отдашь ее? Что ж, не беда.
Даст Бог ей счастья, я буду рад,
но Варберг ты не получишь назад!
Так говорить не пристало со мной!»
Герцог уехал обратно домой,
2690 до Кунгахэллы. Пир там устроил
с добрым вином и медовым настоем.
Яств изобилие, мир и покой.
Прежде нигде я не видел такой
пищи изысканной, что там давали,
2695 пышных одежд, что тогда надевали
герцог и люди его. За таланты
их подарили потом музыкантам.
Каждый, кто был там, вовсю веселился.
Граф Якоб с жалобой вдруг появился.
2700 Дом свой хотел получить он обратно.
Поздно явился вельможа тот знатный,
графа пирующим уж не понять.
К свадьбе хранимое грех оставлять.

[Герцоги разоряют Сконе]

Путь Вальдемар как паломник проделал,
2705 Деве Марии молясь между делом.
Войско собрал, скитаясь на воле, —
сот до восьми, а может быть, боле.
В Швецию после они возвратились.
Старые вои клялись и божились,
2710 что никогда за всю жизнь не видали,
чтоб разом столько воинов собрали,
после пять сотен примкнуло к их строю.
Мне рассказал человек, он достоин
веры и видел все это точно.
2720 Биться решивший с воинством мощным
должен был десять сотен собрать.
Стану поэтому я утверждать,
что христианские воины эти
равных не знали на всем белом свете.
2720 Знатные шведы там были, похоже,
из Вестергётланда, Смоланда тоже.
Кто за победами воинов следит,
что не солгал я, вам здесь подтвердит.
Их герцог Эрик повел за собой
2725 всех вместе в Сконе, то было зимой.
Мир завершался. Пред Рождеством
лишь конунг Эрик проведал о том,
он поспешил Эресунд перейти.
Конунг не медлил на этом пути.
2710 Герцог Эрик, придя туда следом,
свежих датских припасов отведал.
Так что у славного войска его
в лагере вдоволь было всего.
Войско полдня и всю ночь пировало,
2735 всяк был доволен, еды им хватало.
Да, Эркельюнга звалось место это.
Пищу готовили там до рассвета,
чтоб конунг Эрик днем насладился.
В этот момент герцог Эрик явился.
2740 Все там забрал против конунга воли,
с пивом немецким устроив застолье.
Было у конунга брата тогда
всадников сто, с ним пришедших туда.
Тут их герцог всех и пленил —
2745 больше гораздо имел Эрик сил.
Герцог все земли предал разоренью,
сжег хутора и большие селенья.
В месте Гревье Рождество их застало.
Войско разгрома с трудом избежало,
2750 скрывшись в лесу, — Эрик их не нашел.
Праздник, я думаю, грустно прошел.
Братья потом через Халланд пошли
мирно. Деревни они там не жгли.
Кристофер всею владел той землей.
2755 Герцог сказал: «Я сжигать ни одной
здесь не желаю деревни. Считаю
другом его и ему доверяю».
Правда, сомнительно все это было.
Герцога войско домой уходило.

[Восстание немецких наемников]

2760 Только люди домой возвратились,
герцог немцев, что с ним находились,
в город торговый велел поселить,
их попросил никому не вредить.
Выбрал начальника он им тогда.
2765 Если нужна была немцам еда,
требовал он, чтоб ее доставляли.
Пищу купцы им и пиво давали.
Бонды должны их коней содержать,
корм задавать им не забывать.
2770 Это тогда в Сёдерчёпинге было.
Бонды за тем наблюдали уныло
(немцы ведь рядом совсем с ними жили),
как в их дома, не спросясь, заходили
слуги тех немцев, нередко те сами
2775 и занимались дурными делами.
Брали там все, что им попадалось.
Часть их разбоем прямым занималась.
Бонды озлились, все это видя,
в ярость пришли. На немцев в обиде,
2780 как-то они одного изловили,
тут же все вместе его и побили.
Прочь когда ехал, ходила молва,
кровью залита была голова.
Немцы позора терпеть не желали.
2785 Как отомстить — долго думать не стали,
и обнажили оружье тотчас.
Бондов, решили, проучим сейчас,
битвой одною добьемся мы цели!
Те, беззащитные, дома сидели,
2790 косы точили и топоры.
Не помогли им родные дворы.
Немцы, конечно, легко победили,
много тогда они бондов убили.

[Ложная клятва Биргера]

Летом, после описанных дел,
2795 Дании конунг, Эрик, велел
воинам в Швецию двинуться с ним.
Рыцарей множество и равных им
в шведские земли путь свой держали.
Конунга честь они защищали,
2800 биться во славу конунга шли.
Много знамен всем известных несли.
Графа Голштинии там развевались
флаги, иных знатных тоже встречались.
Реяли стяги там Вальдемара,
2805 герцога Шлезвига. Вот эта пара
войском конунга и управляла,
в Юнгбю оно в ожидании стояло.
Шел герцог Эрик в то время туда,
воинов смелых привел, как всегда.
2810 Там договор они свой заключили.
В мире с тех пор чтобы дни проходили,
Биргера требовалось отпустить.
Герцог же должен уверенным быть,
что треть страны из них каждый получит,
2815 на тех условиях мир и заключат.
Шведская знать, когда новость узнала,
радостно в Эребру праздновать стала.
После поста устроен был пир,
можно понять — всех устраивал мир.
2820 Чтоб появилось доверье друг к другу,
герцоги там предложили услугу:
выпустить конунга могут из плена
и от забот оградить жизни бренной,
если он клятву герцогам даст,
2825 что братьев впредь никогда не предаст,
не пригласит чужеземцев опять,
чтобы родную страну разорять.
Только тогда треть получит свою,
все, что положено в этом краю.
2830 Пусть клятву именем светлым Христа
Биргера молвят с молитвой уста,
хлебом святым, сына Божьего телом
(смерть во спасение нас претерпел он).
Зла тогда братья делать не будут,
2835 честь ему будет везде и повсюду.
Пасха прошла. Государства совет
ехал в Нючёпинг. Пусть будет ответ
в доме, где конунг с женою сидел.
Каждый ответ его слышать, хотел,
2840 знать, соизволит ли он согласиться,
или и дальше намерен томиться.
Он согласился клятву ту дать.
Лучше б с решеньем ему подождать,
чуть-чуть от власти еще отдохнуть,
2845 чем Бога клятвой своей обмануть.
Не было в клятве правдивого слова.
Там обманул он Создателя снова!
Над телом Господа, кровью его!
Конунг не понял тогда одного —
2850 Бог не прощает такого греха.
Лучше б не помнил он клятвы стиха,
не произнес ни единой строки,
будут мученья его велики!
Клялся и грамоту он подписал,
2855 но в беспокойство понятное впал —
как неразумно он поступил,
страхом отречься он душу сгубил!
Клятву давая, он злое задумал.
Глуп, знать, был тот, кто его надоумил.
2860 Клятве вослед, как условились, он
ими из плена был освобожден.
Гостем Биргер у Эрика в Дании,
шурину он захватил одеяния.
Конунг Биргера принял с почтеньем,
2864 мстить обещал за позор и мученья,
дать утешенье. Он так сожалел,
что конунг Биргер совсем обеднел.
Все, в чем нуждался, он ему дал.
Конунг упландцам отметить обещал.
2870 Биргеру Эрик промолвил тогда:
«Ты не печалься, проходит беда.
Новый налог я ввести приказал
(думаю, истину Эрик сказал),
прежде не знали таких, вероятно.
2875 Верю, страну ты получишь обратно!»

[Встреча на Мункахольме]

Так и случилось в Дании скоро.
Конунг норвежский письмо в эту пору
герцогу Эрику шлет в две строки,
просит о встрече его у реки.
2880 Близ Кунгахэллы она протекает
и две страны там давно разделяет,
Швецию от Норвегии то есть.
Так в Мункахольм, на удачу настроясь
(жаль, что печальной была эта встреча),
2885 герцог поехал, надеждой отмечен.
Взять дочку конунга в жены хотел,
но тот недоброе в мыслях имел.
Передал герцогу в свадьбе отказ,
даже не принял его в этот раз.
2890 Эрик владел тогда замком одним.
Форман герр Фикке поставлен над ним.
Отбыл туда, в Лерьесунд, герцог Эрик
в чувство прийти от обидной потери.
Он там от конунга гнева укрылся.
2895 Летом разрыв между ними случился.
Сильной была Кунгахэлла тогда.
Эрик подумал: «Будет беда —
конунг захочет забрать этот город!»
Мыслил он, как укрепить его скоро.
2900 Смелых там много. Силу свою
герцогу жалко утратить в бою.
Там в пять недель, пока Хокан стоял,
войско большое конунг собрал.
Багахюс стали тогда возводить.
2905 Правда, его не смогли завершить.
Он не из камня, из леса построен.
Право, хвалы герцог Эрик достоин
был за тот дом, что возвел он в тот час.
К конунгу прибыл граф Якоб как раз.
2910 Конунгу дельный совет нашептал,
чтоб он достраивать дом начинал.
Конунг вскоре уехал оттуда.
Дом стал препятствием разному люду,
тем, кто вниз-вверх проплывал по реке.
2915 Плохи дела, но все в Божьей руке.
Видит Господь! Тот, кто подал совет,
в ад попадет, там прощения нет!

[Герцоги воюют против Норвегии]

Герцог Эрик зимой шел в поход.
Был на озерах тогда толстый лед,
2920 можно проехать по ним и пройти.
Стали свободны к норвегам пути.
Прямо в Осло отправился он.
Хоть каждый мост был за лето сожжен,
это норвегов ничуть не спасло.
2925 Помнят они, что им всем принесло
шведов нашествие на города,
что герцог Эрик наделал тогда.
У Акерхюса встал он со стражей
и не заботился, что конунг скажет,
2930 в рыцари стал посвящать на пирах.
Видно, норвегам не ведом был страх.
Люди, которые в городе жили,
делали все, что их братья просили.
Что же еще им тогда оставалось!
2935 В замке ведь войско располагалось.
Замок от града водой отделен.
Город богатый и этим силен.
В нем управляющий распоряжался,
жителей он приохотить старался
2940 много работать, усердными быть,
коли в достатке им хочется жить.
И день и ночь они пиво варили,
пищу готовили, сытыми были.
Всюду в округе свиньи, коровы,
2945 корм лошадям — там всего было вдоволь.
Лишь заболел герцог Эрик в те дни,
лекарь нашелся умелый средь них,
и от смертельной болезни он спас.
Лекарь тот вылечил герцога враз.
2950 Там Рождество все войско встречало.
В миле от них река протекала.
Как-то на той стороне, у моста
(сказана так мне история та),
войско норвеги собрали на поле
2955 тысячи три, а быть может, и боле.
Герцога люди узнали о том,
что это войско стоит за мостом,
вывели быстро своих лошадей,
латы надели, как можно скорей,
2960 смело навстречу врагу поскакали.
Многие кровью от ран истекали.
Поле норвежцами выстлал тот бой,
словно накошенной летом травой.
В кучи сгребали тела их и латы.
2965 Не были воины ни в чем виноваты,
ведь защищали землю свою,
много погибло их в этом бою.
Не виноваты, считаю, и те,
кто убежал — жить ведь каждый хотел.
2970 Пленных вели много шведы с собой.
Тут герцог Эрик собрался домой,
был он тогда, видно, болен еще
и, что опасна болезнь, извещен.
Очень боялся он смерти своей,
2975 в дом возвратиться хотел поскорей.
Шведы норвегам тогда обещали,
что уж не будет от них тем печали.
Пленных с собою они захватили.
Если в дороге норвеги им мстили,
2980 сопротивлялись иль есть не давали,
шведы в отместку дома поджигали.
Вскоре с Норвегией распрощались,
в памяти горькой поныне остались.
Ну, а норвеги, собравшись, кричали:
2985 «Что же, в насмешку гёты гуляли
в нашей земле, сея смерть и разор?!
Стыд нам за это всем и позор!
Надо упландцам отмcтить постараться,
будут иначе над нами смеяться!
2990 Земли дотла мы должны им спалить,
так вот упландцам сполна отплатить!»
В Дальсланд, собравшись, они поскакали.
Что-то добавить смогу я едва ли.
Жгли все уезды в краю незнакомом,
2995 не пропустив ни единого дома.
Рыцарь командовал всем этим делом,
герр Ивар Йонссон, гордый и смелый.
После вернулись домой без потерь —
так вот и было, хоть верь, хоть не верь.
3000 Счастье такое, злата дороже!
Всем им досталось милости Божьей.
Добрый воин был Хельге Баат,
людям сказал, коль они захотят,
могут свершить с ним набег этот смелый.
3005 Слушайте, что он в походе том сделал.
В Дальсланд спустился горной тропой
с войском большим и мыслью дурной.
Много овец и свиней они взяли
и, возвращаясь, домой поспешали
3010 горной тропой, подгоняя баранов.
Грозный услышали бой барабанов,
из-за горы хорошо был он слышен.
«Кажется, герцог навстречу нам вышел!»
Так им ответил тогда предводитель:
3015 «Если не знаете — не говорите,
ведь не пришлось нам с ним встречи иметь.
Думаю, будет везти нам и впредь».
Скоро узнали они без восторга -
то управляющий был из Дальборга.
5020 Шел он под знаменем герцога к ним,
издали грозным казался таким.
Прочь припустились норвеги бежать,
стали при этом они причитать:
«Как же теперь нам вернуться домой,
3025 бед избежать, не рискнув головой!»
Скот от себя они весь отогнали.
Это спастись помогло б им едва ли.
Форман сказал им: «Держитесь достойно
и не бегите стадом нестройным!»
3030 Остановил он их лишь на холме,
сталь засверкала, как молнии в тьме.
Дрогнув, норвеги спастись были рады.
Славили Бога, что лес с ними рядом,
он подходящим укрытием будет.
3035 Славы достойны герцогов люди!
Тот, кто знаком был с дорогой лесной,
думаю, раньше добрался домой.

[Морские сражения]

То перед праздником Троицы было.
Снег, непогода ушли, наступило
3040 теплое время, морозы пропали.
Птицы уж песни свои распевали.
Конунг Норвегии, а вместе с ним
воины храбрые летом сухим
морем отправились в дальний поход.
3045 Бусы широкие, шнеки в тот год
взяли норвеги и вскоре отплыли,
люди и дома оставлены были.
В сторону Дании путь пролегал,
ветер попутный им плыть помогал.
3050 В Кальвсунд приплыли их корабли,
долго пробыть они там не смогли.
Герцог Эрик туда же пришел,
он для людей своих дело нашел.
Выгнать оттуда норвегов смогли,
3055 взяли большие у них корабли.
Свеев на них посадил герцог Эрик,
воинов смелых, которым он верил.
В сторону моря стали грести,
семь кораблей захотев увести.
3060 Многих норвежцев они там убили.
Конунга этим они огорчили.
и герр Ивар Йонссон умер тогда.
Боже, за что же такая беда!
Принял за что он страданье такое!
3065 Герцог Эрик был очень расстроен
тем, что погиб этот воин норманнский.
Ивар свезен в монастырь францисканский,
там схоронили его по обряду.
Много достойных людей было рядом.
3070 Эренгисл из Скары тогда собирался
в новый поход, вместе с ним отправлялся
герр Магнус Кристинасон, говорили.
Жаль, в бесполезный поход уходили.
Альготссон Магнус шел с ними в бой.
3075 Никто из них не вернулся домой.
Прямо к норвегам они путь держали.
Те, их заметив, не задрожали:
мало упландцев, подплывших так близко,
лодки малы их, сидят они низко.
3080 Шведам хотелось тогда постараться
им показать, что решили сражаться.
Смело вперед наудачу поплыли,
громкими криками храбрость будили.
Борт был высок у норвежского судна,
3085 шведам сражаться тогда было трудно.
Камни большие норвеги бросали,
выстоять кто-нибудь смог бы едва ли.
Шведских господ норвеги пленили,
к берегу с ними не медля поплыли.
3090 Им, безоружным, никто не поможет.
Люди трусливые, подлые тоже
шли поглазеть на плененных мученья
и поддались в этот час искушенью,
и порубили горстку тех шведов.
3095 Очень легка была эта победа.
Так недостойные лишь поступают.
Пусть каждый честный воин внимает:
нет благодарности им за такое.
С жизнью расстались в походе герои.
3100 Души их райский покой обретут,
гибель им тяжкая выпала тут.
Конунг Норвегии Хокан в ту пору,
не затевая с женой разговоров,
дочь свою в жены, как я узнал,
3105 йонкеру Магнусу быстро отдал.
Герцог забыт, а с ним и помолвка.
Лишь королеве было неловко.
Эрик ни с чем вернулся домой.
Те, что в Кальвсунде приняли бой,
3110 верно, об этом ему рассказали,
люди от герцога весть не скрывали.

[Вторжение герцога Эрика в Норвегию]

Стал герцог Эрик в тот самый год
снова готовить к норвегам поход.
Знал от людей, что норвегов немного,
3115 будто б уже выбирают дорогу,
дерзко желая на свеев напасть,
их разоряя потешиться всласть.
Тотчас к норвегам направился он.
Герцог посланием был извещен —
3120 драться желали норвеги тогда,
но испарились враги без следа,
хвороста бросив огромные кучи.
Герцог поехал с войском могучим
дальше в деревню названием Юнга.
3125 Ею владел в это время Торд Унга.
Эрика воины там разместились.
Это узнали норвеги, озлились.
Область покинул в испуге народ,
с виду казалось — никто не живет.
3130 Бегством от смерти норвеги спасались.
Шведам и дети не попадались.
Воины проехали многие мили,
злобой упландцы охвачены были.
Мест не найти, где норвежцы скрывались.
3135 Те в это время вместе собрались,
лес был укрытием их от врага.
Жизнь им, конечно, была дорога.
Герцог людей разослал по дорогам,
выследить все ж их не смог. На подмогу
3140 двадцать он опытных свенов послал,
лучших коней им тогда передал.
Свены должны наконец-то узнать,
где же им лагерь норвегов сыскать.
Те же на склоне горы залегли.
3145 Шведов увидеть раньше смогли
и посчитали, что тех не так много,
чистой была за отрядом дорога.
Тотчас они на упландцев напали.
Ивар Синий убит был вначале,
3150 после еще троих уложили,
головы многие воины сложили.
Прочь остальные смогли ускакать,
не удалось в плен норвегам их взять.
Мало из тех, кто ушел, возвратилось.
3155 Как рассказали о том, что случилось,
дал герцог Эрик приказ выступать.
В седла воины сели опять.
Дружно коней застучали подковы.
Люди сражаться были готовы.
3160 В страхе пришлось разбегаться норвегам,
еле спаслись от лихого набега.
Герцог к дому тогда повернул,
коли сразиться с ним враг не рискнул.
Эрик сжигал на пути все, что видел.
3165 Нету предела норвегов обиде!

[Эрик Менвед и Биргер против герцогов]

Конунг Дании Эрик всегда
воев к себе приглашал. Без труда
Дании воины, реже германцы,
много также других чужестранцев
3170 с радостью шли на службу к нему.
Много платил — вот причина тому.
Знати осьмнадцать богатых людей,
свенов имевших и лошадей,
конунгу стали весомой поддержкой.
3175 Этим они покрывали издержки.
Конунг подарки им щедро дарил,
денег за службу немало платил.
Воинам горстями давал серебро —
тысячу марок на жизнь и добро.
3180 Каждый, кто получал, удивлялся,
конунгу верно служить соглашался.
В Данию съехались воины, тогда
все собрались у него господа.
«Можем, — сказали, — теперь выступать».
3185 Стали коней триста двадцать седлать.
Шли на упландцев датчане беспечно.
Герцог Эрик мягкосердечный
тоже к границе с войском пришел,
он подготовил его хорошо.
3190 Силы ему бы побольше иметь,
чтоб можно было датчан одолеть.
Герцогов знатных и графов богатых,
рыцарей много, закованных в латы,
шло в бой за конунга на этот раз,
3195 точно его выполняя приказ.
Стоило в Швеции им появиться,
герцога рать отошла от границы.
Им в глубь страны отступать оставалось.
Что по дороге им попадалось —
3200 корм и еду — все с собой забирали.
Думаю, конунг и войско страдали.
В месте каком бы он не появлялся,
герцог уж там побывать умудрялся.
В виде таком оставалось все впредь,
3205 что им на то не хотелось смотреть.
Если из них кто-нибудь отставал,
к герцогу в руки тотчас попадал.
Пленных жестоко они убивали.
С Эриком встречи враги избегали.
3210 С ними бывало нередко такое —
из двадцати оставалось лишь трое.
Войска пределы покинуть не смели,
герцога видя, датчане робели.
Он в Вернаму поехал тогда,
3215 воинов верных отправил туда,
после послал, отделив часть из них,
одних — к Лёдёсе и в Скару — других.
А для себя взял он воев отличных,
так господа поступали обычно.
3220 Из окруженья брать лучших старались,
а остальных удержать не пытались.
Он Хумбларум решил защищать.
Конунг тут стал на него наступать.
Герцог в Холаведен отошел,
3225 конунг Биргер в Нючёпинг вошел.
Рыцарей, свенов взять не забыл.
В каменном доме он жить не любил.
Дом деревянный велел возвести,
после коров и овец привести.
3230 Биргер велел заколоть этот скот
в страхе, что брат на него нападет.
Лес конунг Биргер объехать спешил,
а герцог Эрик там выждать решил.
В Бьельбу пред тем он немцев оставил.
3235 Весть, призывая их, герцог отправил.
Быстро на выручку те поспешили
к месту с названием Сем, кони в мыле.
Но раньше немцев датчане добрались.
Герцог и люди его отбивались.
3240 Поднял герр Матиус стяг над собой.
Часто случается в схватке такой —
вот его лошадь о камень споткнулась,
видно, фортуна от них отвернулась.
И лошадь Матса на землю упала,
3245 телом тяжелым древко сломала.
Тут воины конунга ринулись в бой.
Герцоги к ним повернулись спиной.
Прочь уносили герцогов кони.
Порознь братья ушли от погони.
3250 Герцог Эрик в Кальмар стремился,
а Вальдемар в Стокгольме укрылся.
Конунги Эрик и Биргер пришли
к стенам Нючёпинга, взять не смогли.
Воев, что конунгам верно служили,
3255 ранили многих и многих убили.
Глупо ведь ждать им чего-то другого.
Очень людей было в крепости много.
Герцог Эрик в Кальмар попал
и, от погони уйдя, мирно спал.
1260 В Кальмар два судна немецких приплыли,
люди на службу к нему поступили.
Просит оружие жителей взять
Варберга, Кальмара, с ним выступать.
После в Нючёпинг скакали они.
3265 Там управляющий стал в эти дни
жителей местных на бунт поднимать,
датскую крепость решили сломать.
Тут же ее и спалили дотла.
Но неразборчива смерть там была.
3270 Герр Иван в схватке жестокой сражен,
рыцарь достойный, был смел и умен.
Насмерть прострелен воин стрелой.
Думаю, герцог объят был тоской.
Рядом стоял рыцарь Гудсерк тогда.
3275 С ним приключилась такая ж беда.
С Биргером был он связан судьбой
(смерти приход ей известен одной),
битве всегда до конца отдавался.
В битве он с жизнью своею расстался.
3280 Стихло сраженье, кончено дело.
Крепость взята, и в ней все догорело.
Герцог встал тогда в Аксавалле,
с ним его люди туда поскакали.
Герцог решил вестгётов призвать.
3285 Там и собрался он конунга ждать.
Конунг Эрик, когда разузнал,
что в Аксавалле герцог стоял,
и что взял Нючёпинг в сражении смело,
люди бежали, а крепость сгорела, —
3290 тут он сказал: «Больше ждать не годится,
долго же здесь мне пришлось находится!
С дня Михаила, сейчас Рождество!
Много успел я утратить всего.
Воинов, коней скольких я потерял!
3295 Ах, если б раньше об этом я знал!
В этом году не пришел бы сюда.
Люди в другие ушли города,
нам оставляя землю пустой,
и запастись мы не можем едой.
3300 Мне ровно столько до цели сейчас,
сколько и было в первый же час!»
На Новый год повернул он домой.
Как поредел лошадей его строй!
Прежде такого нигде не бывало,
3305 чтобы коней столько мертвых лежало.
Многие к дому пешком возвращались,
лошади их на дороге остались.
Встретился конунг с герцогом все же,
день простояли вместе, похоже.
3310 Конунг тут вынужден был предложить
герцогу споры и распри забыть.
Друг ему герцог, и мир между ними,
землями каждый владеет своими.
В Данию конунг вернулся домой.
3315 Трудно крестьянам пришлось той зимой.
Он серебром за надел пашни брал.
Бонд свою землю и лес продавал,
чтобы налоги большие покрыть.
Тяжко крестьянам в стране стало жить.
3320 Конунг, налоги введя, подтвердил,
что правду Биргеру он говорил.

[Герцоги захватывают Кунгахэллу]

Брат Вальдемар из Стокгольма тогда
к герцогу Эрику ехал, туда
он отправлялся с сильным отрядом.
3325 Рыцари, также им равные, рядом,
шведы там были и немцев немного,
их в Вестергётланд лежала дорога.
Вскоре с отрядом герцоги были
у Кунгахэллы. Ее осадили.
3330 Но перед этим, я должен сказать,
крепость сумел конунг Хокан забрать.
Легкой была для норвегов победа.
Лишь конунг Эрик собрался на шведов,
герцог уж ждал у границы его.
3335 Хокан тогда, не страшась никого,
отдал приказ крепость ту осаждать.
Должен ее управляющий сдать,
ведь был норвег управляющий тот.
Звал сего мужа Торд Унге народ.
3340 Гневом конунг к нему воспылал,
в книге об этом уже я писал.
Дольше он крепость не стал охранять,
зная, что могут добро отобрать
(то на норвежской земле находилось).
3345 С конунгом все ж примиренье случилось,
стал он затем управляющим снова.
В ярость герцог пришел от такого.
Крепость решил он отвоевать.
Молвил: «Спокойно не буду я спать,
3350 коли в ту крепость не попаду!»
Ну, а норвежцы, чуя беду,
ехать решили из крепости прочь.
Холод, зима им сумели помочь,
реки сковало — пройти было можно.
3355 Чтобы дорогу узнать осторожно,
выслали рыцаря, как повелось.
Туго ему по дороге пришлось.
С ним было послано воинов много.
А герцог Эрик на эту дорогу
3360 против него герра Бьярне послал.
Тот шел с охотой, дорогу он знал.
С конунгом в ссоре тогда находился.
Сам он в Париже когда-то учился,
думаю, был человек он ученый.
3365 Бог помогал на пути им, у склона
рыцаря встретили воины эти.
Вспыхнула схватка тогда на рассвете.
Конунга рыцарь был чуть не убит.
Думаю, им тот урок не забыт.
3370 Битву норвеги тогда проиграли,
лучше б поход этот не затевали.
Плохо держались они, и урон
им в этой битве большой нанесен.
Войско норвегов тогда отступило.
3375 Битва хорошего им не сулила.
Что отступили, корить их не будем —
так поступать часто свойственно людям.
Лишь управляющий это узнал,
помощи больше он не ожидал,
3380 крепость оставил, как герцог просил.
Вместо него герцог Эрик решил
крепость немецкому рыцарю дать,
и ею должен был тот управлять.

[Перемирие]

Быстро Торд Унге оттуда бежал,
3385 к конунгу путь его долгий лежал.
Прибыл и молвил: «Крепость я сдал,
злая бежать заставляла нужда!
Герцог коль выскажет волю свою,
Вы соглашайтесь, совет Вам даю.
3390 О, если б Вы тех людей увидали,
что эту крепость мою осаждали.
Герцог сидит в Кунгахэлле сейчас.
Тысячи воинов он взял в этот раз.
Если захочет пойти до конца,
3395 коль не отправите с миром гонца,
Викен спалит непременно дотла.
Плохи в стране нашей будут дела!»
Конунг ответил: «Я сделаю это,
если мои он воспримет советы,
3400 с ним бы, как прежде, в мире мы жили.
Жаль, чужеземцы его окружили.
Любит послушных и власть им дает.
Много печали Эрика ждет».
Герцогу весть прилетела такая,
3405 что, безопасность ему обещая,
конунг ждет встречи и разговора.
Так помирились они очень скоро.
Мир заключили соседи в надежде,
что будут страны в мире, как прежде.
3410 Сделали с помощью Божьей добро.
Мир заключен был, как лето пришло.
Время поста наступило в те дни,
как, наконец, примирились они.
Герцог Эрик поехал домой.
3415 Тем сообщил, кто ходил с ним на бой,
храбро сражался у Кунгахэллы
или в другом месте действовал смело,
что всем он щедро заплатит за это
на праздник Пасхи, то есть до лета.
3420 Зиму должны они здесь переждать,
лучше из Швеции не выезжать.
«Пусть не терзают вас муки о том,
что возмещу вам расходы потом».

[Пир в Лёдёсе]

Герцог Эрик на Пасху устроил
3425 знатный пир в Лёдёсе героям.
Много мужей хвалить его стало.
Добрых дел совершил он немало:
в рыцари многих из них посвятил,
к дому отправив, сполна заплатил
3430 серебром, златом, одеждой богатой.
Если во благо добро — оно свято.
Дал он достойным, чтоб лучше жили,
коли делами добро заслужили.
Шли и шуты богачами домой.
3415 Нет, на земле не рождался такой,
как герцог Эрик мягкосердечный.
Мера достоинств его бесконечна!
После герцог в Стенсё заглянул,
там ему конунг невесту вернул.
3440 Шли же навстречу друг другу, чтобы
не было места в их душах для злобы.

[Мирные времена]

Конунги трех соседних держав
мир укрепить порешили, устав,
в битвах и штурмах людей истребляя.
3445 Бог, знать, велел, души их направляя,
зависть, вражду между ними забыть,
ладить с соседом, обычаи чтить.
Снова турниры, пиры проводились,
зависть, вражда надолго забылись.
3450 До дня Михаила, до сентября,
все шло прекрасно, счастье даря.
Конунг Биргер вернулся домой.
Был он, пожалуй, доволен собой,
он третью часть страны получил,
3455 так договор его с братом гласил.

[Биргер собирает налог на Готланде]

В этот же год, лишь лето настало,
воинов смелых собрал он немало.
К острову Готланду воины поплыли,
бонды там мало налогов платили —
3460 меньше гораздо, чем конунг хотел.
Те говорили: «Ты б нас пожалел
и не просил нынче больше от нас,
чем мы платили тебе в прошлый раз».
Людям велел он на берег сойти,
3465 сам с ними вышел, но на пути
бонды встали пред ними стеной.
Вид у людей был грозный такой,
будто сражаться бонды решили.
Слышал я, мудрецы говорили,
3470 бондам один лишь он сделал упрек,
что, мол, был низок слишком налог,
бонды издревле который платили.
И хоть его они очень просили,
он еще больше хотел с них собрать,
3475 но не желали и те уступать.
Видно, устали упрашивать люди,
ясно — без битвы согласья не будет.
Стали бонды на них наступать.
Бросился конунг оттуда бежать.
3480 Сели они на свои корабли,
плыли с позором из этой земли.
Герр Бенкт Петерссон был там убит,
Бог его душу в раю приютит.
Петер Бенгтссон тоже пропал.
3485 Выше налог у тех бондов не стал.
Конунг обратно вернулся домой.
Пользы от бондов ему никакой.

[Свадьбы герцогов]

Конунг норвежский готовить велел
лучшие кушанья, он захотел
3490 дружески герцогов встретить, радушно,
дал он понять, что им медлить не нужно,
скоро их свадьбы он хочет сыграть.
Было приятно им это узнать.
Рады были, слегка смущены.
3495 Ими одежды в шитьё отданы.
Сделать велели они украшенья,
взять чтоб с собою для подношенья.
Рыцари новые платья носили,
две иль три пары каждому сшили.
3500 После свели подковать лошадей.
Путь их лежал средь лесов и полей.
В день Михаила они добрались.
В Осло гости уже собрались.
Там и сыграли они свадьбы эти.
3505 Дев не встречали прекрасней на свете,
чем дочки конунга. Жизнь им мила,
даже печаль, если в душах была.
Сердце не радоваться не могло —
прелестей много им Богом дано.
3510 Герцог Эрик добр был и смел.
Он наконец получил, что хотел.
Дочь брата конунга замуж отдали
за Вальдемара. Их поздравляли.
Было веселья и радости много.
3515 Платье шутам-музыкантам в дорогу,
щедро коней, инструменты давали,
те богачами тогда уезжали.
Был там, конечно, бохорд и турниры,
танцы, красивые речи средь пира —
3520 радость повсюду, куда ни взгляни.
Бог, им пославший радости дни,
сам был доволен на небе за пары,
за дев, за Эрика,за Вальдемара.

[Зал и праздник в Лёдёсе]

После, в Троицу, Господа славя,
3525 герцог велел срубить и доставить
бревна, чтобы построить зал.
Цену хотите, чтоб я вам назвал?
Стоил не меньше он тысячи марок.
Людям большой конунг сделал подарок!
3530 Плотников много работало там.
Был средь них мастер всем мастерам.
В разных местах мне бывать приходилось,
видеть подобного не доводилось
зала, что с этим может сравниться.
3535 Сколько всего там смогло уместиться!
И наконец, когда зал был готов,
внутрь, на стены, повешен покров,
бархат был шит на всю ширь серебром.
Зал оглядев, я подумал хитро:
3540 «Если бы Бог его сделал моим!..»
Синяя речка течет перед ним,
горы от ветра его защищают.
Стены на всю высоту покрывает
ткань дорогая, малиновый шелк.
3545 Всяк в погребах снедь любую б нашел.
Выбор большой земля укрывала.
Речка в огромное море впадала,
шли по реке отовсюду товары:
и сладкий мед, и вин много старых,
3550 разные вещи, что в жизни нужны,
те, что в подвалах храниться должны.
Лучше снеди нигде не встречал
той, что я в зале тогда получал.
Конунг Норвегии ставить велел
3555 на воду судна из тех, что имел
лучшие, да их украсить нарядно,
чтобы глядеть на них было отрадно.
Чаял гостям дорогим угодить.
Думаю, долго придется ходить,
3560 чтобы найти вид нарядней и краше,
к Осло когда, так богато украшен,
флот быстроходных судов подплывал.
Гавань он вдоль берегов огибал.
Гости красою судов удивлялись.
3565 В Швецию те корабли направлялись.
Жен молодых до судов провожали,
конунга за руки дочки держали.
Так провожали норвеги в дорогу.
Конунг удачи просил им у Бога.
3570 С Хоканом рядом была королева,
жены другие, кормилица слева.
Ей она много добра подарила
и украшений, что той были милы.
Женский над берегом плач раздавался.
3575 Ласково с дочками конунг прощался.
В день Богородицы к месту приплыли,
осени поздней уж дни наступили.
На берегу у реки разместились,
где зал прекрасный, в нем веселились.
3580 Шум был и громкие крики шутов,
гомон и стук лошадиных подков.
Пышностью праздник тот отличался,
каждый вином дорогим наслаждался.
Снедь дорогая, редкие блюда.
3585 Дудки шутов играли повсюду.
Много их с разных краев пригласили,
им и добро, и одежду дарили.
Даже коней дорогих, между прочим,
к дому вернулись богатыми очень.
3590 Рыцарь, который нес герцога блюдо,
лошадь отличную, век не забуду,
в дар вместе с парой одежд получил.
Герцог и прочих вниманьем почтил.
Им наполняли тарелки и чаши.
3595 Пир, наконец, был турниром украшен.
Многим из рыцарей титулы дали
в тот самый день и в том самом зале.
Двух сыновей граф германский привел,
герцог сам в рыцари братьев возвел.
3600 Конюх главный им щедрость являл —
корм он на блюдах серебряных дал.
Сам раздавать он его собирался.
Корм свободно гостям предлагался.
Для лошадей брали те, сколько надо,
3605 щедрости доброго герцога рады.
А когда корма не осталось,
блюдо пустое шутам отдавалось.
Мир повсюду порядок вносил.
Каждому дали, что он просил.
3610 Мед и вино разливались рекою,
яств изобилие было такое,
что пировавшим с избытком хватило.
Правда, дороги дождем затопило.
Там, где ранее шли люди вброд.
3615 Лишь по мосту теперь был переход.
Балку над домом установили,
свечку большую на ней запалили.
Прямо из зала ее зажигали.
Люди за милю свет замечали.
3620 Четверо суток пиры продолжались,
гости на пятый день разъезжались.
Каждый к своим возвратился делам.
Братья недолго пробыли там.

[Нючёпингская трапеза]

В Кальмар потом Вальдемар поскакал.
3625 Брат его герцог Эрик желал,
чтоб в Хагнаторпе тот был в Рождество.
Знать о судьбе нам труднее всего,
что будет завтра - не предсказать.
Вряд ли братья могли угадать,
3630 что им готовит судьба в этот раз.
Но только тот, кто отдал приказ,
будет во веки веков проклят Богом,
он, как Иуда, как те, чьих душ много
в адском котле продолжает страдать,
3635 участи лучшей им не видать.
А Вальдемар собирался в дорогу.
Люди его не скрывали тревогу.
Вздумал он с конунгом поговорить.
Встречи на день не хотел отложить,
3640 молния словно, в Нючёпинг летел.
Боже великий, куда Ты смотрел!
Если бы козней он опасался,
видеться с братом тогда б не пытался.
Как были сладки конунга речи!
3645 Он поспешил к Вальдемару навстречу,
с нежностью конунг брата обнял.
Бог только ведал, что он замышлял.
И королева любезно встречала.
«Милости просим, брат мой!» — сказала.
3650 «Как брат мой Эрик время проводит?
Из головы у меня не выходит,
без дум о нем не проходит ни дня.
Вижу, что он избегает меня,
сердце печалит мне, нет его ближе.
3655 Доброго герцога редко я вижу.
Бог, будь свидетель, как герцог мне мил.
Ах, если б нас он сейчас посетил!»
На ночь остался герцог у них.
Каждому конунг дал за двоих,
3660 если кому-то чего не хватало.
Ох, не к добру было это начало!
Медом, белым и красным вином
их, не скупясь, угощали потом —
герцога, рыцарей, свенов и слуг —
3665 всех, кто был с ними. Конунг — им друг.
К ним обращался любезно, с почтеньем.
Герцог под утро, не зная сомненья,
с братом простился и прочь поскакал.
Путь до Стокгольма ему предстоял.
3670 После в Давё собирался отплыть.
Конунг тогда же спешил пригласить
герцога Эрика добрым письмом,
ехать к себе приглашал его в нем.
Братья как раз в это время встречались.
3675 Эрику в душу сомненья закрались.
Брата спросил он, взволнованный явно
(тот ведь в Нючёпинг ездил недавно):
«Думаешь, ехать нам стоит туда?
Лучше его подождать без вреда
3680 в месте другом, а ему сообщить,
где эту встречу мы можем свершить».
Так Вальдемар ответил ему:
«Вам сомневаться совсем ни к чему!
Выкиньте мысль эту из головы.
3685 Конунгу верить можете Вы.
В мыслях он держит доброе к нам.
Так мне казалось, когда я был там.
Конунг души в нас обоих не чает.
Очень по Вам королева скучает!»
3690 Герцога Эрика не убедить:
«Брат мой, разумно ли так говорить!
Кто может знать, что у них на уме,
Брункова и королевы. Во тьме
скрыты их мысли. Ведь он говорил,
3695 если б его властью Бог одарил,
с нами навряд ли тогда б он считался,
мирно беседы вести б не старался.
Пусть уверяет, что он с нами дружен.
Будь его власть, нам бы сделалось хуже!»
3700 Брат повторил: «Беспокойства такого
нет у меня, и не жду я дурного!»
Все ж из Стокгольма двинулись вскоре.
Боже, зачем допустил им на горе
то, что в Нючёпинг их путь пролегал.
3705 Риску себя всяк из них подвергал.
К Сверто когда они подъезжали,
когда Нючёпинг вдали различали,
к герцогу двинулся со стороны
рыцарь, который сказал: «Вы должны
3710 слушать меня и на то не сердиться,
что я нежданно решил обратиться.
Если поедете Вы туда все же,
Вам сожалеть и друзьям Вашим тоже».
Герцог Эрик сказал ему кратко:
3715 «Нету в советах у нас недостатка.
Днем говорят мне об этом и ночью.
Клин между нами вбить кто-то хочет!»
Молча от братьев отъехал тот воин.
Что оплошал, был он очень расстроен.
3720 Лучше молчать, чем вот так осрамиться.
Братья решили там остановиться,
снедь и добро отправили дале,
прямо в Нючёпинг, как мне рассказали.
Конунга люди приехали к ним.
3725 Герцогам новость такую они
(конунг учил их) сказали послушно,
с лицами добрыми, очень радушно:
«Гости желанные конунга, он
рад, что вы в здравии, но огорчен
3730 тем, что не с ним вы. Он ждет с нетерпеньем,
знает, что здесь вы, считает мгновенья
и на дорогу бросает взгляды.
Он удивлен, ведь город наш рядом.
Оба здоровы, у вас кони в силе.
3735 Что не проехать какую-то милю?»
Сделали братья, как их просили.
К городу кони их уносили,
и ни один из них не вспоминал,
что на дороге им рыцарь сказал,
3740 будто бы конунг предаст их потом.
Вместе братья вошли в его дом.
Конунг навстречу вышел из дому.
Ах, если б он поступил по-другому,
дверь бы свою перед ними закрыл,
3745 лишь половину греха б совершил!
За руки братьев обоих он взял,
с ними по дому, смеясь, зашагал.
Занял приятной беседой потом,
но каждый думал тогда о своем.
3750 Конунг, выбрав неправедный путь,
думал, как лучше бы их обмануть.
Мыслил об этом, об этом мечтал.
Подло, нечестно он поступал.
Дротс им сказал: «Смущен конунг мой
3755 тем, что дом у него небольшой.
Рыцари ваши в деревню пойдут,
там разместятся и ночь проведут».
Замысел свой воплощать начинали.
Тяжек тот грех, что они совершали,
3760 дав им коварный этот совет.
Ведь благородства ни капли в нем нет!
После уселись за стол господа.
Мирно, пристойно все — шутки, еда.
Каждый ею мог насладиться.
3765 Мысль не могла такая родиться,
что скоро плохо герцогам будет.
Вспомнил я сказ о Христе и Иуде.
В Пасху я слышал, монахи читали.
Мы об Иуде в Писании узнали.
3770 Господу в вере он изменил,
в ад за предательство он угодил.
Горе ему и вечные муки.
Так будет с каждым, кто свои руки
пачкает тем, что предаст иль убьет.
3775 В этом прощения Бог не дает.
Тем на себя остается пенять,
кто братьев герцогов вздумал предать!
Мед и вино там рекою текли,
речи красивые гости вели.
3780 Вспомнить не смог, чтобы был веселей
вид королевы, никто из гостей.
Просто сияла от счастья она.
Гости сидели тогда допоздна.
Вот оба брата отправились спать.
3785 Радости прочь, час настал горевать.
На ночь в деревню от них уходили,
конунг и дротс как об этом просили,
воины герцогов — все как один.
Стражи не ставили, сам господин
3790 Брунков любезно стоял у ворот,
ждал, когда мимо последний пройдет.
И когда все оказались внутри,
он приказал: «Быстро двери запри!»
Тут же оружие они обнажили
3795 и арбалеты свои зарядили.
К конунгу люди отправились сразу,
ждали стрелки с нетерпеньем приказа.
Конунг недолго без дела сидел.
Рыцаря Кнута позвать он велел.
3800 Вскоре герр Кнут перед ним появился,
конунг немедля к нему обратился:
«Прямо хочу здесь спросить я у Вас,
сможете братьев схватить Вы сейчас?»
Так ответил ему рыцарь Кнут:
3805 «Конунг, не гневайтесь, что упрекну.
Если б над Вами нависла беда,
все бы, что смог, я бы сделал тогда.
Этою просьбой я очень расстроен.
Как Вы могли задумать такое?
3810 В жизни подобного я не видал!
Кто ж Вам совет неразумный подал?
Грех Вам зачем этот на душу брать?
Братьев за что Вы хотите предать?
Братья доверились Вашему слову.
3815 Вы же теперь погубить их готовы!
Видно, Вас дьявол попутать сумел,
низким поступком сгубить захотел!
Пусть помогает Вам кто-то другой,
не сговориться Вам в этом со мной!
3820 Волен чужих ты, родню приглашать.
Гостя обязан всегда уважать,
зла не творя, не желая плохого!»
Конунг не ждал, видно, слышать такого.
Зол был на герра Кнута он очень.
3825 «Я непочтеньем твоим озабочен!»
«Честь по заслугам! — услышал в ответ. —
В этом к тебе уважения нет.
Если поступишь с братьями худо,
я уважать тебя вовсе не буду.
3830 Чести отказ не убавит мне, верь!»
Гордо ушел он, захлопнулась дверь.
Два других рыцаря тоже сказали:
«На душу грех брать нам стоит едва ли,
ведь от позора потом не отмыться,
3835 лучше б Вам вовремя остановиться,
выкинуть глупость из головы.
Думайте сами, как можете Вы
руку на братьев своих подымать.
Бед ведь накликать так можно опять!»
3840 Конунга сильно они разозлили,
он приказал, чтоб обоих схватили.
Свечи зажгли и толпой зашагали
в спальню, где оба герцога спали,
обнажены, беззащитны в постелях.
3845 Но пробудились они, ведь скрипели
двери входные так громко в ночи.
Брат Вальдемар с постели вскочил,
вышел, рубашку накинув, проверить.
Воинов с десяток стояло у двери,
3850 люди с оружьем заполнили двор.
Герцог готов был дать им отпор.
Кольрат Исар всех ближе стоял,
герцог вцепился в него и подмял,
телом сумев на врага навалиться.
3855 Крикнул он: «Брат, помоги мне отбиться!»
Тут двадцать воинов еще прибежали,
кинулись, герцога к стенке прижали.
Герцог Эрик сказал: «Полно, брат,
драться бессмысленно, нас победят».
3860 Братья без боя оружье сложили,
жизни тем самым пока сохранили.
Конунг вошел, когда герцогов взяли,
радостью злобной глаза засияли:
«Помните, братья, в Хотуне забаву?
3865 Знатно потешили ею себя вы.
Нынче попляшете вы у меня!
Сладко не будет вам с этого дня!»
Крепко братьям связали руки,
в башню вели их обоих на муки.
3870 Братья, в рубашках одних, шли босыми.
Воин немецкий, Валрам его имя,
ноги сковал им, цепями одел.
Все ж конунг сделал так, как хотел.
Вот и рассвет. Выполняя приказ,
3875 Брунков в деревню явился тотчас.
Взял с собой Ульфа — Герлефа брата.
Вооруженные, в шлемах и латах,
шли с ними свены, воины-стрелки.
Конунг послал мановеньем руки
3880 их, чтоб они поутру окружали
место, где люди герцогов спали.
В плен полусонных легко взять смогли,
в крепость затем безоружных свели.
Всех в кандалы одели подряд.
3885 В плен они взяли братьев отряд.
По двадцать в ряд посадили в подвал.
Сделали так, как конунг желал.
Дали нескольким день, чтобы убраться,
конунгу больше не попадаться.
3890 Тех, кто опасен для конунга был,
в крепость немедленно он посадил.
Рыцари все за решетку попали.
Рыцарь, которого Арвидом звали,
тот не догадывался ни о чем,
3895 двери пока не сломали плечом.
В спешке сумел он оружье схватить,
выбежал. Чтобы настигнуть, пленить,
следом пустились в погоню за ним
люди с оружьем. Страхом гоним,
3900 он от погони уже уходил.
Меткий стрелок арбалет зарядил,
выстрелил точно, вослед понеслось
жало стрелы и пронзило насквозь.
Рыцарь прекрасный так был убит.
3905 Бог его душу в раю приютит.
Бросились к стойлам делить поскорей
рыцарей, ими плененных, коней.
После, сев в круг, эти воины
стали добычу делить недостойно.
3910 Думаю я, как добыча пошли
вещи, что братья с собой привезли.
Но стихли крики и шум дележа.
Люди смеялись, добычу держа,
конунг дал знать, и толпа замолчала.
3915 Счастьем лицо его вдруг засияло.
Очень на Гамлета стал он похож.
Что на уме у него — не поймешь.
«Дротс мой, мне Господом помощь дана.
В руки попала ко мне вся страна!»
3920 Герр Кнут на это ему дал ответ:
«Знай, ничего у тебя уже нет!»
Рыцарь Кристиан Скербек там был.
Конунг тогда на шута походил,
голову, видно, совсем потерял
3925 с радости, что своих братьев поймал.
Рыцарь тот из Эстонии был,
конунг ему своих братьев вручил,
не церемониться с ними велел.
Сам же уехать прочь захотел.
3930 Брунков, дротс конунга, и королева
выход нашли своей злобе и гневу.
Если б не слушал их конунг так много,
братьям вреда бы не сделал такого!
Конунг считал, что ему повезло
3935 в том, что он братьев пленил всем назло.
Сунул в подвал их, там сыро, темно.
Конунгу было тогда все равно,
что тяжко братьям сидеть день и ночь
в грубых оковах. Не думал помочь
3940 боль от оков облегчить, и едва ли
пищи достаточно братьям давали.
Каждый в оковах отдельно сидел,
тяжких, широких — так конунг велел.
Братья не видели света в окне.
3945 Крепко прикованы были к стене.
Каждая цепь на ногах тяжела,
семь пудов весом, знаю, была.
И на руках оковы висели.
Боль нестерпима, раны на теле.
3950 Видя страданья их — горемычных,
не содрогнулся бы только язычник.
А кузнецы по оковам как били!
Крупный осколок от них отломили!
Герцогу Эрику в глаз отлетел!
3955 Есть ли людскому злодейству предел,
мукам что подвергался несчастный?
Кровь по щеке из раны опасной,
брызнув, на грудь вытекала струею.
Боже, за что униженье такое?!
3960 С грустью они друг на друга смотрели.
Плена они избежать не сумели.
В сети попали к Брункову сами.
Смерть поджидала их не за горами.
Лучше уж им поскорей умереть,
3965 чем эти муки дальше терпеть.
Давят на шеи страдальцев оковы,
цепью к стене был каждый прикован.
Тяжко сидеть им обоим в плену.
Надо бы конунгу было взглянуть
3970 на те мученья ужасные братьев,
но не боялся он потерять их.
Башня из камня тюрьмою им служит,
пол в нечистотах, зловонная лужа
под их ногами стоит постоянно.
3975 Бог всемогущий, воздай им за раны
райскую жизнь после смерти ужасной,
за муки их, что терпели напрасно.

[Биргер пытается вернуть себе страну]

Лишь герцогиня весть получила
о том несчастье, что их посетило,
3980 в Скару бежала она поскорее.
Сын ее Магнус отправился с нею.
И люди герцога тоже узнали,
что братья к конунгу в сети попали,
герр Карл из Кальмара тотчас послал
3985 с вестью гонцов ко всем и собрал
воинов из Смоланда, рвущихся в бой.
Шведов герр Биргер повел за собой.
Вестергётландцев герр Матиус вел,
молвят они: «Час расплаты пришел!
3990 Разом на конунга нужно напасть,
чтоб не досталась коварному власть!»
А конунг Биргер поехал в ту пору,
чтобы налог брать со всех без разбору.
Рек, что в Стокгольм отправляется он,
3995 в Кальмар, который ему подчинен.
Швеции всей он теперь господин,
но так, похоже, считал он один.
Биргер в Стокгольм поехал сначала,
но там удача не привечала.
4000 Город мосты перед ним поднял быстро.
Люди сказали, что у бургомистра
с ним говорить желания нет.
Биргер хотел услышать ответ,
будут ли в замок свободны пути,
4005 сможет ли с войском туда он войти?
Дали ответ: «Заходи хоть сейчас!»
Бюргеры двери закрыли тотчас.
Вместе с купцами, что в городе жили,
стены с оружьем в руках сторожили.
4010 Конунгу дать отпор собирались,
прочь отогнать от Стокгольма старались.
Вышли на Норрмальм колонною длинной.
Копья, мечи и большие дубины
взяли, кольчуги надели на плечи,
4015 к конунга войску вышли навстречу.
Жаркий меж ними бой завязался.
Юнас Олафссон с жизнью расстался.
Конунг поспешно бежал от ворот.
Герцогов люди собрались в поход.
4020 Конунг в Нючёпинг вернулся опять.
«Вижу, что власть мне непросто отнять.
Герцогов сила больше моей!»
В Данию весть посылает скорей.
В ней утешенье и помощь просил
4025 и серебро он за войско сулил.
Сына в страну приезжать умолял
с войском, чтоб силы ему прибавлял.
Конунг Эрик был ему дядей.
Много сделал он Магнуса ради:
4030 шесть сотен всадников дал он на срок,
но Висингсё попросил под залог.
Также и Смоланда добрую часть,
там ведь давно была Швеции власть.
Храбрые, быстрые воины дружно
4035 на лошадях и с хорошим оружьем
следом за конунгом вышли тотчас,
этот его выполняя приказ.
Герр Мартин Дюэ начальником был.
Прежде не раз он на свеев ходил.
4040 Их покорять шли, мечтая о том,
как после битвы вернутся в свой дом.

[Смерть герцогов]

Был Нючёпинг тогда осажден.
Конунг взволнован и удручен
тем, что увидел. Ему стало страшно.
4045 Стоя на самом верху мрачной башни,
думал он о своем преступлении,
что совершил он его в ослеплении
и по совету людей неразумных,
коим доверился конунг бездумно.
4010 Хитрость использовать не было смысла.
Зло на уме, коль угроза нависла.
Он крепко башню закрыл на замок.
Грех не вершить конунг Биргер не смог.
В реку ключи зашвырнул на пути.
4055 Их никому уж теперь не найти.
В Стекаборг конунг поехал оттуда.
Бог всемогущий, способный на чудо,
конунга ты за грехи накажи.
Мщенье за братьев свое соверши.
4060 Братьев по-прежнему в башне держали.
Герцог Эрик, как мне рассказали,
девять дней не пил и не ел.
Я удивлен, как он это терпел!
Брат же одиннадцать дней продержался,
4065 после в мучениях с жизнью расстался.
Герцог Эрик сильнее страдал.
Господу душу он раньше отдал.
Так конунг голодом их уморил.
Мало таких, кто б его похвалил.
4070 Боже, возьми же их души с собой.
Дай за жестокую смерть им покой!

[Поход Биргера и его сына в Швецию]

Вот наконец йонкер Магнус приехал.
С ним много воинов, ждущих успеха.
Магнус решил с ними лагерем встать,
4075 в битву пока что ни с кем не вступать.
Жечь им и грабить он не велел.
Прежде всего узнать он хотел,
сможет ли герцога войско побить.
Власть без хлопот он хотел захватить.
4080 Конунг стремился к сыну примкнуть.
На Эстергётланд долог был путь.
Всё же войска их соединились.
Лошади сильно в пути утомились.
Конунг велел тогда свежих достать.
4085 Ввел непомерный налог он опять,
с пользой себе, но другим на беду,
сразу попали бонды в нужду.
Ночью и днем они Бога молили,
чтоб люди герцогов к ним поспешили.
4090 Внял Бог мольбам их о жизни спокойной.
Это услышали герцогов воины
и прискакали на помощь крестьянам,
храбро, не прячась, явились нежданно.
Конунга войско разбить угрожали.
4095 Биргер и Магнус, не медля, бежали.
Быстро от Скеркинда отступили
немцы и венды — те, что там были.
Конунга люди бегством спасались.
За Холаведеном они укрывались.
4100 Войско затем в Вестергётланд пошло.
Что с ними после произошло,
будет вам в книге рассказано дале.
Бонды тем временем силы собрали.
Лагерь свой в Карлабю укрепили
4105 и отступать не намерены были.
Знати средь бондов тогда было мало,
это известно конунгу стало.
Бондам мир на три дня предложили.
Многие тотчас домой поспешили,
4110 в путь по дороге — за кормом, едой.
Их этим самым уменьшился строй.
И вот однажды те, что остались,
вдруг разглядели, что к ним приближались
конунга стяги, войско его.
4115 Бондов тревожило больше всего
то, что тогда с ними не было многих.
«Движется конунг сюда по дороге!»
Все собрались, там которые были.
Знатные вой мечи обнажили,
4120 первыми были готовы к удару.
Выбрал конунг день тот недаром,
чтобы на бондов людей повести.
Думаю, тем удалось бы спастись,
если бы конунг сперва подождал,
4125 в битву бы сходу тогда не вступал,
видя, что бондов большое число.
Войско бы их победить не смогло.
В битве сошлись они, сталь засверкала.
Кончился день, уже ночь наступала.
4130 Ночью деревня была зажжена,
конунга волей огню предана,
воины чтоб лучше видеть могли.
Бедные бонды потери несли.
Знатные люди, что их возглавляли,
4135 ранены были, в плен попадали.
Многие бонды тогда полегли.
В красной короне оттуда везли
рыцаря Бу молодого домой.
Бог, дай душе его вечный покой!
4140 Вместе со всеми он храбро сражался.
Прочь разъезжались те, кто остался.
Конунг Биргер, зря время не тратя,
отнял город торговый у братьев,
воинов в нем разместил для постоя
4145 и наслаждался желанным покоем.
Герцогов люди в Нючёпинге были,
там весть печальную им сообщили,
что эта битва недавно была
и что у бондов плохи дела.
4150 Весть эта радовать их не могла.
Быстро настала вечерняя мгла.
Снеди от бондов они ожидали.
Воинам герцога те присылали
много разных запасов своих.
4155 Конунга люди напали на них,
снедь и поклажу у бондов отняли,
к дому обратно пустыми погнали.
Новые распри у них начались,
кто кошелек потерял, а кто жизнь.
4160 Прибыл туда Кнут Порее с отрядом.
Те и не знали, что он совсем рядом.
Бился Кнут Порее храбро, с напором.
Лучше бы в Риме им быть в эту пору.
Жарко там было, не до молитвы.
4165 Все ж наконец закончилась битва.
Плохо для конунга кончился бой.
Многим конец уготован судьбой.
Воинов конунга в плен захватили,
кони, оружье поделены были.
4170 Весть получив, что удачи не будет,
в Шенинге, да и в Линчёпинге люди
в лес без оглядки со страху бежали.
Биргера трудные дни наступали.

[Осада Стегеборга]

Уж в Стегеборг все пути перекрыты.
4175 Конунг тогда с королевой Меритой
в Висбю бежали. Не мне одному
ясно, что сделали так потому,
что не хотели в когти попасть
людям, тогда чья в стране была власть.
4180 В крепости йонкер Магнус укрылся.
Герр Бенедикт вместе с ним находился.
Много свенов и рыцарей с ними
сыпали стрелы с камнями большими.
Бравшие крепость им отвечали,
4185 если на стенах врага замечали.
Ранено много и много убито.
В разных местах были стены разбиты.
Штурм продолжался и ночью и днем.
Крепость, однако, держалась. Потом
4190 конунг велел корабли снарядить,
когги большие и бусы, сложить
много оружья в них, всякую снедь.
Конунг надеялся, видно, успеть
людям своим провиантом помочь.
4195 Выстоять дольше иначе не смочь.
Эти суда в Гёташхер находились,
герцогов люди там вдруг появились.
Быстро сумели отряд окружить,
воинов конунга в плен захватить.
4200 Лодки взяли, еду и одежду.
Конунг последней лишился надежды.
Немцев немало там находилось,
прочь наутёк это войско пустилось
с ветром попутным, во все паруса.
4205 Бога молили, чтоб им полоса
брега родного скорей показалась,
чтоб бед таких больше не приключалось,
чтобы не видеть им шведской земли,
и о другом вряд ли думать могли.
4210 Только до конунга весть долетела,
в ярость пришел он. Лицо побелело
и у Мериты: «Как же нам жить!
Бог неужели нас хочет сгубить!
Что дальше делать, куда нам податься?!»
4215 дротс ей ответил: «Не стоит бояться!
Войско на них поведу теперь сам,
столько земли я оставлю им там,
сколько оставили нынче для нас!»
Конунг сказал: «Раз он хочет сейчас
4220 жизнь положить, нашу честь охраняя,
пусть лучших воинов он забирает
как можно больше с собою в поход.
Малая часть с нами здесь подождет!»
Дротс корабли взять большие хотел,
4225 те, что конунг в то время имел.
Их из железа листами обить,
чтобы в бою корабли защитить.
Им победить или пасть суждено,
ждет их из двух, видно, только одно.
4230 Тем же знакомым путем корабли
все в Гёташхер друг за другом зашли.
Встретили там их герцогов люди.
Думаю, знали, что кто-то прибудет.
Жаркий бой завязался меж ними.
4235 Герцогов люди с дровами сухими
сделали плот и пустили навстречу
тем кораблям. Стрелы, камни, калеча,
сыпались, но вот иссякли припасы.
Лодки зажглись, а потом уже разом
4240 три больших когга подряд запылали.
Герцогов люди их занимали.
Смерти угроза для многих нависла.
Дольше сражаться не было смысла.
Брунков и Ульф, брат Герлефа, с ними
4245 Фос Лютер, славный делами своими,
также стрелок, его звали Валрам, —
все угодили в плен они там.
Сразу в Стокгольм их тогда отвезли.
Хоть и надежно там стерегли,
4250 пленных не мучили, сытно кормили,
гладом, как герцогов, их не морили.

[Матс Кеттильмундссон становится дротсом]

Перед Ивановым днем настал мир.
В Скара пышный устроен был пир.
Знать отовсюду стала сбираться.
4255 Видели люди тогда герра Матса
дротсом и форманом больше всего.
Выбрал совет государства его.
Равного Матсу не называлось,
в ком, как не в нем, страна так нуждалась.
4260 Праздник веселый был с шумом и смехом.
После него дротс, не медля, уехал —
нужно в стране осмотреться пока.
Та, как известно, была широка.
Дротса немало хлопот ожидало.
4265 Много раздоров вокруг бушевало.

[Похороны герцогов]

Люди в Нючёпинге скоро узнали
о смерти герцогов, их отыскали
в крепости. Братьев на свет выносили,
в шелк с серебром тела обрядили
4270 и положили под небом открытым.
«Вот перед вами безвинно убиты
те, кто для нас господами являлись.
Оба, к несчастью, с жизнью расстались.
Кто же и где, я не знаю, найдет
4275 вам настоящих, законных господ,
тех, кому можно страну передать!»
Люди сказали: «Отцу подражать
Магнус, сын герцога Эрика, будет.
Наш господин он, а мы его люди.
4280 Конунгом став, нам бы он так помог.
Драк за наследство не будет, дай Бог!»
Братьев в Стокгольме похоронили.
В церкви земле они преданы были.

[Взятие Нючёпинга]

Ну, а за днем Богородицы вскоре,
4285 много от стрел осаждающих горя
приняв, лишений, Нючёпинг отдали.
Добрые воины тогда штурмовали
крепость ту долгие ночи и дни,
и говорили при этом они:
4290 будут осадой до тех пор стоять,
поле сражения не оставлять,
крепость покуда к ним не перейдет.
Там ведь сгубили знатных господ.
Крепость в осаде, она разрушалась,
4295 камня на камне уже не осталось.
Там, где высокие стены стояли,
след их сегодня вы б не сыскали.
Воины, что Стегеборг защищали,
герцогов людям крепость не сдали,
4300 весть получив о Нючёпинга сдаче.
Как осаждавшим добиться удачи —
взяли пращи и камни метали.
Было все так, как они обещали.
Штурм продолжался и ночи, и дни.
4305 Кончилась снедь, голодали они.
Люди, что крепость обороняли,
видно, не меньше при этом страдали,
слабли и многие ранены были.
Конунга сын (они Бога молили)
4310 там чтобы был, где его не схватить.
Чтоб ни случилось, но он должен жить!
Лишь человека нужда прижимает,
быстро решение он принимает.
«Быть посему!» — тогда люди сказали.
4315 Дальше тянуть с этим делом не стали.
Переговоры пришлось вести им.
Крепость с условием сдали таким:
конунга сына в полон отдают,
сами добро свое с миром берут,
4320 вольно из крепости той уезжают.
Люди разумные так поступают.
Будь ты священником или шутом —
прежде забота о благе своем.
Герцогов войско в крепость ворвалось.
4325 Камня на камне от стен не осталось.
Взяли в Стокгольм они конунга сына,
был благороден и молод невинный.
В башню, не медля, его заточили.
Впрочем, туда ему все приносили,
4330 что было нужно для жизни в плену.
В распрю отец его злую втянул.
Знаю, его хорошо там кормили,
голодом юношу там не морили.

[Поход в Сконе]

В день Архангела Михаила
4335 битва великая происходила.
Много датчан с упландцами билось.
Думаю, в Сконе о том не забылось.
Даны победу тогда упустили.
Многие в битве ранены были.
4340 У Мьелькаланги — деревни той имя —
взяли датчан и тех, кто был с ними.
Те не бежали, как мне говорили.
Три сотни воинов в плен угодили.
Немцев немного средь пленных встречали.
4345 Все в один голос они обещали
с этой поры никогда не пытаться
без приглашения к свеям являться,
мира пока с ними не заключили.
С этим условием их отпустили.
4350 Хельсингборг был тогда осажден
войском упландским с разных сторон.
В Лунде, Сканере и Мальмё тоже
жители были довольны, похоже,
что серебром повезло откупиться
4355 и городам удалось сохраниться.
С жителей Сконе, оставив им кров,
брали как выкуп быков и коров,
их лошадей, корм, питье и еду —
все, что забрать удалось на ходу.
4360 Долго так не могло продолжаться —
люди хотели домой возвращаться.
Дротс возвратился войску в угоду.
Биргер — причина всем этим невзгодам.

[Казнь людей Биргера]

В день всех святых были дома опять.
4365 Дро те повелел тогда суд начинать,
смертью карать по законам страны
тех, в чьих делах преступленья видны.
дротс бывший — Брунков, а также Валрам
и Лютер Фос, все известные нам,
4370 Ульфер Свалабек, виновник четвертый
(вел словно шут себя, нынче уж мертвый),
на колесе жизнь кончали, стеная.
Мне бы хотелось, чтоб участь такая
тем доставалась, кто мук не изведал,
4375 тем, кто коварно двух герцогов предал.

[Биргер и Мерита бегут в Данию]

Конунг Биргер с женою Меритой
слышали: четверо эти убиты!
Не по себе им стало тогда.
«Видно, нам угрожает беда!»
4380 Путь им в Данию определен.
Конунг Эрик уж был погребен.
Да, на Кристофера только надежда.
Новый конунг помог, как и прежний.
Двор под Скальсёром дал, вот удача!
4385 Дело он доброе сделал. В придачу
два херада даря им, сказал
конунг Кристофер: «Я оказал
из долга братского вам эту милость.
Лет много минуло, как то случилось,
4390 что понял я, дорогая сестра, —
мне от тебя не дождаться добра».
Спикиборг — двор тот названье имел.
Ждал в нем Мериту печальный удел.
Там, что сын Магнус умер, узнала.
4395 Долго была безутешной, рыдала.

[Казнь Магнуса Биргерссона]

Но не над всеми суд состоялся.
Вскоре совет государства собрался,
был он в Стокгольме в конце октября.
Дело докончить желаньем горя,
4400 Биргера сына из башни-тюрьмы
страж выводил на свет божий из тьмы.
Исповедь он принять попросил,
душу очистить, пред смертью взять сил.
Слышал я от господ эту фразу:
4405 «За преступленья отца ты наказан».
На покаянье его приводили,
все до едина священники были.
К Господу Магнус тогда обратился.
Вот как в последний раз он молился:
4410 «Боже, покой мне на небе даруй,
ведь я в ужасных муках умру!
Смилуйся, ведь в преступлении этом
я не виновен, напрасно к ответу
я привлекаюсь, ведь не хотел,
4415 видишь Ты, жизни поставить предел
герцогов Эрика и Вальдемара.
Знаешь, что в Дании был я и мало
знал обо всем этом каверзном деле.
Только вот мать и отец повелели,
4420 чтобы поехал я в Швецию срочно,
меч обнажив, это сделал я, точно.
Я умираю за что, мне открой!
Смилуйся, Боже, душе дай покой!»
К Хельгеандсхольму на казнь приведен,
4425 там на ковер поставлен был он.
Молча колени он преклонил.
Голову с маху палач отрубил.
Тело его на носилки сложили,
шелком расшитым те убраны были.
4430 Справлен обряд погребенья был свято.
Все же отец его — конунг богатый.
Четверо знатных господ подошли
и в монастырь францисканский снесли.
Гам положили в ту же могилу,
4435 где деда, славного конунга, было
доброго Магнуса бренное тело.
Вместе они и лежат под приделом
в церкви братьев-монахов босых.
Бог не оставит без милости их.

[Магнус Эрикссон — конунг Швеции и Норвегии]

4440 В день Иванов, на следующий год,
много воинов смелых — господ,
бондов, те ведь там тоже встречались,
с Упланда люди всего собирались.
В каждом хераде должны выбираться
4445 четверо бондов, на тинг отправляться.
Весть эта быстро страну облетела.
Тинг у Мора — ведь важное дело!
Перед Ивановым днем собрались,
мирные речи на тинге велись.
4450 Мудрый один господин и знатный
то говорил, что любому понятно: